Андрей Но - Субъект. Часть третья [publisher: 1С-Паблишинг]

Разогнанный ледокол уже летел на стену, сокрытую лавиной пара. Я наддал судну вдогонку, отчего оно немелодично сотряслось и рывком ускорилось. В последний момент, я с силой воздел руки к небу, нос корабля подпрыгнул, как на трамплине, и с оглушительным треском вгрызся в ледяную ограду. Ледокол тряхнуло и смяло в гармошку. Рубка под моими ногами накренилась и ушла вперед, радар отлетел на палубу, к загрохотавшим контейнерам. Но я не сдвинулся, вовремя успев зависнуть в воздухе. Не теряя времени, я сосредоточился на расползающейся трещине в стене Айсберга и на собственных мозгах, изготовившись своевременно простимулировать моторную кору для убойнейшего воздействия.

Трещина с громоподобным треском стала расти, расширяться, ее края безостановочно крошились и заворачивались, как лепестки ссыхающейся розы, отваливались толстые, размером с детскую площадку. Сама крепость словно застонала. Гнулись и лопались ее несущие опоры, разрываемые грубой, неодолимой силой. У меня лезли на лоб глаза, растопыренные пальцы уже сводило в судороге, но я чувствовал, что еще немного, и расколю надвое весь остров. Рядом со мной рухнула смотровая башня с визжащим дозорным, отчего корабль серьезно покачнулся. Форштевень, застрявший в стене, обломился. Я оборвал воздействие. В глазах полыхнуло багрянцем, колени подогнулись.

Повалившись на уцелевшие перила, я хаотично спрашивал себя, не надорвал ли свою прецентральную извилину снова, как когда-то в клубе. Тогда я временно потерял всю свою силу. Но сейчас мне это может стоить жизни! Ведь энергеобеспечение моего организма перешло на анаэробный режим и уже не зависит от сердцебиения и дыхания, как раньше. Теперь оно полностью во власти этого маленького, чересчур много возложившего на себя новообразования. В глазах прояснялось, но конечности все еще казались неимоверно тяжелыми, непослушными. Нельзя так напрягаться, нельзя…

Некогда сплошная стена превратилась в глубокую расщелину, в которую водопадом затекал океан. Среди обрывков арматуры и искривленных перекрытий мне чудилось движение. В алиеноцептивном спектре я мгновенно опознал в нем людей. Те уже целили свои ружья, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь пыль и морозную дымку. Обречены!

Оскалившись, я уже было перевел взгляд на приготовленные заранее контейнеры, как вспомнил, чего мне сейчас может стоить перенапряжение. Пожалуй, пришло время обратиться к козырному оружию. Мои губы свело в недоброй усмешке. Такому противостоять они не смогут.

Так вышло, что планетарная тень громоздкого насосного агрегата двумя уровнями выше падала прямо на них. Не колеблясь, я мгновенно сосредоточился и обнулил его земную инерцию. От взрыва содрогнулся весь остров. Не то что в трещине никого, от самой трещины ничего не осталось, ее пробороздил жирный, огненный оползень, а ледоколу оплавило носовую часть и отнесло назад, словно спасательным буксиром. Когда дым немного рассеялся, а волны поутихли, на стене зияла страшная, рубящая рана, будто нанесенная исполинским мечом. Верхние уровни каким-то чудом продолжали удерживаться на плаву над сметенным фундаментом.

Тех людей не должно было там быть, – распаленно размышлял я, оглядывая масштаб разрушений со смесью ужаса и восторга. Мне не хотелось искать ни единого, даже самого жалкого оправдания их выбору – работать на Айсберг. Никто из них сегодня не выживет. Но с директором… С директором я обязан предварительно поговорить.

Влетев в расщелину, я осмотрелся. Красными огнями кричала тревога, все двери заблокированы. Просторный тоннель с оплавленными стенками вел вниз, но там уже все было затоплено. Остров медленно, почти незаметно уходил под воду. Я нетерпеливо крутил головой, силясь разглядеть в бесконечных слоях из засвечивающих друг дружку линий и граней знакомый силуэт в коляске. По кольцевому коридору бежал отряд быстрого реагирования, еще несколько дюжин толпилось в самом низу, на очередь в батискафы и подводку. Пресловутому батискафу я безжалостно обнулил земную инерцию. Алиеноцептивный обзор на мгновение затмило всплеском высоких энергий, пол под моими ногами затрясся. Когда все кинетическое буйство рассеялось, я разглядел отваливающийся краешек острова. Еще несколько минут, и окончательно пойдем на дно. Надо спешить.

Разламывая стены и заблокированные двери, я стал наобум пробиваться в сердце организации. По-видимому, меня отслеживали, а выживший отряд – информировали и направляли мне наперерез, судя по тому, как они меняли курс точно в мою сторону. Вот только зачем? Неужели они до сих пор не понимают, с чем столкнулись? Да, они были опять облачены в эти костюмы неприкосновенных, а на оружие было добросовестно нанесено напыление из интропозидиума. Да, коснуться их своей силой я не мог, и они выскальзывали из алиеноцептивного обзора. Но неужели они не догадываются, что теперь буквально вся материя вокруг ополчится против них, и если не я, то это сделают сподручные предметы…

Тесный коридор, по которому они бежали, вдруг содрогнулся, как некогда пищевод проглотившего меня кашалота. Пол пошел горбами, стены вздувались и стискивались, отрезая путь. Неприкосновенные запаниковали. Многие стали протискиваться кто куда, но застревали, и из них выдавливало внутренности. Арматура обвивала ноги и шеи самых ретивых, удушая или впиваясь в жизненно важные места. Остатки коридора, как выжимаемую после стирки простыню, скручивало спиралью. Верхние опоры не выдержали, и еще два уровня обрушились вниз.

Закончив с отрядом, я побежал дальше, прыжком преодолел заевший эскалатор. Кажется, он был здесь предусмотрен для инвалидов. Преодолев еще один обесточенный коридор, с разгону вышиб дверь и… был оглушен страшным гулом в ушах. Схватившись за виски, я пытался съежиться, сжаться в плотную точку, чтобы во мне не осталось ничего, что могло бы так невыносимо соударяться. Горячая волна пробежала по телу. Вспышка моего гнева была осязаема. Проем, в котором я стоял, искривило, будто в него протиснулся толстяк, плиты на полу потрескались, а неприкосновенного отнесло в самый конец коридора. Выпавшее оружие запрыгало вслед за ним.

Но не успел он упасть, как уже встал. Кажется, еще в полете он извернулся и приземлился в позу спринтерского бегуна, готовящегося к старту. За эти миллисекунды, пока приходил в себя, я узнал лейтенанта Гордона.

В пару невероятных прыжков он оказался рядом с ружьем, на которое я не мог никак воздействовать. Стальной пол уже пошел волной под его ногами, но Гордон это предвидел – за полсекунды он, не сбавляя темпа, перенес ногу на стену, вторую… еще шаг… Он побежал по стене, лихо подхватил пушку с взбугрившейся плиты… Моментально прицелился и…