Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз [СИ]

Над поверхностью реки вдруг прорезались и поднялись треугольные черные спинные плавники.

Не дожидаясь команды, один из копьеносцев Ирвана метнул оружие, но перед самым всплеском копья, обозначавшим вход в воду, ближайший из треугольников вильнул в сторону и повернул к берегу — к людям.

Оба копьеносца невольно сделали шаг назад, но треугольник, не доплыв до берега, сделал плавный разворот и вернулся к стае.

— Вот с этими бы разобраться, — процедил сквозь зубы Ирван. В отличие от своих подчиненных он никак не отреагировал на ложную атаку Живущих на Дне.

Дархаил пожал плечами и, не произнеся больше ни слова, повернулся к входу в Штольни. Он уже забыл о Ножах — впереди его ждало многообразие тайн Древних Развалин.

Воины остались досмотреть — гребенчуги перед едой обычно смешно подпрыгивали и мотали хвостами.

Пленные Ножи оглянулись поглядеть на черные треугольники, и в тот же миг первого из них сдернула с моста длинная зубастая пасть высунувшаяся из зарослей.

Оставшийся в живых мальчишка закричал от ужаса, но раздавшийся позади хохот воинов отрезвил его. Он повернулся к насмешникам белым от ужаса лицом, и что-то несвязно запев, поднял голову, из последних сил стараясь выглядеть гордым и отважным. Затем, продолжая выкрикивать слова песни и кривя губы, мальчишка шагнул спиной вперед в джунгли.

Солнце начало свой путь от горизонта, уверенно стягивая одеяло тьмы с холмистых предгорий. Холодные лучи его отразились от скудного снежного покрова и окутали сиянием редкие островки заснеженных кустов.

На пути солнца сейчас стояли горы — Синие Горы, как называли их окрестные племена.

Хотя на самом деле они были синими лишь в центральной своей части, сначала вырастая из степи бурыми наростами, затем, переходя в мрачную пепельную серость отвесных гранитных скал. И только потом уже, над синевой неведомых пород, казалось, висели в бескрайнем небе снежные пики их прозванные Шлемами Ушедших.

Солнце продолжало свой путь, укорачивая тени и, наконец, осветило безжизненные просторы Западного Плато.

Тощий серебристый лис, почти неразличимый на снегу, крался среди мерзлых сугробов, пытаясь отыскать хоть какую-то поживу в этих мертвых местах. Что-то привлекло его внимание, и он замер, подняв свои остроконечные уши. Спустя мгновение он уже мчался прочь, бесшумно стелясь над снегом и вытягивая длинный хвост.

Тишину морозного утра нарушил хруст наста и шумное дыхание.

Из-за западной гряды низких выветренных холмов появился человек. Он пытается бежать, но это у него не очень хорошо получается. Хрип рвется из его груди, а лицо искажает гримаса отчаяния и боли.

Он бежит, волоча одну ногу и согнув левую руку к груди. Грубое сукно рубахи на нем распорото и заляпано кровью, в правой руке сжат короткий бронзовый меч, из тех, что используются конными воинами западных степей.

И смёрзшиеся бурые пятна на потемневшем лезвии — молчаливые свидетели чьей-то смерти.

На вид ему не больше четырнадцати; совсем еще мальчик.

Из кровоточащего левого плеча торчит стрела, переломленная почти у основания. Рана сочится кровью, но нет сил или времени на то, чтобы выдернуть стрелу, а может быть, наконечник ее зазубрен или снабжен стальным клыком, не дающим возможность раненому избавиться от источника адской боли.

Остановившись перевести дух, мальчик запрокинул вверх голову и посмотрел на исчезающие в бездонной синеве неба снежные вершины Шлемов.

— Дошёл!!! — хрип вырвался из иссушенного горла и тут же из-за холмов послышались пронзительные крики. Он, не оборачиваясь, приволакивая ногу, побежал к отрогам.

Прижавшись к холкам коней, на равнину вынеслись три всадника — у каждого за спиной приторочен огромный лук из длинных буйволиных рогов. Из-под копыт разгоряченных коней вырываются комья промерзлой земли и снежная пыль. Кони тяжело хрипят, а за ними расплываются в морозном безветрии облачка пара.

Грохот копыт и металлическое бряцание все приближаются — всадники подбадривают скакунов резкими гортанными возгласами.

На скаку один из преследователей пустил стрелу, и она, вспоров морозный воздух коротким свистом, пробила бедро юноши.

Беглец кувыркнулся через голову, но тут же снова оказался на ногах, попытался выдернуть древко, но только зашипел от боли.

Всадники окружили его, отсекая от Синих Гор.

Тогда мальчишка выпрямился и, выставив перед собой меч, приготовился к последнему бою. В том, что он последний сомнений не было. Он со всеми не справится. Даже если не их луки — страшные сахаларские луки.

Кони резко остановились — взвилась снежная пыль из-под копыт.

Один из всадников, по-видимому, их главарь, с широченными покатыми плечами и космами рыжих волос, стянутых кожаными ремешками, не торопясь, спешился и потянул меч из ножен.

— Ну что, попался, гаденыш?!! — он хрипло рассмеялся, обнажив ряды длинных желтых клыков.

Юноша сделал шаг назад поближе к скалам, но чернооперенная стрела уткнулась в мерзлую землю позади него… как предупреждение.

Мальчик выглядел обреченным — едва опирался на левую ногу, левая же рука повисла плетью, но… он тоже улыбался. Улыбка его правда больше походила на оскал зверя, прижатого охотниками к скале.

Ему не выжить — он уже согласился с этим, но хоть одного из мучителей он заберет с собой!

«Должен забрать!!!»

Они не хотят убивать его, расстреляв, издали — им нужна победа в честном бою, в том, что они считают честным боем!

«Пусть только подойдет поближе, на расстояние удара!!!»

Мальчик удобнее перехватил рукоять оружия.

Главарь сахаларов стал приближаться, поигрывая мечом, чтобы разработать кисть перед сокрушительным ударом.

Один из сородичей знаком предложил ему свой щит, но он надменно мотнул головой — с этим мальчишкой он справится и так. Его меч почти вдвое длиннее, да к тому же и сражаться придется с почти неподвижным противником… не сражаться — убивать!

«К седлу приторочены уже две головы — там поместится и третья», — довольно скалясь, подумал подступающий к жертве воин. Еще не обретя трофея, он уже прикидывал, как его удачнее расположить, поскольку ничуть не сомневался в исходе схватки. Но его совершенно неожиданно остановили.

— Стоять!!!

Готовящуюся схватку прервал чей-то громогласный возглас, раздавшийся со стороны скал.

Оба противника обернулись на звук. Сахалары прижались к холкам внезапно вздыбившихся захрипевших коней.

— Что?… здесь!.. творится?!

Слова падали, словно камни, а голос, ронявший их, принадлежал закованному в латы всаднику в рогатом шлеме, неожиданно появившемуся из-за первого, самого нижнего каскада скал, предварявшего кручи Синих Гор.