Михаил Щукин - Свободная

Не дожидаясь ответа, девушка исчезла за дверью, ведущей к сыну. Тихо охнув, женщина попыталась последовать за нею, но была остановлена ее высочеством.

— Мы здесь по договоренности с вашим братом, — тихо заговорила она, удерживая женщину за рукав. — Он должен был вас предупредить. Майя пообещала помочь вашему сыну. Свяжитесь с ним.

Неуверенно кивнув, хозяйка послушно включила связь. А Иллис, больше не обращая внимания на нее, поспешила следом за подругой. Рядом, оперевшись на косяк двери в прихожей, остался стоять только тот, кто назвался Жейраном. Он с интересом прислушивался к разговору растерянной женщины. И та, получив краткое подтверждение от брата, неуверенно посмотрела на него.

— У моего сына четвертый уровень изменения с сильными осложнениями. Разве ему можно помочь?

— Майя взялась, значит, считает, что можно, — пожал плечами парень. — А что вы теряете? Ведь лекарства совсем не помогают?

— Совсем, — тяжело вздохнув, подтвердила женщина. — Мне уже предлагали отправить его в интернат. Там он хоть не будет мучиться.

— Не выход. — Жейран только поморщился. — Сами знаете, там их держат все время в полусонном состоянии.

— Знаю. А что делать?

— Подождать результатов, — ухмыльнулся парень. — И вы правильно сделали, что не стали говорить по связи, кто у вас в гостях. Мы тут на полулегальном положении, можно сказать. Хорошо хоть боевая пятерка охранения подчиняется Майке.

Женщина вошла в комнату, в которой уже колдовали двое.

Старший личной пятерки развернул узкую кровать так, чтобы к ней можно было подойти с двух сторон. Сын уже лежал на животе и широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее. Поймав взглядом маму, он улыбнулся. Но попытку поднять голову пресекли сразу.

— Сказала, не шевелись. Сломаешь ведь себе что-нибудь. — Майя сердито шлепнула мальчика ладошкой между лопаток. — Лучше глаза закрой и постарайся уснуть.

— Он не может заснуть, — осторожно заметила мать. — Ему очень больно и скоро начнутся судороги.

В окно, как будто в подтверждение сказанного, яростно стегнул первый снежный заряд. Стало слышно, как завыл ветер.

Но Майя на эту фразу только хмыкнула, не отвлекаясь от осмотра и прощупывания чего-то в основании шеи, а потом и по всему позвоночнику. Принцесса тоже скептически посмотрела на женщину, но решила ее не прогонять.

— Ничего он сейчас не чувствует. Боли тоже, — пояснила она. — А вам лучше пока помолчать. Если хотите, можете наблюдать, но молча. Не отвлекайте мастера.

Притихнув, женщина осторожно обошла выдвинутую кровать, чтобы видеть лицо сына. А мальчишка и правда прикрыл глаза и уже через несколько минут тихо засопел.

Майя наконец оторвалась от своего занятия.

— Ну, несколько не то, что я ожидала. Осложнений полно, но все какие-то обыкновенные, ни одного нового. Просто собраны все в одном пациенте. — В голосе девушки послышалось даже разочарование. Тем не менее она решительно встряхнула руками.

— Иль, тебе придется помочь. Такой букет мне одной за раз не осилить. Да и мальчишка слаб. А завтра я его девчонкам передам. На нем одном можно столько приемов отработать.

Женщина недоуменно покосилась на принцессу, к которой так фамильярно обратились. Но не заметила вообще никакой реакции. Она удивленно наблюдала, как тонкие гибкие пальчики тактика принцессы решительно раскрылись над основанием головы сына и руки резко прошлись вниз, оставляя за собой голубоватый свет, тонкой пеленой накрывший всю обнаженную спину мальчика. Почти тут же Майя решительно ткнула в районе поясницы, потом сбоку. Замысловато сложив пальцы под неестественным углом, коснулась кожи в районе головы. И в каждой точке, где пальцы касались тела мальчика, в голубоватой дымке начинало что-то темнеть. К удивлению зрительницы, принцесса без разговоров следовала за мастером и аккуратно проходиалсь по очереди к этим местам. Впрочем, не касаясь самой кожи. Вскоре стало ясно, что ее высочество взяла на себя обязанность следить за этими точками и каким-то образом поддерживать определенную интенсивность. Не позволяя ни стать совсем иссиня-черными, ни побледнеть. А мастер продолжала свою работу. То с силой вдавливая пальцы в тело так, что белели костяшки, то наоборот осторожно и даже поглаживая только ей известные точки, она продвигалась вдоль спины к голове, иногда работая над плечами. Так продлилось больше часа. За который принцесса несколько раз переключалась на все больше бледнеющую подругу. Наконец, она решительно провела ладонью перед глазами Майи.

— Хватит. Ты работаешь уже в два раза дольше, чем обычно. Лера меня убьет, когда узнает. Даже Гринде не оставит.

Тихо выдохнув, Майя покачнулась и присела на поспешно подставленный Риттлом стул. Рядом тут же плюхнулась и принцесса. Она выглядела не намного лучше.

Майя мрачно посмотрела на женщину.

— Сегодня его не будите. Утром пусть нормально поест. К двум приведете во дворец. Контакт вам сейчас Жейран оставит. Он встретит и проводит. Сейчас я сделала что смогла. Следующий сеанс будет через три дня. Но вам придется приводить сына каждый день. Ему нужно постоянное наблюдение и укрепляющие процедуры. Этим займутся мои ученицы. Так что завтра они им займутся без меня.

— Но как же, я не уверена, что он сможет дойти, пока не успокоится метель, — заметила Энила.

— Сможет. — Фыркнула Майя. — Нам пора. Завтра у ребят еще симулятор на семидесяти.

Женщина так и не смогла вспомнить, правильно ли она исполнила прощание. С этикетом она знакомилась еще совсем девчонкой. И, пожалуй, впервые ей могли пригодиться те давние уроки.

За окном, сквозь летящий снег, промелькнул силуэт взлетающего глайдера. Она вернулась в комнату и осторожно поправила одеяло на спящем сыне. Мальчик продолжал спать и улыбался под завывания ветра. А она даже не могла позвонить брату и поделиться впечатлениями. Он снова был недоступен для связи.

А утром для нее случилось совсем неожиданное. Ее разбудил сын, осторожно пытавшийся прокрасться мимо заснувшей в неудобной позе матери. Он крался почти на цыпочках по направлению к двери, удерживая в руках одежду. Это было невозможно. За все эти годы приступы если позволяли ей засыпать ночью, вот так, в кресле, то только после того, как полностью выматывали мальчика, и он забывался в беспокойном сне. Но сейчас сын именно крался, на цыпочках. Перехватив взгляд матери, он только смущенно улыбнулся.

— Извини, мама, очень кушать захотелось. Я хотел сам.

— Что? — Это была еще одна новость. — Как ты себя чувствуешь?

— Да нормально. Странно даже. На улице пурга, а я ничего не чувствую.

Энила осторожно выпрямила затекшее от неудобной позы тело и поспешно направилась на кухню.