Андрей Царев - Круги на воде

— Артемий, дверь прикрой плотно, мало ли что! — бросил он тому, кто направлял на меня оружие, — а то Максим ее настеж распахнул, а так делать не положено, во всем порядок соблюдаться должен.

Мы прошлись по небольшому монастырскому двору, при этом вокруг было чисто и ни души. Только часовня маленькая стоит рядом со склепом, прямо по середине двора. Да, как мне сейчас показалось, это именно что склеп. Прямо по этой дорожке из кирпичных обломков мы прошли в трехэтажное здание с куполами, поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице. Перила свежие, струганные, и ступени новые, вот и скрепят, не обтерлись пока. Сразу на втором этаже коридор поворачивал резко налево, и отец Григорий толкнул одну из деревянных дверей. Я прошел следом, сожалея, что не вытер ботинки на входе. Грязь с них так и капала на чистый пол.

Сам Григорий уселся на вполне себе мирской офисный стул прямо за обычный письменный стол с кучей бумаг на нем и стационарным телефоном. В углу стояли иконы и дымила лампадка, а окно выходило прямо во двор, я даже монаха с ружьем там разглядел, он так и ходил возле склепа.

— Ну не томи, Максим, много нечисти в ад отправил? — Григорию не терпелось услышать от меня что-то, не смотря на почтенный возраст за сорок, так и ерзал на стуле и едва удерживался от прямых расспросов.

А что я скажу? Что потерял память и ничего не помню? Или то, что в федеральном розыске, скорее всего, нахожусь сейчас? Откашлявшись немного, я причесал руками свои короткие волосы.

— У монастыря на меня напали твари, большие, как собаки, клыкастые.

— Да, это оборотни. Я слышал от Петруши про них, — не отводя взгляд, ответил мне отец Григорий. — Чайку, кофейку? — встал он и включил в розетку электрический голубой чайник на тумбочке рядом со столом.

И тут я обратил внимание на календарь у него за спиной. Такой обычный, православный календарь, церковь нарисована, и обозначены церковные праздники. И сегодняшний день обозначен. Третье ноября две тысячи девятнадцатого года. Вот это да, чудеса, да и только, я попал в будущее! Хотя, если я отсюда зашел в потустороннее в этом же времени, отсюда и вышел, но… Но прошло несколько дней.

— Да я это, не спал двое суток почти, — я хотел было продолжить, но тут из-за туч появилось яркое солнце и лучами проникло в комнату, прямо мне в глаза.

Как электрическим током ударило. Я прикрыл рукой лицо и отшатнулся в сторону. Что это такое? Почему я боюсь прямых солнечных лучей, пусть даже осенних и через оконное стекло?

Отец Григорий изменился в лице и внимательно стал меня разглядывать.

— Максим, что-то ты бледный какой, — при этих словах он взял с полки у стены деревянный крест, поднес ко мне и начал читать молитву.

Внутри у меня как будто бесы задергались, где-то глубоко в душе. Наверное, такие чувства испытывал герой известного фильма ужасов «Чужой», когда из него вылезала потусторонняя жизнь. Однако, продлилось это недолго, и уже через несколько секунд я вполне себе успокоился и слушал молитву отца Григория вполуха, периодически зевая. Наконец, монах закончил молитву и брызнул мне в лицо водой с кропила, а я громко чихнул в ответ.

— Ну вот и чудно, — улыбнулся Григорий и убрал крапило и стакан со святой водой на полку, — а то уж было я черте что подумал.

С этими словами он достал из под стола ружье. Да, блин, именно ружье, турецкая помпа со складным прикладом, «Хатсан», вроде бы. Я не специалист по помпам, но эту, скорее всего, знал и где-то уже видел. Представляю, что было бы, если вдруг под молитвой и святой водой меня стало мутить и я бы завыл. Пристрелил наверняка тогда меня святой отец, как пить дать пристрелил.

— Это твоя, Максим, пули серебряные, в ней пять зарядов. Еще есть штук двадцать, потом заберешь. Оборотней ведь только серебряными пулями проберешь.

Так, а почему тогда я их обычными пулями ПМ неплохо валил? Или там не обычные пули были? Очень может быть. Магазины я брал у напавших на меня вампиров в доме Михаила, но зачем этим упырям на меня идти с серебряными пулями? Я же обычный человек. Или уже не обычный?

— Сейчас иди в столовую, вон там она, за углом, — показал мне отец Григорий в окне рукой, — поешь, откушай трапезу нашу монастырскую, потом в часовенку, вон туда, — снова указал он мне направление, — зайдешь, и отдыхать давай, только иди снова туда, откуда пришел, Алексей так говорил. Тебя могут найти эти самые, они чуют тебя постоянно, пронюхают про твое присутствие в обители. А там отдыхай спокойно, Петруша все приготовил. За стенами монастырскими даже в потустороннем мире никто не тронет.

— Отец Григорий, а Алексей не оставлял для меня тут ничего? — спросил я настоятеля.

— Оставлял, — хитро прищурился тот, и полез в письменный стол.

Пошарив рукой, отец Григорий достал большой пухлый запечатанный конверт и протянул его мне.

— Вот, держи, но вскроешь только там, когда пройдешь. Это не мой наказ. А сейчас оставь все тут и давай бегом обедать. После, как отдохнешь, поговорим. А то на тебе лица нет, того гляди богу душу отдашь. Эко тебя потустороннее то тянет…

Квас монастырский был обалденный, очень вкусный и ядреный. Молодой монах, накладывающий мне еду в тарелки, неотрывно и внимательно смотрел, как я ем и почему-то улыбался, однако, так ничего меня и не спросил. Квашенная капустка и жареная картошка с грибами пришлась мне по душе. Поев, я сытно крякнул и сам смутился этого, вытер салфеткой губы и пошел к отцу Григорию. По пути, перед входом в часовенку, я почувствовал странный взгляд, который буравил мне спину. Обернувшись, я увидел, как за поленницей дров промелькнула темная тень. Странно, кто тут может прятаться от меня? Хотя, неисповедимы пути господни… Невысокий и горбатый монах быстро скрылся.

Глаза у меня уже слипались и голова кружилась. Забрав у отца Григория ружье в чехле и старенький потертый пояс-патронташ с патронами, я сунул полученный от него конверт в карман куртки, сложив его в два раза, и в это время меня накрыло.

Волна была такой мощности, что меня чуть не сбило с ног, отбросило вперед и я ударился в стену. Постоял немного, и бегом побежал вниз по ступенькам, в свой склеп. Ритуал перемещения занял совсем немного времени, мне даже показалось, что в этот раз все прошло очень легко, и вот я снова в потустороннем. Как вампиры, я почувствовал себя в безопасности в этом мире. Открыл входную дверь настежь, что бы никто больше не смог пройти вслед за мной. Это я тоже как-то понял, что если дверь открыта, портал входа и выхода не сработает. После этих манипуляций я спокойно проследовал в часовню, поднялся по ступенькам и свернул влево, в ту самую комнату, о которой говорил отец Григорий. В ней слабо светили иконы, и стояла деревянная одноместная кровать. Портал не работает, стены монастыря надежно защищают от оборотней, вампиры в монастырь не зайдут. Хотя, все может случиться в этом мире. Я поверил ружье и поставил его около кровати, запер дверь на задвижку и провалился в глубокий сон.