Андрей Царев - Круги на воде

Только свернул на второстепенную и остановился на парковке перед «Макдаком», сзади свистнула тормозами черная «БМВ».

— Слышь, браток, ты что такой резкий? — выскочил толстый тип с пассажирского сидения.

Из задней двери вышли двое, лет под сорок, тоже бандитского вида. Как будто из девяностых вынырнули, только одеты прилично, фирменные куртки, дорогие брюки и ботинки, у одного даже желтый шарфик повязан по модному.

— Не серчай, не признал тебя, торопился, есть хочу, — спокойно, не повышая голоса, ответил я, — какие ко мне вопросы, добрые люди, имеются?

Мой тон и манера растягивать слова на блатной манер немного поставили в тупик этих господ. Двое, вылезших из задней двери, переглянулись, и один пожал плечами. А толстяк с пассажирского сиденья, в черном плаще, пристально посмотрел мне в лицо.

— Тачка у тебя приметная, кореша нашего, — начал, наконец, толстяк, — вот и хотим поинтересоваться, откуда машина будет, да кто ты сам такой.

Ну все понятно! Я тоже молодец! Рассекаю по Москве на тачке убитого авторитета. Да еще номер три шестерки.

— Тачка эта, господа, изъята. Если есть вопросы. Милости прошу, могу повестку прямо сейчас выписать, — я как бы между делом обнажил поясную кобуру, и показал корочки удостоверения из кармана брюк.

— Обознались, — буркнул толстяк, вся бригада прыгнула назад в машину, и, с пробуксовкой, «Бэха» рванула по дороге.

Выдохнув, я поставил машину на сигнализацию и направился в кафе. Перекусить действительно было необходимо, аж слюньки текли. Быстро проглотив «Маккомбо» с «Биг Тейсти» и запив его кофе, я доклевал картошку — фри и снова сел за руль. На часах уже тринадцать ноль две, пора и к Карташову подкатить. Хоть вредная и тяжелая эта еда, но голод утоляет. А о здоровом питании в другой жизни подумаем.

Симкарту со старым кнопочным телефоном я купил уже почти на повороте к Балашихе. Небольшой киоск с надписью «Ремонт сотовых, скупка, продажа», пестрел своими разноцветными огнями, продавец с лицом мошенника все пытался обмануть меня на пару соток, но я не торговался и отдал три тысячи без сдачи за старый «Самсунг». На кого оформлена симкарта и какой там оператор мне было по барабану. Главное, что сто рублей были на балансе, и мне этого вполне должно хватить.

До назначенного времени еще оставался час, и подъехав, я припарковался возле красной девятиэтажки. Потом немного прогулялся вдоль дома, даже вышел на берег водоёма, свернул в соседний двор, но кроме осеннего ветра и мрачных туч мне никто не встретился. Наружки за входом точно не было, но это ничего и не значило. Набрав знакомые цифры на телефоне, я приложил старенькую трубку к уху и после третьего гудка молодой женский голос ответил мне.

— Приемная.

— Добрый день, девушка, Андрея Юрьевича позовите?

— Андрея Юрьевича? — устало переспросила меня секретарша. Видимо, телефон у полковника юстиции уже раскалился, — а кто его спрашивает?

— Адвокат Исаев, — прокашлявшись, стараясь придать голосу важность, проговорил я.

Но Карташов к телефону не подошел. Подождав немного, я повесил трубку и нырнул в голый палисадник. В своей красной куртке я тут здорово отсвечивал. И на алкаша не похож, слишком опрятный, и на праздного зеваку. В следующий раз нужно в лохмотья одеваться и просто упасть вон, перед подъездом. Хотя, с другой стороны, жильцы сразу патрульку вызовут.

Андрей Юрьевич вышел примерно через десять минут, огляделся по сторонам и пошел вдоль красного дома. Потом он свернул к озеру, и, не оглядываясь, заскочил в подвальчик небольшого кафе. Немного помедлив, я пошел следом.

Спустившись по лестнице и прищурившись в полумраке, я кивнул бармену и сделал условный знак рукой. Поднял большой палец и сжал кулак. Бармен глазами кивнул мне в сторону кабинета. Проходы в кафе были узкие, и всего пять столиков стояли в большом зале. Все они пустовали, еще рано было. А я прошел в сторону запасного выхода, где за дубовой дверью был отдельный кабинет, чуть ли не по величине равный главному помещению. Именно здесь сотрудники следственного комитета и устраивали свои пьянки.

Открыв дверь, я молча плюхнулся рядом с Карташовым и приложил палец к губам, показав вокруг. Тот залез под полу пиджака, посмотрел на свой прибор, и покачал головой. Слабая, конечно, защита от прослушивания, но хоть такая.

Постучавшись, молоденькая официантка в джинсах и красной кофточке поставила перед нами поднос с мутным графинчиком и две стопки, потом выставила две тарелки с салатами, хлеб в корзинке и несколько вилок и ложек. Я не удивился, когда, принюхавшись к разливаемому напитку, понял, что это чесночная с серебром. Карташов все окружение уже приучил к ней.

— Что молчишь? — не громко спросил я. Есть не хотелось, пить тем более, я за рулем, как никак.

— Что сказать? — Карташов молча выпил, взял со стола вилку и подцепив ей помидор, отправил в рот, — не спал вторые сутки.

— В целом то как? — снова поинтересовался я.

— Все штатно, — кивнул Андрей Юрьевич, и мы поняли друг друга, — я бы даже сказал, удивительно. Фейсы, — Андрей чуть замешкался, и уточнил, — ну твои коллеги, все там осмотрели, трупы увезли, сами колдовали над ними. Как я понял, кремировать будут. В проход не совались. А оперов местных так совсем выгнали сразу. Меня опросили для виду — и все. Утром с Раменского отдела, туда дело передали, — уточнил Карташов, — следак меня допросил в качестве свидетеля и на этом мероприятия окончены. Только суета непонятная вокруг.

Полковник юстиции задумчиво поводил вилкой по тарелке и подцепил огурец, долго рассматривал его, потом отправил в рот.

— Звонят часто, и все звонки постоянно мутные.

И тут же телефон у него зазвенел. Не красивой мелодией, а обычной трелью звонка. Сделав кислое лицо. Андрей Юрьевич провел пальцем по экрану смартфона и ответил.

— Ну что опять?… Я занят сейчас, важная встреча… Пусть он сам совещание проводит, не маленький… — и бросил раздраженно телефон на стол.

Но только тот коснулся деревянной поверхности стола, как зазвонил снова.

— И вот так целый день, — вздохнул Карташов и ответил на вызов.

По мере разговора его лицо приняло каменное выражение, а сам он вытянулся в струнку.

— Бусурманов, — шепнул он мне, прижав микрофон на телефоне, и продолжал слушать, кивать головой и односложно отвечать.

Бусурманов был глава Следственного Комитета. Про его крутой нрав ходили легенды. Мог запросто одним росчерком пера уволить неугодного следователя, да и начальники дрожали за свои должности и жутко боялись Бусурманова. Андрей Юрьевич был не из пугливых, за свою должность не цеплялся, но слушал с почтением и кивал головой.

— Слушаю вас, Дмитрий Евгеньевич, — внезапно произнес он, — так точно, у себя… Да… Жду вас, все понял, через два часа…