Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

— Нет, — покачала головой Ивалла. — Я его продам. И такой команды, как была, у нас уже никогда не будет. Нам всем нужен покой. Спокойная работа.

— Как знаешь, — пожал плечами наемник, — но это дерьмо не для меня. Я привык жить так. Рутина рутиной, но пострелять тоже иногда нужно. — Он ухмыльнулся, но ухмылка быстро сошла с его губ. — Пойду, холодно здесь.

Он вышел из кухни, а Капитан на миг задержалась, оглядывая стол. Она, наконец, поняла в поисках чего бродила по бункеру. Глупо было надеяться, что он оставит какую-то записку ей лично. Тем более, кровать она уже проверила.

Что ж, пусть тогда эта записка, написанная его рукой, будет принадлежать только ей.

Ивалла опустила ладонь в карман и осторожно прикоснулась пальцами к бумаге.

«Ушли на восток».

— Счастливого пути, Алекс, — едва слышно прошептала она и вышла.

За последние несколько дней сознание возвращалось к Алексею не больше пяти или шести раз. Как-то не слишком уверенно, на непродолжительные временные промежутки, в конце концов каждый раз пасуя перед полусонным-полубредовым состоянием. В этом состоянии стрелок не понимал — спит ли он или в очередной раз посещает Отражение: яма с трупами сменялась темными коридорами подземных бункеров, зеленый сад — серовато-ржавыми травянистыми равнинами, усыпанными остовами боевых машин.

Орайя, пару секунд назад умолявшая его использовать Слепок, превращалась в Аларию, обещающую в случае его победы в Игре неземные блага, а потом приказывающую не быть идиотом и вытащить Слепок из раны.

— Мне некуда будет спрятать его, — каждый раз отвечал Алексей обеим.

— Некому будет воскресить меня, если ты не выживешь, — умоляющим шепотом говорила Орайя. Взгляд ее бездонных зеленых глаз буквально пронзал стрелка насквозь, сердце замирало от одних звуков голоса любимой.

— Ты должен использовать любые средства для победы, — очень убедительным тоном произнесла Алария, сменившая Орайю. — Если ты угробишь себя у работорговцев, не используя Слепок, Орайе не помочь. Вытащи его из раны, спрячь куда-нибудь. Пусть шанс отыскать его после победы будет мизерным, ты хотя бы не доконаешь себя. Слепок — сложный биомеханизм, он пытается прижиться в новой среде, но не в состоянии сделать это, ведь среда неподходящая. Отсюда большая часть твоих проблем с раной. Слепок просто не дает ей зажить.

— Ты же знаешь, Алария — Продавец грез, — горячо шептала ему на ухо уже Орайя. — Используй Слепок, приведи ее к победе, а она отплатит тебе. Воссоздаст мое тело до мельчайших подробностей. Сделает меня более покладистой, услужливой и благодарной. Похотливой. Просто сделай это.

— Это будешь не ты.

— Пусть так. Но ты быстро позабудешь об этом, обещаю.

— Ты просто умрешь, если не избавишься от Слепка.

— Возьми его. Возьми, выживи, победи. Получи все, чего захочешь.

Все эти доводы были хороши. Алексей осознавал их правильность… или, скорее, циничность и меркантильность. Зачем умирать, ведь Орайе все равно не помочь. Зачем идти в драку, лишая себя мощнейшего оружия.

В короткие моменты, когда сознание возвращалось к нему, он лишь зажимал воспаленную рану ладонью, даже сквозь повязку чувствуя насколько она горячая, но не пытался что-либо сделать.

— Почему? — спрашивал женский голос, и неясно было: Орайя с ним разговаривала или Алария.

— Потому что я здесь не по своей воле, — огрызнулся Алексей. — Да, я хотел изменить свою жизнь, но не таким образом. Мне не нужны были ни эти руины, когда-то бывшие нормальным миром, ни Продавцы грез, ни их разборки. Мне не нужны были сверхспособности, дарованные Слепком. Я просто хотел получить достойную цель, можно сказать — мечту. И если уж у меня не получалось выдумать ее самому, кто-то должен был подсказать мне ради чего жить.

И тут появилась ты, Алария, Продавец грез, но продала мне совсем не то, что я хотел. Ты лишила меня прошлой жизни и даровала новую. Такую, в которой мне приходится лишать других людей жизней. Ты дала мне почувствовать и понять, что это такое — страдание.

Да, я узнал новых хороших людей. Понял, каково это — быть по-настоящему частью чего-то большего, чем ты сам. Я стал частью команды «Непобедимого». Стал любовником Иваллы. Но у нас были разные цели. Ивалла хотела обычного человеческого счастья, а для нее счастье — это ребенок и деньги. Но мне нужно было чего-то другого, и тогда я еще не понимал — чего именно.

Орайя… Орайя не стала для меня близким человеком, даже несмотря на то, что мы полюбили друг друга. Слишком велика была пропасть между нами. И мне кажется, что всю жизнь она грезила лишь об одном — отомстить и, в конце концов, умереть: ее Отражение буквально кричало об этом. Оно не было приспособлено для жизни. Окажись она победительницей Игры, Нейе, скорее всего, пришел бы конец. Человечество просто потихоньку вымерло бы за несколько десятков лет. Без тотальных войн на уничтожение, без страшных эпидемий или жутких природных катаклизмов. Оно просто загнулось бы не в силах найти выход из той ямы, куда его загнал прошлый Властелин.

Будь у меня время, я бы постарался настроить ее на другой лад, дать поверить — жизнь не закончена, в ней есть место и для чего-то другого, не только для мести. Это была бы хорошая цель — спасти хорошего человека. Раз уж я не могу придумать зачем жить самому, почему бы не пожить ради других? Если не готов жить ради себя, зачем влачить жалкое бесполезное существование, когда можешь и готов помочь другому? И я готов был умереть ради нее. Но вышло так, что умерла Орайя.

И когда ты пообещала ее воскресить, я абсолютно точно понял чего хочу. Просто хочу сделать это. Пусть мне придется страдать, пусть мне придется убить еще кучу народа, пусть я приведу тебя на вершину, не зная, окажешься ты хуже или лучше своего отца. Я спасу Орайю и всеми силами буду стараться показать ей, что даже в этом проклятом разрушенном мире еще есть ради чего жить. Поэтому я никогда не использую ее Слепок. Да что там, я не расстанусь с ним ни на секунду до самого конца своей жизни, что бы ни произошло. Ведь у меня появилась цель. Ты сама продала мне эту мечту, Алария, поэтому не пытайся переубедить меня.

— Ты бредишь, — ответила Алария голосом Хаза, — но это хотя бы лучше тех душераздирающих криков, которые пугали детей две ночи к ряду. Да и опухоль, как я погляжу, спала.

Стрелок даже не обратил внимания, что и лицо Аларии превратилось в татуированную морду. Горячность спора завела его. В конце концов, Алексей понял, ради чего ему жить.

— Я абсолютно серьезен, — ответил он со всей убедительностью, на которую был способен. — Ты притащила меня…

Он замолчал. Все было не совсем так, как пару секунд назад. Представитель второго клана чувствовал голод, жажду и раздражающую ноющую боль в правом плече. Он больше не метался между ямой с трупами, холодными комнатами бункера и пустырями. Теперь лежал на жесткой циновке в жарко натопленном фургончике, куда его притащили после победы на арене.