Гедеон - Ад идет с нами

Добрая Бонита высунула из-под стола башку и оглядела Эйнджелу от пяток до макушки, словно обдумывая, с какого бока она вкуснее. Видимо, оказалось, что ни с какого, потому что броненосец зевнула и, поцарапав по полу когтищами, развернулась к Эйнджеле бронированной задницей с смешным куцым хвостиком, словно пришитым от другого животного. Звучно шмякнувшись на пузо, Бонита зевнула ещё раз и старательно засопела, погружаясь в сон.

– Для вас – может быть, – изображать страх особенно не требовалось – вид тиаматского зверинца вызывал у Эйнджелы тихий ужас.

Даже проведённое в Азимове, столице планеты, время не уняло страхов эмпата. Слишком ярко она помнила, что такие “добрые зверюшки” проделывали с рабами на “Иллюзии” на потеху публике.

– Без команды она никого не тронет, – попытался успокоить её тиаматец. – Вот, смотрите на Бастиана.

Его сотрапезник вновь взял вилку и принялся чесать Боните за ухом. Та шумно зафыркала, выражая удовольствие, и заскребла по полу задней лапой.

– Видите? – не переставая работать вилкой, улыбнулся акадиец.

Убеждённой Эйнджела не выглядела.

– Я всю жизнь провела в городе, – призналась она. – Я не представляю, как правильно вести себя с дикими животными.

С потолка свесилась любопытная мордочка летучей кошки. Несмотря на милый внешний вид и довольно скромные – по тиаматским меркам, – размеры, это животное считалось одним из самых опасных для человека хищников. Самым “близким родственником” кошки-летяги из земной фауны был динофелис – вымерший представитель саблезубых кошек.

Хоть летяга и уступала ему размерами, будучи всего полтора метра в длину вместе с хвостом, но имела такие же клыки и умела открывать пасть на девяносто пять градусов. Летательная перепонка позволяла кошке беззвучно перемещаться с дерева на дерево, выбирая момент, чтобы свалиться на голову ничего не подозревающей жертве и прокусить сонную артерию. Молниеносно атаковав, кошка так же стремительно прыгала обратно на ветку, оставляя жертву умирать от потери крови.

В этот раз намерения у кошки были куда миролюбивее: хвостатая воришка с интересом присматривалась к мясным закускам на блюдах.

– А вот так, – улыбнулся тиаматец и шикнул на кошку:

– Брысь, фольяндо!

В ответ кошка наглядно продемонстрировала тесное родство с земными собратьями, посмотрев на человека, как на кучку фекалий. Презрительно наморщив нос, она оттолкнулась от потолочной балки и спланировала на колени своему хозяину.

– Вот и всё, – с широкой улыбкой развёл руками тиаматец. – Ничего сложного.

Ногу Эйнджелы обдало горячим дыханием: беззвучно подошедшая сзади гигантская тиаматская виверра с интересом принюхивалась к девушке. Будь это необходимо, Лорэй стерпела бы подобное, но задача требовала изобразить уязвимость и полукровка с испуганным “ой” забралась на колени развеселившемуся тиаматцу.

– Он не хотел напугать вас, сеньора, – рассмеялся тот.

Оскорблённая в лучших чувствах виверра посмотрела на Эйнджелу так, словно сомневалась в здравости её рассудка, задумчиво почесала подбородок задней лапой и струйкой воды скользнула прочь, жаловаться хозяину на человеческую дурость и хамство.

– Фамильяры не атакуют без причины, – продолжал объяснять тиаматец. – Вот задумай вы напасть на хозяина Горация – тогда да, Гораций бы сильно рассердился.

Не только у Эйнджелы возникло желание не сердить Горация и его мохнатых (а также чешуйчатых и пернатых) товарищей. Половина зала, занятая корпоратовскими карателями, тоже считала тиаматских фамильяров куда более весомой угрозой, нежели шпаги и кинжалы акадийцев. Всё же рукопашному бою даже рядовых штрафников обучали весьма и весьма неплохо, но одно дело – человек, пусть и вооружённый, и совершенно иное – клыкастая и когтистая тварь, одним своим видом пробуждающая первобытный ужас, который испытывали ещё дальние-предальние предки человека, слыша рык хищника в ночи.

– Ну и мерзкие же твари, – доверительно сообщила Свитари, устроившаяся за столиком с корпоратскими офицерами.

Она кивнула в сторону “союзовской” половины зала.

– Всё же король поступил верно, что присоединил Идиллию к Доминиону, – сообщила она сидящему рядом майору. – Вы ведь тоже родом из метрополии?

В ожидании ответа она подлила ему ром из принесённой бутылки.

– Я с Земли, – ответил тот, с высокомерием посмотрев на “идиллийку”.

Было видно, что идиллийцы в его глазах тоже выглядят мутантами, низшим классом, разве что знающим своё место. По крайне мере, услужливость “аборигенки” майор воспринимал как нечто само собой разумеющееся.

Тот факт, что сам майор, осуждённый на пожизненное за групповое изнасилование и убийство, по сути являлся имуществом корпорации, не волновал его совершенно. Как и большинство его сослуживцев, каратель пребывал в святой уверенности, что всё произошедшее – всего лишь досадное недоразумение, эдакая кость, брошенная воющей толпе мутантов, которые тоже почему-то граждане Доминиона.

– С самой Земли? – “поразилась” Свитари, феромоны которой уже заставляли сидящих рядом мужчин всё чаще поглядывать на подсевшую за столик “собеседницу” со всё большим интересом. – А правда, что у вас там почти нет людей с натурализациями?

– К сожалению, хватает, – сказал, словно сплюнул, сидящий слева от майора старлей.

С этого детины действительно можно было рисовать какой-нибудь пропагандисткий плакат, призывающий на службу в армию: косая сажень в плечах, ростом под два метра, с квадратной челюстью киногероя. Чёрные, как смоль, волосы, контрастировали с светло-зелёными глазами, а длинный нос с горбинкой придавал ему схожесть с актёром, сыгравшем роль благородного пирата Питера Блада из вышедшего в прошлом году суперблокбастера.

– Император почему-то на удивление милостив к разного рода нелюди, – продолжал свои разглагольствования старлей, нисколько не заботясь, что говорит это одной из представительниц “нелюди”. – Особенно с всяких окраинных дыр: им и поступления в ВУЗы по льготам, и другие преференции типа скидок в ряде магазинов. А эти зоофилы… – старлей кивнул на тиаматцев, – ...вообще популярны охереть как. Есть дебилы, которые тоже на рожах себе такую же херню малюют и на операции ложаться, чтобы глаза как у нелюди сделать.

– Да, долбоклюев хватает, – согласился третий сидящий за столом каратель – невысокий, плотный капитан.

Вытерев платком взмокшую лысину, капитан брезгливо покосился на тиаматцев.

– Ну как так можно, – скривился он, глазами показывая на кошку-летягу, с аппетитом уминающую что-то прямо из тарелки хозяина. – Тьфу, блин. Неудивительно, что они там у себя дохнут как мухи – заразу подцепить, как два пальца обоссать.