Гедеон - Когда устанет даже смерть

— Тогда начнём прогулку с ужина, мэм, — предложил сержант.

На этот раз обошлось без несчастных случаев с персоналом. Чимбик заметил, что теперь идиллийцы тщательно выдерживали расстояние между собой и репликантами. Не шарахались, не держались на почтительном расстоянии, а просто вели себя так, чтобы не провоцировать искусственных солдат. Точно так же, как он сам спокойно сидел у огня, но никогда не пересекал границу, за которой тот начинал обжигать.

Чем дольше сержант наблюдал за аборигенами, тем больше подозревал, что те успели пройти какой-то инструктаж касательно контактов с репликантами. Не только официанты и прочий персонал ресторана держали дистанцию, но и весёлые компании идиллийцев ненавязчиво обтекали группы репликантов, будто река острые скалы. Но при этом девушки всё так же весело махали руками фигурам в броне, а некоторые компании зазывали странных гостей за свои столики. Блайз жаждал принять приглашение, но сержанту более близкий контакт с аборигенами не показался хорошей идеей. Рано. Сперва братьям следует понять принципы гражданского общения и уяснить, что дворняги практически всегда врут.

Общепринятые нормы поведения — враньё по негласному договору, вежливость — враньё из желания наладить отношения, готовность помочь — враньё для привлечения туристов… Вся гражданская жизнь, по мнению Чимбика, была лишь сменой одного вранья на другое с редкими вкраплениями правды. Почти всегда — неприятными.

Но, как говорила Эйнджела, другого мира у него нет. И Чимбик собирался использовать те ресурсы, которыми располагал, для подготовки братьев к будущей жизни без поводка.

— Мэм, — отложив в сторону вилку, с которой научился худо-бедно обращаться, спросил Диего, — почему тут так много туристов? Они не понимают, что вероятность атаки на Идиллию почти стопроцентная?

— Люди склонны верить в лучшее, — промокнув губы салфеткой, ответила идиллийка.

Ела она немного, вновь невольно напомнив Чимбику Лорэй. Это сходство будило в Чимбике недовольство. Недавно он узнал новое понятие — кощунство. Религиозным сержант так и не стал, но слово оказалось на удивление близко репликанту. Само сравнение Эйнджелы с другими идиллийками казалось Чимбику кощунственным, словно он сомневался в уникальности, неповторимости своей живой святыни. Словно каждая черта, которую он находил и в других уроженцах Идиллии, обесценивалась в Эйнджеле.

Смутные мысли свились в странный клубок в голове сержанта. Симпатия к местным начала отдавать изменой, а любое узнавание рождало неосознанную злость. На себя, на идиллийцев, на весь этот чёртов мир.

— Верить в лучшее, мэм? — озадачился Сверчок. — Игнорируя данные разведки и общеизвестные факты? Как это?

— Жизнь часто непредсказуема, и нам нравится верить, что беды обойдут нас стороной, — по лицу Талики сержант не понял, всерьёз ли она городит эту чушь. — Что правительства заключат мир, что не станут тратить ресурсы на разрушительные войны. Что Союз не решится напасть…

— И что, все эти люди верят в лучшее? — Сверчок обвёл взглядом людную улицу туристического квартала.

Талика проследила за его взглядом.

— Не все. Кто-то, наоборот, спешит успеть до начала войны. Побывать на планете до того, как такая возможность исчезнет навсегда. Закупить больше товара, который скоро вырастет в цене из-за дефицита. Увезти семью прочь с планеты. Пройти курс лечения в единственном месте, где колонистам доступны технологии Доминиона. Но и те, и другие искренне считают, что именно с ними ничего не случится.

На террасе стало тихо, лишь ложки ритмично стучали о тарелки. Концепцию «успеть и проскочить» репликанты понимали, а вот «вера в лучшее»… По их мнению, верить в лучшее можно начинать лишь тогда, когда сделано всё от тебя зависящее для этого самого лучшего исхода. Но лететь навстречу вероятной гибели с «верой в лучшее»…

Дворняги непостижимы.

— А вы сами, — нарушил молчание Чимбик. — Вы тоже верите, что всё обойдётся?

Шесть пар звериных глаз с любопытством уставились на идиллийку.

Та медлила с ответом.

— Мне бы очень хотелось верить в это, — через какое-то время сказала Талика. — Но я предпочитаю делать хоть что-то, чтобы помочь защитить свой мир. Пусть это даже такая малость, как обеспечить вам хороший отдых.

— Мы не устали, — хором отозвались все, кроме Чимбика и Блайза.

Сержант лишь вздохнул.

— Куда пойдём сегодня? — жизнерадостно поинтересовался Блайз, отодвигая опустевшую тарелку.

— А куда вы хотите? — в тон ему спросила гид. — Через полтора часа запланирован фестиваль фейерверков, сопровождаемый уличными концертами.

Репликанты углубились в изучение справочной информации. Ни о фейерверках, ни о концертах они не имели представления. А Чимбик задумался, какую пользу можно извлечь из этого «увольнения». Фейерверки он видел в кино и счёл фестиваль удачным совпадением. Увидеть, как реагируют дворняги на безопасные взрывы над головой, лишним не будет. Насколько сержант понял, такое развлечение сопровождало многие праздники людей. Но и оставшиеся полтора часа следовало провести с пользой.

— Мэм, поблизости есть торговый центр? — спросил Чимбик.

— Есть, — вопрос явно удивил идиллийку. — Вы хотите что-то купить?

— Нет, мы прогуляемся по нему в ожидании праздника.

«Садж, зачем нам торговый центр? Мы же не можем торговать», — на имплант пришло сообщение от Брауни.

«Может, лучше в кинотеатр?» — предложил Блайз.

«Идём в торговый центр, — повторил сержант. — Дворняги любят отдыхать в таких комплексах, их много в каждом городе. Возможна ситуация, что нам придётся работать в толпе паникующих дворняг. Или выбивать противника из подобного здания. Не мешает составить представление».

Братья посерьёзнели. Все, кроме Блайза.

«Кто о чём, а садж о службе…»

«Блайз лично пояснит вам концепцию общественных туалетов и их раздельного пользования», — добавил Чимбик.

Блайз задумчиво хмыкнул и кивнул.

Поход в торговый центр, как и полагал Чимбик, вызвал немало вопросов. Один из главных — почему при наличии инфосети дворняги не заказывают товары удалённо, а предпочитают тратить время на посещение торговых центров или магазинов? Талика пыталась объяснить, но всё, что поняли репликанты — поход в магазин был древней формой социальной активности дворняг. Бессмысленной и беспощадной, как почти всё в гражданской жизни. Наличие площадки для приёма пищи и аппетитные запахи примирили репликантов с необходимостью пребывать в столь странном месте, и дальнейшие обсуждения проходили за дегустацией местной пищи. Занятие, которое никогда не надоедало прожорливым бойцам.

— А это что? — спросил Сверчок, указывая на голографическую рекламу.