Джо Холдеман - Мост к разуму [сборник]

Две ракеты, летевшие со стороны моря, были нацелены в наш сектор охраны. Против такого рода атаки существовали автоматические защитные системы, но мы их опередили.

Когда мы услышали взрыв – это группа Альфа разделалась с ракетой, летевшей со стороны города, – нам пришлось подавить инстинктивное желание обернуться назад и посмотреть, что там происходит в городе. Как раз в это мгновение показались две другие ракеты – несмотря на защитное маскировочное покрытие, их было хорошо видно в инфракрасном диапазоне. Перед ними сплошной стеной засверкали огни разрывов – это вступила в бой заградительная зенитная артиллерия. Мы поразили их из своих тяжелых гранатометов за мгновение до того, как ракеты долетели туда, где их могли достать зенитки. Ракеты превратились в два раскаленных огненных шара, пылающих на фоне иссиня-черного ночного неба. Они еще не успели догореть, как с базы поднялись два летуна и скользнули в сторону моря – чтобы найти пусковую платформу, с которой эти ракеты были выпущены.

Мы отреагировали на нападение довольно быстро, но все равно не показали рекордного времени. Пак, естественно, успел выстрелить первым – он на две сотые секунды опередил Клода и чрезвычайно этим возгордился. За каждым из нас следил из кресла-одушевителя механик-сменщик – это был первый день их дежурства и последний день нашего. Сменщик Пака смущенно пожаловался моему – я услышал это по внутренней связи: «Слушай, этот парень – он что, правда не совсем нормальный или мне только кажется?»

«Он просто настоящий солдат», – сказал я, причем совершенно искренне. У моего сменщика, By, инстинкт убийцы был так же слабо выражен, как и у меня самого.

Я оставил пятерых солдатиков охранять периметр, а сам спустился с остальными на берег, чтобы осмотреть то, что осталось от ракет. Ничего необычного мы там не обнаружили. Это были заурядные «РПБ-4с» тайваньского производства. Наши пошлют туда ноту протеста, и тайваньцы, конечно же, ответят, что ракеты эти просто краденые – на том все и закончится.

Но ракетный удар оказался только первой вылазкой.

Время атаки было рассчитано очень удачно. Оставался всего какой-нибудь час до смены механиков.

Насколько мы потом смогли восстановить план повстанцев, они рассчитывали на сочетание выдержки и отчаянного натиска. Двое повстанцев, которые все это проделали, много лет работали в Портобелло, в сфере общественного питания. Они пробрались в комнату, примыкающую к нашей раздевалке, и собирались перебить нас всех, когда мы вернемся после дежурства. У них были с собой два скорострельных автомата – такие штуки применяются для разгона уличных демонстраций. Оружие они прятали в грузовичке, на котором привозят продукты. Был еще кто-то третий – их сообщник, поймать его так и не удалось, – этот третий перерезал световоды, передающие на пост охраны изображение нашей раздевалки и смежной с ней комнаты.

Так что у чертовых нгуми было тридцать секунд, после того как кто-то позаботился о световодах – за это время двое партизан достали свое оружие и прошли через незакрытые двери из смежной комнаты в раздевалку, а оттуда – в рабочее помещение, где находились две группы механиков и техники. Как только партизаны показались на пороге, они начали стрелять.

Судя по записям, эти двое партизан оставались в живых 2,02 секунды с того момента, как открылась дверь, и за это время они успели израсходовать семьдесят восемь зарядов картечи двадцатого калибра. Никому из нашей группы это не повредило – мы были внутри надежных бронированных скорлупок. Но они убили всех десятерых механиков-сменщиков, сидевших в открытых креслах-оживителях, и двоих техников, которые находились за якобы пуленепробиваемым стеклом. Армейский охранник в полуброне, который дремал неподалеку, проснулся от выстрелов и поджарил партизан из лазера. Как потом выяснилось, ему здорово повезло – и всем нам тоже, – он попал в них всего с четырех выстрелов. Партизаны его не ранили, но, если бы они повредили лазер, охраннику пришлось бы разбираться с ними врукопашную – двое на одного, и у партизан оставалось бы время взорвать наши скорлупки. Вместе с нами. У каждого из них под одеждой обнаружилось по пять разрывных гранат.

Оружие этих партизан было производства Альянса. Автоматы стреляли зарядами из расщепленного урана.

Наша пропагандистская машина наверняка обыграет самоубийственность этого нападения – двое сумасшедших Педро, которые ни в грош не ставят человеческие жизни. Представят все так, будто эти двое в приступе беспричинной патологической ярости перестреляли двенадцать беззащитных мужчин и женщин. Но в реальности все было гораздо серьезнее и ужаснее. Не только потому, что нападение оказалось успешным – больше всего пугала отчаянная наглость и холодный расчет, с какими это было проделано.

И ведь нельзя сказать, что эти двое были просто какими-нибудь людьми с улицы. Все, кто допускался к работе в расположении военной части, проходили исчерпывающую всестороннюю проверку и психологическое тестирование на благонадежность. Сколько еще таких бомб замедленного действия бродит по Портобелло?

Нам с Канди, можно сказать, повезло – оба наших сменщика умерли почти мгновенно. By не успел даже повернуть голову – только услышал, как щелкнула, открываясь, дверь, и в то же мгновение заряд картечи снес ему половину черепа. Сменщица Канди, Марта, умерла точно так же. Другим повезло меньше. Сменщица Розы успела встать и наполовину обернуться – и заряды угодили ей в грудь и в живот. Она прожила еще довольно долго, истекая кровью. Сменщику Клода попали в промежность – он тогда уже стоял лицом к врагу. Парень жил еще долгие две секунды, мучаясь от невыносимой боли, а потом второй выстрел перебил ему позвоночник и разнес почки.

Хотя мы находились со своими сменщиками в «легком контакте», ощущение все равно было очень глубоким и тягостным – особенно для тех, кто совсем недавно пережил смерть в огне. Нам всем сразу же ввели транквилизаторы, а потом вытащили из скорлупок и отправили в травматологическое отделение. Я краем глаза увидел всю картину кровавой бойни, с большими белыми машинами медиков, которые пытались вернуть жизнь в тех, чей мозг не пострадал. На следующий день мы узнали, что врачам так и не удалось никого реанимировать. Тела были слишком сильно повреждены разрывными зарядами.

Таким образом оказалось, что заступать на следующее дежурство в солдатиках некому. Наши боевые машины стояли в застывших, неловких позах, а вокруг шныряли армейские солдаты, которых немедленно отрядили на охрану территории. Естественно было предположить, что за убийством механиков-сменщиков сразу же последует наземное нападение на всю базу, чтобы не допустить туда следующую дежурную группу. Может, так бы оно и случилось, если бы хоть одна из недавних ракет достигла цели. Но пока все было тихо, и уже через час группа Фокса, из Зоны, была на месте.