Джо Холдеман - Мост к разуму [сборник]

Да, прибыл новый посол Конфедерации. Делать ему здесь нечего, впрочем, как и трем его предшественникам. Но по закону колонии полагается посол. Понятное дело, Дипломатический корпус считает Бруух худшим из миров. Назначение сюда свидетельствует либо о признании полной некомпетентности, либо подразумевает наказание за какой–то проступок. Для нашего Стю Фиц–Джонса это уж точно наказание. Он имел несчастье быть послом на Ламарре как раз в тот момент, когда там разразилась гражданская война. Его вины в том нет; в тамошней внутренней политике вообще никто не мог разобраться. Но надо же найти козла отпущения, вот Фиц–Джонса сюда и сослали. Ты к нему как–нибудь загляни, поговори – интересный субъект. Только заходи утром, когда он еще не совсем пьян…

Появились шесть детишек, половина – незаконнорожденные. Восемнадцать смертельных случаев. – Вилли нахмурился. – Точнее, пятнадцать смертей и три исчезновения. Все исчезновения – за последний год. Люди утрачивают осторожность. За пределами поселка Компании ты все равно что на другой планете. А колонисты спокойно выходят в одиночку – старательствуют или просто хотят побыть подальше от других. Сломал ногу или провалился в пыльную яму – и все, конец. Двое из исчезнувших – новички, вероятно, агенты Конфедерации. (Отто вздрогнул: так оно и было). Видишь ли, первым пропал старый Малатеста, управляющий рудником. Полагаю, именно это и вызвало прибытие агентов. Они якобы занимались изысканиями полезных ископаемых, но на Компанию не работали. Кто же мог оплатить им дорогу? Ведь кроме Компании никто не имеет права ковыряться в этой планете.

– Возможно, их субсидировал какой–нибудь университет, занимающийся чистой наукой? Ведь и я попал сюда в первый раз подобным образом.

Доктор кивнул:

– Точно, так они и заявили. Но я тебе скажу напрямик: не были они учеными, нет, не были… Я проработал с ученым людом большую часть жизни и кое в чем разбираюсь. Конечно, эти двое предъявили удостоверения личности и неплохо знали свой предмет, но… Конфедерация вытворяет со своими агентами дьявольские штуки. Слышал про оборотней?

– Смутно. Пластическая хирургия и гипнообучение. Ты это имеешь в виду?

– Полагаю, что так. Во всяком случае, я думаю, эти ребята были агентами. Их научили ходить, говорить и действовать, как подобает геологам. Но ходили–то они не туда! Ходили они на шахты, а там все изучено до последней молекулы, и результаты давно опубликованы. И эти двое никогда не задерживались на одном месте достаточно долго, как того требует серьезная работа. – Возможно, ты прав. – Ты тоже так думаешь? Выпей еще. Здесь все считают, что я к старости становлюсь параноиком.

– Вероятно, мы оба сдаем. – Айзек улыбнулся. – Спасибо за угощение, но я лучше пойду – возьму пандроксин и вернусь к себе, пока не свалился. Нелегкий выдался денек.

– Могу себе представить. Что ж, рад снова тебя видеть, Айзек. В шахматы по–прежнему играешь?

– Лучше, чем когда–либо.

Особенно с помощью Отто.

– Загляни как–нибудь вечерком, сыграем партию–другую.

– Обязательно зайду. И тогда – берегись!..

Айзек не сразу направился в аптеку. Первым делом он зашел к себе и позвонил по радиофону.

– Биолаборатория. Штрукхаймер слушает.

– Уолдо, это Айзек Кроуэлл. Можно попросить вас об одолжении?

– Выкладывайте.

– Я собираюсь к доктору Норману за гравитолом. Эти таблетки, что вы мне сегодня дали, весьма действенны… Не посмотрите ли дозировку?

– И смотреть не надо – пять миллиграммов. Но послушайте, Айзек, он, вероятно, назначит вам дозу поменьше. Тут все дело в возрасте. Чем человек старше, тем меньше дозировка.

– В самом деле? Что же, попробую его уговорить. Мне кажется, все должно быть наоборот!

– Вилли еще никому не удавалось переспорить. Это самое упрямое существо из всех, с кем мне доводилось вступать в дискуссии.

– Знаю. Но мы были добрыми приятелями. Вдруг пожалеет престарелого дружка?

– Ну–ну, желаю удачи. Надеюсь, скоро увидимся?

– Я буду в ваших краях завтра. Хочу отметиться на шахте.

– Может, заскочите? Пива выпьем…

– Буду рад, – и Кроуэлл повесил трубку.

Он вытряхнул чемодан и вскрыл двойное дно. Порывшись в содержимом тайника, Кроуэлл извлек обыкновенную на вид шариковую ручку. Точнее, это только с одного конца была шариковая ручка, в другом же конце спрятан ультразвуковой стиратель чернил. К счастью, доктор написал рецепт черной пастой – значит, не придется подделывать подпись.

Кроуэлл потренировался – несколько десятков раз написал: «Гравитол, 5 мг, дост. кол–во на 30 дней», – затем отправил в небытие рецепт на пандроксин и накарябал поддельное предписание выше подписи врача.

В магазине Компании было темно, только в аптечном отделе горел свет. Парадная дверь оказалась запертой, и Кроуэлл потащился к черному ходу. Едва он ступил на педальную панель у порога, как дверь скользнула в сторону и прозвенел колокольчик.

Из–за полок с реактивами вышел, протирая глаза, заспанный служащий.

– Чем могу помочь?

– Я хотел бы получить лекарство вот по этому рецепту.

– Одну минуту.

Молодой человек взял рецепт и скрылся за полками.

– Скажите, – донесся его крик, – это ведь не для вас, правда?

Теперь Кроуэлл был на сто процентов Отто.

– Конечно, нет. Я принимаю пандроксин. Это для доктора Штрукхаймера.

Служащий появился через минуту, держа в руке зеленый флакончик.

– Готов поклясться, что Уолдо забирал гравитол на прошлой неделе. Пожалуй, мне следует позвонить доктору Норману.

– По–моему, Уолдо берет не для себя, – медленно произнес Кроуэлл. – Лекарство нужно ему для каких–то опытов над аборигенами.

– Хорошо. Тогда я запишу на его счет.

– Странно. Он мне специально дал наличные. – Служащий поднял взгляд.

– Сколько?

– Восемнадцать с половиной кредиток.

Кроуэлл извлек бумажник и отсчитал девятнадцать кредиток. Потом положил рядом розовую купюру в 50 кредиток.

Служащий поколебался, затем взял банкноту, сложил ее и сунул в карман.

– Это на ваши похороны, старичок, – сказал он, занося проданный товар в книгу. – Здесь дозировка для молодого мужчины.

Кроуэлл сгреб сдачу – полкредитки мелочью – и молча вышел.

6

На следующее утро, снова чувствуя себя человеком, Кроуэлл сразу после восхода направился на рудник. Он свернул к куполу лаборатории, но Уолдо не оказалось на месте, и Айзек легким шагом двинулся к шахте А.

У входа в шахту выстроилась длинная очередь бруухиан. Они приплясывали и размахивали руками, словно старались согреться. По мере того как Кроуэлл приближался к началу очереди, их оживленные разговоры становились все громче и громче.

Человек в белом комбинезоне осматривал бруухианина, стоявшего впереди. Он заметил Кроуэлла, лишь когда тот подошел вплотную.