Стивен Кинг - Институт

Люк и Калиша шли по дороге рядом. На полпути Калиша закрыла лицо руками и зарыдала. Тим двинулся было к ней, но передумал. Теперь это дело Люка. И тот исполнил свою обязанность. Обнял Калишу. Поскольку она была выше, то припала головой к его голове, а не к плечу.

Тим уловил гул, теперь всего лишь легкий шепоток. Они разговаривали, но он не слышал слов. И правильно, потому что слова эти были не для него.

Еще через две недели пришло время уезжать Калише. Не в Брансуик, а на другую автобусную станцию, в Гринвилле. Ей предстояло добраться до Чикаго завтра к вечеру и позвонить сестре в Хьюстон с Военно-морского пирса. Венди подарила Калише вышитую бисером сумочку. Там лежали семьдесят долларов и телефонная карточка, а в одном кроссовке – ключ, как у Никки. Деньги и карточку могли украсть, ключ – точно не могли.

Калиша крепко обняла Тима.

– Даже не знаю, как еще вас отблагодарить.

– Этого вполне достаточно, – ответил Тим.

– Надеюсь, мир не погибнет из-за нас.

– В последний раз тебе говорю, Ша, если кто-нибудь нажмет большую красную кнопку, вы не виноваты.

Она слабо улыбнулась.

– У нас ведь была большая красная кнопка, чтобы покончить со всеми красными кнопками [72] Намек на фразу: «Война за то, чтобы покончить со всеми войнами». Этот идеалистический лозунг времен Первой мировой войны теперь используется только иронически. . И было приятно на нее нажать. Это меня и мучает. Насколько мне было приятно.

– Все в прошлом.

– Да. И хорошо, что так. Никто не должен получать такую власть. Особенно дети.

Тим подумал, что некоторые из тех, кому доверены большие красные кнопки, – дети если не телом, то умом, однако вслух этого не сказал. Калише предстоит неведомое и неопределенное будущее, незачем еще сильнее ее пугать.

Калиша повернулась к Люку и сунула руку в новую сумочку.

– У меня кое-что для тебя есть. Было в кармане, когда мы сбежали из Института, а я и не заметила. Пусть хранится у тебя.

Она протянула ему мятую сигаретную пачку. Над картинкой с ковбоем, крутящим лассо, шла надпись: «КОНФЕТКИ «СИГАРЕТКИ», – а под ней – «КУРИ КАК ПАПА!»

– Там всего несколько штук осталось. Поломанные и наверняка засохшие, но все равно…

Люк заплакал. Теперь пришла очередь Калиши обнять его.

– Не плачь, солнышко, – сказала она. – Пожалуйста, не плачь. Ты ведь не хочешь разбить мне сердце?

Когда Венди и Калиша уехали, Тим спросил Люка, не настроен ли тот сыграть в шахматы. Мальчик помотал головой:

– Я пойду посижу под большим деревом. У меня так пусто на душе. Никогда так пусто не было…

Тим кивнул:

– Это пройдет. Поверь мне.

– Иначе никак, видимо. Думаете, кому-нибудь из них придется воспользоваться ключом?

– Нет.

Ключи открывали депозитную ячейку в Чарлстонском банке. В ячейке лежало то, что передала Люку Морин Алворсон. Если что-нибудь случится с любым из детей, уехавшим с фермы «Катавба», либо с Люком, Тимом или Венди, один из них поедет в Чарлстон и откроет ячейку. Может, приедут все, если сохранится связь, возникшая в Институте.

– А кто-нибудь поверит тому, что на флешке?

– Энни точно поверит, – улыбнулся Тим. – Она верит в призраков, НЛО, приходящих, во что угодно.

Люк не улыбнулся в ответ.

– Да, но она немножко… ну, вы знаете, не в себе. Хотя ей вроде стало получше, когда она начала часто видеться с мистером Дентоном.

У Тима брови полезли вверх.

– С Барабанщиком? Хочешь сказать, они встречаются ?

– Да, наверное, если про старых людей так говорят.

– Ты читаешь ее мысли?

Люк чуть заметно улыбнулся.

– Нет. Я снова могу только двигать подносы из-под пиццы и шевелить книжные листы. Она мне сама рассказала. – Люк задумался. – И, наверное, не беда, что я вам сказал. Она не брала с меня клятву хранить тайну.

– Ну ничего себе! А насчет флешки… знаешь, как можно потянуть за ниточку и распустить целый свитер? Думаю, флешка способна оказаться такой ниточкой. Люди узнают детей из Палаты А. Многих детей. Начнется расследование, и все надежды шепелявого возродить программу накроются медным тазом.

– По-моему, у него в любом случае ничего не выйдет. Он может думать иначе, но это просто магическое мышление. С пятидесятых годов прошлого века мир сильно изменился. Знаете, я все-таки пойду…

Он махнул рукой в сторону дома и сада.

– Иди, конечно.

Люк зашагал прочь, точнее, поплелся, опустив голову.

Тим почти было его отпустил, однако в последний миг передумал. Догнал Люка и взял за плечо. Когда мальчик обернулся, Тим его обнял. Он обнимал и Никки… черт, да он всех детей обнимал, когда по ночам их мучили кошмары, но сейчас это значило намного больше. Несравненно больше. Тим хотел сказать Люку, что тот храбрый, быть может, самый храбрый мальчик – причем в жизни, а не в приключенческих книжках. Что он сильный, порядочный, и родители им гордились бы. Хотел сказать, что любит его. Только слов не находил. Впрочем, в них и не было нужды. Как и в телепатии.

Иногда объятие – это телепатия.

За домом – между задним крыльцом и огородом – рос красивый старый дуб. Люк Эллис, который когда-то жил в Миннеаполисе, штат Миннесота, с любящими родителями Гербом и Айлин Эллис, который когда-то дружил с Морин Алворсон, и Калишей Бенсон, и Ником Уилхолмом, и Джорджем Айлзом, сидел под этим дубом. Он уперся локтями в колени и смотрел на то, что Венди называла Крутыми горками.

А еще я когда-то дружил с Авери, подумал он. Именно Авери их на самом деле освободил. Если кто и герой, то не я. Герой – Авестер.

Люк достал из кармана мятую сигаретную пачку и выудил конфету. Ему вспомнилось, как он впервые увидел Калишу, когда девочка сидела на полу с такой же конфетой в зубах. Хочешь? – спросила она. Может, сахар немного поднимет тебе настроение. Мне всегда поднимает.

– Как по-твоему, Авестер? Поднимет мне это настроение?

Люк сгрыз кусок сигареты. Настроение и впрямь стало чуточку лучше, хотя он не знал почему. Тут точно не было никакого научного объяснения.

Люк заглянул в пачку. Там оставалось еще две или три штуки. Можно было съесть их сейчас, но он решил подождать.

Оставить немножко на потом.

23 сентября 2018 года

С твоего позволения, постоянный читатель, несколько слов о Рассе Дорре.

Я познакомился с ним больше сорока лет назад – много больше сорока – в городе Бриджтон, штат Мэн. Тогда он был единственным фельдшером в местной больнице, где работали три врача. Расс лечил почти все хвори нашего семейства, от кишечного гриппа до отита у детей. Его стандартной шутливой рекомендацией от простуды были чистые жидкости – «просто джин и водка». Он спросил меня, чем я занимаюсь, я ответил, что пишу романы и рассказы, по большей части страшные, про паранормальные явления, вампиров и прочих чудовищ.