Александр Шишковчук - Схрон. Дневник выживальщика

Где-то вдали за окном бабахают взрывы. Стекло иногда звенит, но держится в старой раме. Мы с боевыми камрадами тревожно переглянулись. Пендосов с улицы, как ветром сдуло. Значит, наши пошли на прорыв. Можно, в принципе, сматывать удочки. Но бабка все выставляет на стол угощения. Никому не хочется обижать такую гостеприимную хозяйку. Тем более, она достала из-под дивана трехлитровую банку крепкой, как мои мышцы, настойки.

Тепло, обильная еда и пережитый стресс сделали свое дело. Я начал клевать носом, откинувшись в старом скрипучем кресле. Валера захрапел на диване, приобняв винтовку. Очки сползли набекрень. И только Егорыч что-то зачесывает бабуле. Они закрылись на кухне. Часто доносящийся бабий хохоток, однозначно намекет, что нашему старому кое-чего перепадет. Меня чуть не стошнило, когда представил эту картину.

«Ох, старик, трах-тибидох-тибидох…» — сочувствующе подумал я, проваливаясь в сон.

Снится, что нахожусь в огромном супермаркете. Бесконечные ряды заполнены различными предметами военной экипировки. Чего здесь только нет. Я принялся сметать в телегу все подряд. Арбалет, кевларовый бронник, ПНВ, пулеметные ленты, коробки с патронами, маскировочные сети, наборы для выживания и стволы различных калибров! Взгляд упал на дальний стеллаж, и я тотчас вывалил половину барахла, чтобы освободить место. Настоящая базука! Бережно уложил ее в тачку, прихватив с собой несколько выстрелов.

Офигенно прибарахлился! Теперь найти бы кассу.

— Я могу вам чем-то помочь? — Раздался гнусавый голос за спиной.

Обернулся, намереваясь прогнать назойливого продавана, и мои короткие волосы зашевелились на голове. Передо мной мертвый черномазый в амерской форме. Из развороченной глазницы торчит рукоять моего десантного ножа. Забавный дресс-код в этом магазине.

— Эй, ниггер, где здесь касса? — спросил я, уняв предательскую дрожь.

— Оплату ты произведешь здесь, чувак, — ответил дохлый пендос. — И сейчас!

— Здесь и сейчас! — из-за полки с консервами вышел еще один мертвяк.

Я узнал его. Сам перерезал ему глотку недавно на окраине Кандалакши.

Вцепившись в ручку телеги, ломанулся прочь. Оглянувшись лишь раз, увидел и других мертвецов. Одни трупы бегут за мной с мрачными ухмылками на рылах. Другие скачут по стеллажам и потолочным балкам. Вспомнился фильм «Вий». Полки с товарами начали с грохотом опрокидываться. Но каждый раз я в последний момент успевал отскочить в сторону. Внезапно оказалось, что супермаркет исчез. Я бегу по ночному лесу. Позади воют мертвяки. А бежать все труднее. Тележка с припасами и оружием постоянно цепляет корни. Но не бросать же такое богатство?

Деревья вокруг стали увеличиваться. Я увидел, что увеличивается и тачка из магазина. Да нет, это начал уменьшаться я! Скользкая рукоятка стала такой огромной, что я просто свалился вниз и забежал в темную дыру под корнями старой ели. Где-то снаружи яростно орут мертвые пендосы, но здесь под деревом стало легко и спокойно. Я в безопасности. Они потеряли меня.

— Это я спрятал тебя, Санек! — тоненький писклявый голосок прилетел из темноты.

— Кто тут? — вскрикнул я.

— Твой друг, мухомор! — пропищало в ответ.

— Мухомор?

— Да, ты вытащил меня из-под снега… там было плохо думать… плохо размышлять о Вселенной… а ты впустил меня в свой Мир… за это я помогу тебе, Санек!

— Да ладно, чего уж там, — махнул рукой. — Ты тоже меня столько раз выручал.

— Конечно! Ведь мы друзья! Но я не смогу тебе помогать, если тебя не станет!

— В смысле не станет? А что такое?

— Ты должен проснуться! — панически запел Мухомор. — Проснись, Санек! Проснииииииись!

— Ы! У! А! У! Ы! Ы! Ы! — именно такие приглушенные звуки услышал я, когда пришел в себя после жуткого сна.

Странно гудит в черепной коробке. За окнами по-прежнему темень. Значит, я проспал совсем немного?

Невнятные звуки из-за прикрытой двери теперь сменили тональность, стали более пронзительны и отчаянны:

— А! А! А! Ы! А! А!

Во рту суше, чем на поверхности Марса. Гребанный сушняк! Попытался встать с кресла, чтобы налить воды из чайника. Не вышло. Какого хера? Мои накачанные безжалостными тренировками руки и ноги не слушаются. Потому что сурово связаны обильными мотками бельевой веревки. В этот миг я осознал, что сухо во рту от куска тряпки, который мне запихали в качестве кляпа. Голова мигом прояснилась ото сна. Я догадался, оханье за дверями — это Егорыч развлекается с бабкой. Но зачем эти сволочи связали меня?

Покрутил головой, осматривая темную комнату, и загадок прибавилось. Мой друг Валера исчез. А на полу валяется связанный Егорыч с приспущенными штанами. Вроде живой, судя по хриплому дыханию, но возле седой головы лужица крови. Что случилось? Напали враги? Пьяная потасовка? Хм… похоже на то. Валера поцапался с дедом из-за бабки, оглушил его прикладом «Вепря»… кстати, вот он валяется рядом на полу. Ну почему некоторые люди вытворяют лютую дичь в бухом порыве чувств?

Двигая своими сильными, как гидравлические тиски, челюстями, я начал пережевывать вонючую тряпку. Освободив зубы, смогу разгрызть веревку. Во мне бурлит жажда мщения за подобный беспредел. Валера, конечно, друг, но такой херни я обычно не терплю. Егорыча, блин, пожилого человека, чуть не прибил из-за дряхлой манды. Пусть теперь пару раз получит по хлебальнику, засранец!

Внезапно в дверь позвонили. Неужели патруль пендосов? Траханье в комнате стихло. Шлепки по полу и скрип половиц — карга почапала в прихожею. Ну все, попаду в плен к этим гадам, а у меня даже гранат нету, чтобы забрать с собой в Валгаллу парочку ублюдков. В этот момент я не догадывался, как же сильно ошибался. И что через несколько минут буду жалеть о том, что к бабке пожаловали отнюдь не старые добрые американские вояки.

Инстинкт выживания подсказал притвориться спящим.

— Ну чего, Бусинка, опять развлекашься? — донеслось из прихожей.

— Слава богу, попались бестолочи местные, партизаны, — ответила бабка. — Мне одной троих много, вот и вас позвала. Проходите гости дорогие!

— Обездвижила хоть? — другой голос.

Сколько их там, блин?

— А как же! Все сделала, как надо, Владыка Света!

— Ну да, кхех, ты же первая мастерица по бандажу в нашем кружке… показывай уже наши призы! Ох, сейчас порезвимся, отведем душу! А утром Хозяевам сдадим.

Меня пробил ледяной озноб. Кто все эти люди?

— Только, чур, очкарик мой! — предупредила хозяйка квартиры. — Я с ним не закончила еще. А с этими делайте, что хотите.

В комнату вошли двое. Сквозь полузакрытые веки я разглядел их. Один — высокий костлявый старикан с нездоровым блеском в глазах. Вторая — тетка под стать, с печатью всех возможных пороков на лице.