Коллектив авторов - V-Wars. Вампирские войны [сборник litres]

Он хихикнул.

– Эти парни так испугались, растерялись. Пытались скрыть кто они, голодали. А я, как только изменился, сразу сообразил, что надо уйти под землю. У меня были такие ужасные спазмы, скажу я вам. Решил, все из-за того, чем кормят в самолетах. В каком-то смысле так и было – кажется, сожрал стюардессу, даже опомниться не успел. Пригласил на ночь с самыми гнусными намерениями, а вышло… в общем, сожрал. Оказывается, я людоед, поэтому не такой, как остальные. Кроме тебя, потому что мы не знаем, кем ты стала.

Он помолчал, словно прислушиваясь к тому, что никто больше не слышал.

– Гарри, например, может выходить при дневном свете. Солнце ему вообще до лампочки. Он этот… как ты говоришь?

– Дахрухг-дуах, – ответил Гарри.

Венсан небрежно отмахнулся.

– Для него это что-то значит, для меня – нет. Я и другие боимся солнечного света, как жертвы порфириновой болезни. Деб даже спит в склепе. Но ты такого же типа, как Гарри. Можешь путешествовать при дневном свете без ущерба для себя. Нам нужно больше людей с такими возможностями, чтобы добывать пищу.

Он говорил и тихонько подвигался ближе, а потом схватил ее за руку, его пальцы были как когти.

– Так к какому виду относишься ты, Руксана? И где твои зубы?

От него так мерзко пахло, что она поморщилась и попыталась выдернуть руку. Вместо этого он притянул ее к себе.

– Слишком брезглива, это уже понятно.

Вампиры за его спиной засмеялись.

В комнате что-то щелкнуло, словно пронесся электрический разряд. Руксане вдруг стало жарко, она вспотела и, освободив одну руку, бешено сдернула пальто. Децебал советовал и туфли снимать при этом тоже. Она и их скинула.

– Да, – сказал Венсан, отпуская ее. – Давайте посмотрим, кто ты.

Другие сгрудились вокруг, даже Деб, искоса смотревшая на нее, будто она раздевалась, только чтобы развлечь их.

Руксана отбросила пальто в сторону, но все еще задыхалась. Она прижала руки к бедрам, стараясь сдержаться. Скинуть пальто было недостаточно, ей было жарко.

«Паническая атака», – подумала она и, стянув через голову свитер, бросила его поверх пальто. Она прижала руки к лицу – только это уже были не руки. Ладони стали грубыми и коричневыми, пальцы покрылись белым мехом. Она наблюдала, как росли ногти, загибаясь черными когтями вокруг кончиков пальцев. Децебал предупредил ее не сопротивляться перемене, но принять ее, словно это то, чем она может управлять. Он был уверен, что перемена случится. Откуда он знал?

Она схватилась за покрытый мехом живот, но спазмы не были спазмами – боль распространялась из середины живота в суставы, как солнечные лучи. Руксана запрокинула голову и завыла. Бедра усохли, а ляжки раздались. Брюки обвисли в поясе, зато лопнули по швам на бедрах. Губы задрались, обнажая клыки, нос превратился в тупую морду, дыхание клокотало в груди.

– Что за черт? – удивился Венсан. – Что за мохнатики в этой Румынии развелись?

Он снова потянулся к ней, и она одним взмахом вспорола ему руку и живот. Венсан удивленно отшатнулся, глядя на себя.

– Что?

Деб рванулась в сторону. Двое других бросили свою обнаженную ношу и собрались удрать, но Руксана настигла их одним прыжком. Ее ноги были словно стальные пружины. Она схватила ближайшего зубами за горло, впилась когтями в спину и разорвала его. Она яростно замотала головой, с наслаждением вгрызаясь в мясо и хрящи, и кровь хлестала во все стороны. Второй вампир убежал по узкому коридору.

Свирепый крик за спиной заставил Руксану повернуться, держа вампира. Деб Арлисс впилась в жертву жадными руками. Руксана отпустила тело – пусть Деб теперь выбирается как хочет. Схватив левой рукой голову Деб, она вцепилась когтями в шею под челюстью. На секунду Руксана испытала что-то вроде вожделения. Деб с ужасом и ненавистью завопила и с бешеной скоростью освободила руку для удара. Второй рукой Руксана схватила Деб за волосы, а первой рванула на себя. Кость хрустнула, кожа порвалась, черная кровь брызнула на низкий потолок. Деб умолкла.

Руксана отбросила Деб и другое тело в сторону. В комнате остался только Венсан. Гарри смылся. Наверное, выскочил через другой выход, который вел в глубь «Убежища».

Венсан споткнулся о миниатюрный замок. Одну руку он прижимал к животу, пытаясь удержаться на ногах.

– Вот как ты меня отблагодарила? – сказал он и сполз на пол. – Превратившись в проклятого вервольфа? – Он шипел от боли. – У меня были на тебя такие планы.

Она развернулась и углубилась в лабиринт катакомб. Гарри был где-то здесь, свободный и опасный, но, может, и дал деру, потому что она не видела его следов, пока кружила по всем комнатам, и вышла туда, где они ели.

Похоже, эта комната служила временной гостиницей для дюжины катафилов. Там была еда, кухонные принадлежности, бутылки с водой в ящике, спальные мешки, рюкзаки. Она обнаружила четыре тела, иссушенных, выпитых, со следами укусов. А еще недавно объеденный скелет женщины – работа Венсана.

Она вернулась туда, где лежал подросток, подняла его. Он захныкал от страха. Попытавшись сказать, что не тронет его, обнаружила, что не может говорить. Теперь она не была ни человеком, ни волком.

Она поддерживала обнаженного мальчишку, но в узком коридоре пришлось протискиваться боком. Где-то сзади раздался беспомощный крик агонии и ярости Венсана, словно еще один пример «дежа вю» – как тот крик, который они с Гарри слышали, когда шли по коридору.

Руксана привела мальчишку в комнату с трупами и помогла ему одеться. Она не спрашивала, его это одежда или нет, главное, она прикрыла его. Они даже нашли куртку.

Пройдя мимо фонарей, она повернула налево, где, как сказал Гарри, должна быть вода и, вероятно, другой выход. Ей не нужны были те ступени, ведущие в лес, где ее мог ждать водитель.

Они пробирались, наверное, минут десять, в одном месте проходя мимо старого ржавого знака на немецком: «Rauchen Verboten! Не курить!»

Где-то вдали раздался вой, но звук мог исходить почти с любой стороны. Коридор в конце концов стал шире, и впереди показалась подземная река.

В одном месте земля была выступом, словно пирс для Харона. На той стороне виднелась металлическая лестница. Руксана помогла парнишке взобраться по ней, но эту последнюю часть путешествия ему предстояло совершить одному. Она обнаружила, что в этой форме она не могла карабкаться. Наверху была решетка, которую он сумел откинуть в сторону. Напоследок она увидела, как его пятки исчезают в ночи.

Когда мальчишка ушел, она подошла к выступу над черной водой и посмотрела в реку, надеясь увидеть собственное отражение, узнать, кем она стала. Но, хотя она хорошо видела в темноте, здесь не было ни малейшего источника света, который создал бы ее отражение. Наверное, она была бесформенным призраком, неприкаянно бродящим здесь. Она удивлялась, почему не принимает прежний облик. Может, ее тело таким образом предупреждает, что дело еще не завершено?