Коллектив авторов - V-Wars. Вампирские войны [сборник litres]

«Самое странно – это то, что, по утверждению свидетеля, это существо спасло его от других вампиров и вывело из катакомб в безопасное место. До сих пор никто его больше не видел, хотя останки четверых так называемых вампиров и семи человек находятся в туннеле. Комиссар полиции уверяет…»

Руксана отошла от экрана, спрятавшись в ближайшем туалете терминала. Она с полчаса сидела в кабинке, словно парализованная чудовищностью всего этого, и не могла встать и выйти. Она с удовольствием убила их. Если бы Гарри не сбежал, она и его бы убила, хотя он всегда был ее другом. Деб Арлисс жила с ней в одной комнате. Почему она не чувствовала вины, ни шока, как в первый раз?

Наконец объявили посадку на ее рейс, она заставила себя встать, надеть рюкзак и открыла кабинку. Перед раковинами она остановилась, чтобы умыться. Она посмотрела себе в глаза в зеркале, словно могла увидеть в них душу, и не стала разглядывать серебристую гриву волос.

– Девятьсот лет назад, – объяснил Децебал, – перед нашими валашскими предками, твоими и моими, поставили задачу – охранять жизнь от вампиров. Подозреваю, что мы делали это веками, прежде чем эта история была записана. Мы считались вервольфами, а выходцев с того света называли вампирами. Детали сейчас утрачены, похоронены под слоями предрассудков и фольклора. Павсаний объединил настоящую историю Дамарка из Парразии, нашего мнимого предка, с Ликаоном – царем, который, по мифу, был превращен Зевсом в волка за то, что подал ему блюдо из человеческого мяса. Даже сам Павсаний признавался, что он сомневался в этой связи, но больше ничего о Дамарке не писал. Правда утрачена, кроме того, что наш вид существовал еще в 400 году до нашей эры, и, как можно предполагать, наш враг тоже.

Сидя напротив деда за кухонным столом, Руксана зачесала назад седые волосы.

– Так куда ж они все подевались? – спросила она.

– Не знаю. По Европе прошли церковники, и где бы они ни останавливались, проклинали наш род, как демонов-пособников Дьявола, так же, как любую попавшуюся по пути ведьму. Белую магию они не признавали. Добро несли только они, а все остальные – зло, и точка. Поэтому нам пришлось скрываться, но исчезли мы не из-за этого. Наверное, мы уже тогда вымирали, как и последние из вампиров. Примерно к началу тринадцатого века мы окончательно исчезли, от нас остались одни легенды да страшные сказки для детей – как всякие Красные шапочки и хитрые лисы. Мы были тупиковой ветвью эволюции, неандертальцами. Поверь, я перерыл все письменные источники до единого, пытаясь найти упоминания о нас, но нашлись сущие крохи. Церковь захватила наше место в обществе, как они поступили с фриульскими бенанданти – добрыми странниками, о которых я тебе рассказывал. В любой деревне может быть только одна добрая сила, и, во имя Христа, это должна была быть церковь. Так что, к тому времени, мы уже были не более чем тенями.

– Значит, я – это возврат к более ранней форме? Генетический урод?

Он помолчал немного, думая, что ответить.

Она прилетела домой почти через 24 часа после того, как улетела в Париж. В самолете она не могла заснуть, но дома едва поднялась по лестнице до квартиры и повисла на деде. Децебал притащил ее в кровать, и она проспала двенадцать часов. Он приготовил ей омлет, она съела все до крошечки и выпила много вина, которое на нее, казалось, не действовало.

– Когда я увидел то белое пятно в твоих волосах, я удивился, – сказал он. – Знак белого волка – так это описывается в литературе. Конечно, в рассказах вервольфы – просто волки. То, что я рассказал тебе о своих подозрениях, когда ты позвонила мне из аэропорта «Мальпенса», все правда. И то, что я прочитал, пока ты встречалась с ними в Париже, говорит, что в нас это было всегда, поджидало их возвращения. Сейчас из-за какого-то необъяснимого фактора оно вновь возродилось к жизни. Природа этого меня мало интересует. Меня интересует то, что как только вампиры появились в нашей среде, ты стала тем, кем были наши предки. Это слишком серьезно, чтобы оказаться простым совпадением. – Он усмехнулся. – И я рад, что мы спасли туфли.

Она тоже улыбнулась, хотя сомневалась, убедил ли он ее фольклорными изысками. Децебал показал ей гуляющую по интернету статью, написанную всемирно известным фольклористом Суонном, который пришел к необычным выводам по поводу самих вампиров. Децебал даже пытался связаться с этим человеком.

Но она уже устала от споров. Руксана протянула руку и нащупала мобильник.

– Надо позвонить Костину, – пояснила она.

Дед мягко накрыл ее руку ладонью. Она встретила его взгляд, полный дурного предзнаменования.

– Невозможно, – сказал он.

– Дедушка, не пугай меня. Что случилось?

– Костина ты больше не увидишь.

– Почему? Из-за того, кто я? Знаю. Я должна его предупредить, что он рискует, находясь рядом со мной…

– Слишком поздно предупреждать. Риск есть риск. Он… он превратился, пока ты была в Париже. Он в полиции. Был.

– Что? – Потом она покачала головой и улыбнулась. – Так это же хорошо, он уже заражен, не о чем беспокоиться, а? Он…

– Детка, Костин – не из наших.

Она искала в его глазах любой ответ, кроме того, который он имел в виду.

– Нет, – сказала она. – Это неправильно. Как я могла сделать такое.

Она в отчаянии оглядела квартиру, словно это была клетка. Должен же быть выход, чтобы вернуть все на прежние места!

– Я должна выйти отсюда. Куда-нибудь, прочь. Не могу здесь оставаться.

Он сжал ее руку, привлекая к себе внимание. Ее глаза наполнились слезами, и его тоже.

– Неправильно, – согласился он. – Но это не твоя вина. Просто это случилось с тобой, с ним, с нами. Если ты подойдешь к нему, то убьешь его, и у тебя не будет выбора. Убьешь инстинктивно. Ты рассказала о жажде в катакомбах, и с тобой это произойдет снова. Теперь он враг, хотя в этом нет ни его вины, ни твоей. Мне очень жаль.

Она вытерла глаза.

– Разве ты не понимаешь? Именно поэтому я не могу здесь оставаться. Послушай, дедушка. Если я переносчик болезни, этой чумы, я ведь и тебя заражу. Может, даже уже…

– Может. А я только на это и надеюсь. Посмотри на меня, дитя. Видишь, как я поизносился? Вечером я только и способен, что подняться по ступенькам. Суставы на пальцах – словно узлы боли, а руки скоро ни на что не будут годиться. Сил уже нет даже кастрюлю поднять. А еще через год и вилки не поднимешь. Живу только книгами. Мыслями. Вот до чего дошел. А тут энергия бьет ключом, хоть отбавляй. Так что хочу попробовать. Хочу бегать по ночам, как бывало рыскали наши далекие предки в горах Валахии. Хоть раз перед смертью, и то будет хорошо.

– Ой, дедушка.

– Молчи. Нужно еще кое-что иметь в виду: эти полифилетичные существа теперь в курсе, что ты их враг. Знают, что ты для них в этом мире угроза. Но обо мне-то они не догадываются.