Коллектив авторов - V-Wars. Вампирские войны [сборник litres]

Теперь представьте себя на месте этих людей. Крестьян в эпоху до промышленной революции, истово верующих в то, что Господь со своими ангелами оберегает невинных младенцев. Они не могут, просто не в состоянии представить, что Господь решил отнять жизнь у этого ребенка или допустил его смерть по каким-то «естественным» причинам. Вся их вера, все устои пошатнутся, если они в это поверят, примут, что это просто случайность.

Чтобы хоть как-то объяснить случившееся, лучше предположить, что кто-то преднамеренно убил ребенка. Какая-нибудь злая сила, исчадие зла, прокравшееся ночью и унесшее детскую жизнь. Священник только подтвердит предположение, если сам не предложит его. Люди будут молиться о спасении от чудовища, а поскольку СВДС редко случается в одной семье дважды, следующий ребенок родится и вырастет здоровым и невредимым. Каков вывод? Они верят, что молитвы защитили нового ребенка от зла, это укрепит их веру в Господа и в злых чудовищ.

– Но как это связано с нашим случаем? – спросил Шмидт.

Суонн только сердито взглянул на него, и тот сразу замолчал.

– Большинство чудовищ, в которых мы верим, легко объяснимы с научной точки зрения. Даже слово nosferatu, которое Брэм Стокер в «Дракуле» неправильно перевел как «нежить», означает совсем другое. Это «переносчик чумы». Большинство эпидемий чумы связаны с увеличением популярности преданий о вампирах и других чудовищах.

Глаза Фэйна почти совсем пришли в норму.

– Он прав, – кивнул он в сторону Шмидта. – Меня это никак не объясняет.

– Нет, – согласился Суонн, – но это отметает почти все сверхъестественные аспекты вампиризма и разрушает девяносто девять процентов мифов о вампирах.

– А остальное? – заинтересовался Фэйн, поймав Суонна на слове.

Суонн предложил:

– Ну, давайте сначала рассмотрим аналогичный случай. Годами существовали поверья о племени крохотных диких хищников. Ростом они были меньше пигмеев, меньше метра, нападали под покровом ночи, крали детей, чтобы съесть. Чудовища. Наука отрицала их существование, как и большинства прочих «чудовищ». Это было похоже на искаженное описание очевидцев, которые не в состоянии были понять увиденное, или на сплетни, раздутые сверх всякой меры. Но в 2003 году австралийские и индонезийские ученые нашли пещеру на острове к востоку от Бали с костями существ, которые соответствовали описаниям этих чудовищ. Не примерно, а точно. Эбу-гого. «Нэшнл джиографик» снял о них фильм. Сейчас маленький народ известен как Homo floresiensis, ученые дали им прозвище «хоббиты» в честь маленького народа у Толкиена.

– Да, – кивнул Фэйн, – я видел тот спецвыпуск. Маленький народ. Были найдены кости.

– Кости, орудия труда и все такое.

– Но… при чем тут?..

– Ученые установили, что эбу-гого вовсе не выдумка, а отдельная ветвь человеческого рода Homo sapiens. Так же как Homo heidelbergensis, Orrorin tugenensis и Homo ergaster были альтернативными отпрысками предков Homo sapiens. Разные эволюционные пути.

Повисла звенящая тишина, пока все пытались это переварить.

Суонн продолжал:

– Наука пыталась разобраться, что случилось с неандертальцами. Почему они неожиданно исчезли? Что с ними случилось? Ну, благодаря таким программам, как проект «Геном человека», теперь мы знаем, что наши братья не просто вымерли, и кроманьонцы не истребили их всех. Мы с ними породнились, стали одной крови. Все, чей род никогда не покидал Африки, имеют неандертальскую ДНК. Все.

– Но…

– Итак, а что если с вампирами случилось то же самое?

– Они… неандертальцы? – спросил Макс.

– Нет, – ответил Суонн, – а вдруг вампиры были еще одной ветвью человеческой эволюции? Вдруг они и впрямь существовали? Не как нечто сверхъестественное, а как другая разновидность людей? Существовали, но со временем их ветвь вымерла? – Он коснулся своей груди, потом Фэйна. – У нас обоих могут быть гены вампиризма. Или что там превращает человека в вампира.

– Но… как?

Элис Фельдман откашлялась.

– ДНК. Карта генома человека уже создана, но до классификации и толкования еще очень далеко. Мы не знаем, за что отвечает большинство генов в человеческой ДНК. Там еще столько белых пятен.

– А еще, – добавил Суонн, – там полно всякого мусора.

– Мусора? – удивился Фэйн.

– Неправильная ДНК. Те наши гены, назначение которых просто непонятно. Может, как ДНК неандертальцев и черт знает, кого еще. Но мы можем попытаться найти объяснение того, что с вами происходит.

Фэйн надолго закрыл глаза.

В комнате воцарилась полная тишина.

Не открывая глаз, Фэйн сказал:

– Пожалуйста.

– Что, – спросил Суонн. – Что вы хотите?

– Делайте все, что потребуется. Берите кровь, делайте биопсию, какие угодно анализы, только выясните, что за хрень со мной происходит.

– Обязательно, – пообещала Фельдман. – Я уже запланировала полное обследование…

– И поторопитесь, – предупредил Фэйн.

– Эй, все в порядке, – успокоил его Суонн. – Вы здесь в безопасности. Никто вас не обидит, и вы не беспокойтесь, что кого-то обидите. Вы здесь в безопасности.

– Нет, – прошептал Фэйн. – Не в безопасности.

Он распахнул глаза с кроваво-красными радужками.

– Поторопитесь.

12 октября, 20:41, Больница Беллвью.

Ноль дней до события В.

– Не вешай мне лапшу на уши, Юки, – сердито сказал Мюррей Голд, главный редактор «Региональных спутниковых новостей». – Понаобещала с три короба, а у меня до сих пор только дырка от бублика.

– Неправда, Мюррей, – огрызнулась Юки. – Я же добыла запись с места преступления.

– Так то было когда? Утром. А сейчас вечер. Чем порадуешь?

– Иногда ты такой зловредный. У меня нет слов, кроме ругательных.

– Да ты что? А знаешь, как пишется «зловред»? Начинается на «г» и заканчивается на «д»: «главред».

– Ну прям оборжаться. Уж в сотый раз слышу, а все как впервые.

– Кроме шуток, Юки, или выкладывай, что путного нарыла, или объясни, почему бы тебя не засадить за написание некрологов.

– Мюррей, кончай выпендриваться, лучше послушай. Я такое нарыла, что ты просто не поверишь.

– Хочешь втереть мне очередную сенсацию века? У меня таких штук десять в неделю.

– Таких точно не было. И я говорю на полном серьезе – ты офигеешь. Не поверишь… но придется.

– Что за бредятина.

Юки хохотнула. Нервно, отрывисто, взволнованно.

– Джерри Шмидта знаешь?

– А как же. Один из неподкупных пай-мальчиков.

– А доктора Элис Фельдман из Беллвью?

– Да. Это туда они упекли парня, который ту девку на куски порубил? К Фельдман на козе не подъедешь, она журналистов на дух не переносит, она с тобой и разговаривать не станет.

– Да черт с ней, Мюррей, не очень-то и хотелось. Они со Шмидтом у меня оба на видео. И еще с подозреваемым и каким-то типом по имени Лютер Суонн, профессором антропологии Нью-Йоркского университета.