Юрий Мори - Метро 2035: Эмбрион. Слияние [litres]

Филя испуганно глянула на него.

– Хотя нет, – продолжил муж разговор неведомо с кем. Повысил голос, едва не крича. – Это вы. Не я. Меня это не касается, старая жаба, уйди из моей головы!

Он вскочил, но следивший за каждым движением Леший просто повалил его на земляной пол, прижал, не обращая внимания на сопротивление. Да и не мог сейчас, в своем смутном состоянии, Кат особенно сопротивляться.

Дернулся и затих, шепча нечто неразборчивое.

«Я же знаю, где ты. Знаю… Тебе не уйти от питомцев. Вас всего четверо, а мы сильны! Несмотря на потери, сотни оставшихся с лихвой хватит тебя вернуть. Ты нам нужен, ты важен для Сферы. Убей своих спутников и возвращайся, за тобой уже идет отряд. За тобой идет Шамаев. Убей их…»

– За нами охотятся порчи, – выдохнул Кат и снова дернулся. – Отпусти, Леший, я в порядке. Сейчас – в порядке…

Весь потный, несмотря на лютый холод, взъерошенный, уронив в борьбе шапку на пол, он сел. Леший стоял рядом, отпустив, но зорко следя за сталкером.

– Надо из города уходить, мне здесь не жить. И искать лекаря, чтобы мозги вправил, – сказал Кат. – Это же не гипноз с мистикой. Это, блядь, чистой воды наука. Не знаю я, что делать. Короче, они – муравейник. Улей. Одно целое.

И он рассказал все, что было с момента попадания в город в санях порчей. Как сам стал питомцем, про свою странную болезнь из-за проклятия Черноцвета, про инициацию в установке, как очищал убежища и убивал людей. Про Дервиша, который умудрился раскачать его сознание. Вообще все.

Слушали его молча, не вмешиваясь. Леший иной раз открывал рот, чтобы уточнить что-то, но так и закрывал, не издав ни звука. История казалась бы сказкой, но он видел, как действуют питомцы Гнезда, заметил их невероятную слаженность, и то, что они умирали молча, работало на версию Ката. Шары эти еще стеклянные, о которых вся область краем уха да слышала, – опять же в тему.

Крепко все походило на правду.

К тому же – сейчас сталкер, несмотря на бледность и явную усталость, явно был в порядке. Если какая-то часть сознания и была все еще под властью Гнезда, на нем это не сказывалось.

«Не поможет убежать» – подумал Голем после рассказа брата. – Тебе не поможет. Здесь нужно что-то другое. Расстояние – не лечение. Сфера останется в тебе».

– Ты ж меня вытащил с чердака, Ромка… Уговорил. Управлял даже. Может, и целиком вылечишь?

Голем покачал головой. Молча. Без единой мысли. Видимо, уже обдумал и понял, что никак ему не помочь.

«Я… Могу ударить. Остановить. Вылечить нечем…, – после паузы добавил мутант. – Сильное нужно. Чувства. Или порчи знают…»

– Мы тут сидим, а порчи все ближе, – заметил Леший. – Если твоя эта Зосс не врет.

– Порчи почти всегда говорят правду. Им… ни к чему врать, – ответил Кат.

«Надо уходить. На поверхности попробуем оторваться. Здесь ловушка. Смерть».

Филя потерла руку. Рана почти не болела, спасибо вовремя принятым мерам, но страшно чесалась.

– А если попробовать лекарства? У предков же много чего было, целые клиники для психов, а там терапия…

Леший хмыкнул:

– А ты знаешь, что и как применять, даже если отыщем? Врач нужен. Да и просрочены давно те лекарства, это ж тебе не спирт – хоть выдохся, но пить можно. Я другое думаю, в себя же ты приходить начал со встречи с Дервишем?

Кат кивнул. Резко, словно клюнул заострившимся носом. Весь вид у него был болезненным, кожа на скулах натянулась, стала выглядеть нездоровой – щетина резко выделялась на слишком белом лице.

– Вот его и надо искать. Дервиша этого. Лекарства не помогут.

– Да, пожалуй…

Голем вертел головой, став похож на сова: поворот влево, прислушался к чему-то – потом также направо.

«Уходить. Срочно! Рядом, они рядом».

К Голему стоило прислушаться. Он чувствовал живые существа вокруг, пусть слабо – люди не его конек, а мортов больше не было. Но когда он поднимал тревогу, однозначно что-то рядом было. Кто-то. И этот кто-то вряд ли нес на вытянутых руках лекарство, скорее набор свинцовых пилюль для лишних людей, аккуратно упакованный в пластиковые магазины автоматов.

Наверху пока было спокойно. Ощетинившись стволами, все четверо, не сговариваясь, рванули по бывшей улице Карла Маркса, в сторону серевшей невдалеке коробки дворца спорта. Буквы «Юбилейный» давно осыпались, но названия живут в памяти дольше, чем какие-то там вывески. Вперед, а там посмотрим.

– Надо разделиться. Вряд ли порчей после побоища у Базы осталось много, – на бегу сказал Леший. – А если мы рассредоточимся, то они совсем запутаются, за кем бежать.

Голем кивнул, мерно, как машина, переваливаясь с ноги на ногу рядом. Странно как – фигуры у них с братом, несмотря на совершенно по-разному прожитые жизни, были одинаковые. Леший даже вздрагивал, видя бегущих по бокам от него людей. Если бы не разная одежда, стало бы и вовсе не по себе.

«…новись!» – прогремело в голове Ката. Он даже сбился с ноги от неожиданности, но тут же получил увесистый тычок в спину от Фили, бежавшей следом.

«…то мы, а мы – это Гнез…»

Сволочи, как они достали! Явно Шамаев, и он где-то совсем неподалеку.

– Разбегаемся в стороны! – решился Леший. – Я здесь тормозну, осмотрюсь. Засаду не засаду, но что-нибудь им устрою. У Колизея бил тварей, так что дело знакомое.

Голем снова молча кивнул и забрал резко влево, мимо кирпичной колонны остатков старинного храма, потом обогнул здание бассейна и скрылся в направлении Плехановской. Повезет – уведет часть порчей за собой. Пусть ловят. Даже без верных мортов Голем был полон сюрпризов, в том числе и по части стукнуть из-за угла по чужому мозгу.

Кат и Филя остались вдвоем. Они бежали дальше, забирая в сторону «Юбилейного». Отсидеться там? Места были знакомые сталкеру с ранней юности, но в голову ничего не приходило умнее, чем сделать широкую петлю вправо и по рельсам попробовать уйти на вокзал.

Или сперва в подвал?

Там тоже есть варианты. Не так все просто было с дворцом спорта у предков. Наивные зрители приходили смотреть на хоккей или фигурное катание, штурмовали хлипкие двери во время приезда популярных артистов – это Кат слышал от соседей по убежищу еще в детстве. Но было и второе дно, сеть подземных переходов аккурат до вокзала. Правда, даже он, человек, пытавшийся продать лекарства безумным викингам, на сам «Воронеж – Первый» никогда не совался.

Причин было две: на путях в Черный День не повезло оказаться составу с какой-то едреной химией, часть цистерн уже давно прогнили и протекали, а часть открыли «для посмотреть» почти сразу неизвестные горячие головы, рядом и оставшиеся. Спирт они искали или бензин – теперь уже останется загадкой навсегда. Вторая причина была еще хуже – под вокзалом жили люди. И были они крайне неприветливы, поскольку из четверых сталкеров, еще тех, первых, решивших сунуться к ним для обмена товарами, вернулся только один. Чудом, судя по количеству ран – когтями его рвали, похоже, но не морты. Хрен знает, на кого они наткнулись. В предсмертном бреду посоветовал никому туда не ходить и отбыл в мир иной. Где несть ни радости, ни печали.