Юрий Никитин - Порвали парус [электронное издание] [litres]

…хотя исключать их не стоит.

– Я еще и умная, – сообщила она с улыбкой. – Но с наукой все равно тягаться не рискну. Наука выше всего на свете, я сама ее чту… Кстати, вы смотрите на меня так, будто стараетесь вспомнить, где видели… Но спросить не решаетесь, это было бы слишком похоже на дешевый пикап…

– Верно, – признался я. – Какое-то знакомое ощущение…

– Пикапства?

– Нет, лицо знакомое.

– А тело?

Она изогнулась, выпячивая то грудь, то задницу. Я сказал сокрушенно:

– Такое ощущение, что и эту жопу уже держал. Обеими руками. И крепко. Даже цепко.

Она расхохоталась, красиво закидывая голову и открывая не только созданный для поцелуев сочный пухлый рот, но и такую же целовальную шею.

– Вы встречались некоторое время с моей старшей сестрой, – пояснила она хитро. – Синтия!.. Ага, попались…

– Ух ты, – вырвалось у меня. – А я-то ломаю голову…

Тут же прикусил язык, подумал как раз о том, что вот откуда Синтия знает, что я могу, как она сказала, и что-то большее, чем заниматься с мышками. Намек тогда прозвучал достаточно отчетливо, словно в самом деле знает, что занимаюсь не только мышками.

– То-то, – сказала она задорно, – я все ваши с Синтией тайны знаю. И даже запросы в постели.

– Что, – спросил я с испугом, – чрезмерные?

– Напротив, – заверила она, – вы как Наполеон! Тот женщинами пользовался, но не интересовался. У настоящих мужчин всегда есть что-то выше женщин.

– Спасибо, – пробормотал я.

– Не за что, – ответила она безмятежно. – У настоящих женщин тоже всегда есть нечто более высокое, чем всего лишь мужчины. Не согласны?

– Очень даже согласен, – ответил я с энтузиазмом. – А что еще Синтия знает?

Она вопрос поняла правильно, голос стал серьезным:

– Ничего лишнего. Кроме того что к вам обращаются за какими-то консультациями силовые структуры. Но я сама не знаю больше! Точно-точно. У нас лишнего не болтают даже с родней. Я только догадываюсь, что вы играете какую-то важную роль в ГРУ… Просто Синтия, что раньше о вас даже не упоминала, вдруг начала говорить чаще.

– Бросьте, – запротестовал я. – Какую важную роль? Я даже не оборонщик, а чистый теоретик!

Она покачала головой.

– Не знаю, не знаю. Но то, как ваше имя упоминалось в таких кругах, говорит о многом. Ничего конкретного, но вы какая-то очень важная шишка… Кстати, вы повезете меня к себе или…

– А вы куда предпочитаете?

Она повернула голову и посмотрела мне в глаза.

– Давайте к вам. Хочу побывать в той постели, где была моя сестра.

В общем, дипломатический прием, с мужской точки зрения, прошел великолепно: гостей я даже не рассмотрел, ни с кем не общался, а самую красивую женщину сумел уболтать и увести, что для этого примитивного мира, в котором пока вынужден жить, все еще считается большим успехом, и все это заметят.

К тому же она, как обронила вроде бы вскользь в автомобиле, не просто Волконская, а прямая наследница князей Волконских, потомков легендарного Рюрика. Теперь, когда компьютеры и анализ ДНК позволяют восстановить все родственные связи, четко прослежена ее линия от самого Рюрика, а от того еще дальше, связывая с еще более легендарным Ролло или Рагнаром, захватившем у Франции лучшую землю и назвавшую ее Нормандией…

Конечно, она не зря как бы вскользь упомянула, что мое имя засветилось в каких-то высоких кругах. Прежде всего этим дала понять, что сама из тех кругов и что ей могут быть доступны какие-то тайны. Сейчас недоступны, но больше потому, что сама не стремится знать лишнее, это не только чревато, но и просто нехорошо.

В постели держалась, как надувная кукла, точно угадав, что на самом деле нужно настоящим мужчинам, а не тем, кто изображает из себя крутых мачо, оставаясь на самом деле закомплексованными, зажатенькими и пытающимися разнообразить свою жалкую жизнь хотя бы в постели.

Заснула она тоже быстро и тихо, согнувшись рядом в калачик. Я подгреб ее горячее тело, вжал в себя и тоже моментально погрузился в крепкий здоровый сон, успев подумать одобрительно, что в последнем акте своего существования человечество вообще-то ничего, умеет подкинуть и приятные моменты. Пусть даже не для меня, а для питекантропа во мне, но и питекантроп тоже мой, его радости – мои радости…

Утром за кофе и свежеподжаренными хрустящими гренками я поинтересовался:

– А почему Синтия ни разу не упомянула, что у нее есть сестра?

Анжела невесело улыбнулась.

– У нас с нею… особые отношения. У тебя хороший кофе. Какой-то особый рецепт?

– Да просто крепкий, – ответил я. – С Синтией могут быть напряженные? Мне казалось, она со всеми ладит.

– Не напряженные, – сообщила она, – другие.

– Сложности человеческих отношений, – сказал я неодобрительно. – Ученым не понять.

– Наши родители, – объяснила она, – разошлись давно. Каждый взял по ребенку. Жили хоть и не в разных городах, но Москва с ее пятнадцатью миллионами – это же целая страна! Не встретишь один другого случайно. Да и потом…

– Что?

– Мне предлагали участие в конкурсе «Мисс Москва», – сказала она, – а потом «Мисс Россия», но я отказалась, заявив, что это несовместимо с женской гордостью, когда нас оценивают мужчины, как породистых коз на базаре… Зря я такое, конечно, брякнула.

– Ну… с точки зрения феминистки права?

– Но Синтия не феминистка, – напомнила она. – После меня предложили ей, она тут же пошла…

– Но твои слова ее задели?

Она кивнула.

– Ты сразу все понимаешь верно. Это свойство ученого или просто умного человека?

– А можно то и другое?

Она расхохоталась.

– Тебе можно, ты такой и есть.

– Вы обе блистаете, – сказал я дипломатично, – только в разных кругах… Понятно, ей хотелось бы оказаться в твоем. Да знаю-знаю, чтобы оказаться в твоем, нужно для начала хотя бы закончить универ и получить степень, а не просто диплом двухнедельных курсов ландшафтных дизайнеров… Но теперь я знаю, за кем твоя сестра старается угнаться!

Она посмотрела на меня критически.

– Странный ты разведчик… Другой бы давно навел справки о всех своих знакомых. А ты даже о родне своей невесты не выяснил!

– Да какой из меня разведчик, – ответил я. – Так, консультант… Уже видела моих мышек?

– Не вживую, – ответила она. – Но они у тебя вон на всех экранах!.. Да, поняла, ты весь там. И все успехи разведок не стоят и… верно?

Я кивнул.

– Видишь ли, если изменить всего один ген… пусть два, у тебя никогда не появятся морщины. И в девяносто лет будешь выглядеть, как восемнадцатилетняя девушка. Мне кажется, абсолютное большинство населения охотнее допустило бы еще десяток таких терактов, как те, что завалили башни-близнецы, или еще пару войн на Ближнем Востоке, но только бы ученые эти гены открыли поскорее.