Юрий Никитин - Порвали парус [электронное издание] [litres]

– Может быть совпадение, – сказал я.

– Вы ж не верите в совпадения!

– Не верю, – согласился я. – Но копай еще. Чтоб не сослались на совпадения, если это не совпадения.

Я отключил и сунул смартфон в карман, Ингрид сказала с сочувствием:

– Ты всегда в работе. Счастливое состояние, верно?

– Тебе знакомо?

– А ты думал… Только дуракам нравится безделье и бесконечный отдых.

– Только никому не говори, – предупредил я.

– Почему?

– Ну… все хвастают, кто где и как отдыхал, но мало кто говорит о работе. Работа для большинства – наказание, мы же по духу православные, хоть и атеисты. И говорить с удовольствием о наказании… это как-то не в струю.

Она вздохнула.

– Как ты не любишь людей!

– А за что их любить? Вот станем сингулярами…

– Ой, – сказала она, – а об этом лучше не говори. Что придет, то и придет.

Перелет через океан не нов, за то время, пока самолет по старинке пер с континента на континент, я прошерстил инет, с наслаждением отметил с десяток ярких работ по нейрохирургии, еще сотню очень перспективных, лавина открытий нарастает, мир прекрасен, только бы – тьфу-тьфу! – не оборвалось по человеческой глупости, амбициям и недальновидности.

Дуайт встретил меня в аэропорту, сразу поинтересовался:

– Почему вы не удивлены, дорогой док, что я встречаю, хотя вы ничего не сказали о визите в Штаты?

– Вы знаете, – ответил я, – почему. Здравствуйте, Дуайт.

– Ну да, ваша разведка знает, что у меня даже в руке…

– Выньте руку из кармана, – посоветовал я, – и угадать будет труднее.

– Помощь нужна?

– Пока ничего серьезного, – ответил я. – Так… навещу кое-кого из ученых в моей области. Личные контакты еще никто не отменял, хотя именно мы, яйцеголовые, предпочитаем не тратить на них время.

– Но данный случай особый?

– Так, – сказал я, – доверительный разговор между генетиками определенного уровня и квалификации. А как у вас с темнокожим населением?

Он сдвинул плечами.

– Все по сценарию.

– У русских есть хорошая поговорка, – сказал я, – не было бы счастья, да несчастье помогло. Звучит цинично, но катастрофа с негритянским населением позволит спасти все человечество. Если не упустим шанса.

Дуайт кивнул.

– Понимаю, о чем вы. Да и многие понимают, но сказать вслух… как-то нетолерантно… Даже негуманно.

– Или хотя бы, – уточнил я, – шансы на выживание человеческого вида резко повысились. Что ваши говорят?

Он ухмыльнулся.

– Не только говорят, но и делают. У нас очень динамичная и уравновешенная система. Чуть где-то крен, сразу же воспользуются… Моментально в режиме чрезвычайности мы провели через сенат ряд законопроектов, дающие силовым структурам практически неограниченные полномочия. А либералам, что начали вопить насчет Оруэлла и его Большого Брата, напомнили судьбу афроамериканцев. Пришлось заткнуться. Дураку понятно, при орвелловском Большом Брате такое не прошло бы и все афроамериканцы были бы живы и здоровы. А лучше быть живым при тоталитаризме, чем мертвым при демократии.

Я сказал понимающе:

– У живых всегда есть шансы на демократию при новом витке… Хотя, если человек живет честно, чего ему страшиться Большого Брата? Пусть смотрит. И присматривает.

– Ваши слова да в уши бы нашим политикам, – сказал он.

– Буду сообщать о всех подвижках, – пообещал я.

– Машину за вами закрепить?

– Неплохо бы, – ответил я осторожно, – но шофер без надобности.

Он ухмыльнулся.

– Ждет на стоянке аэропорта. Вот ключ. «Тесла» последней модели.

– Справлюсь, – пообещал я.

Мы вышли из здания аэропорта, минуя таможенный контроль, он провел меня на стоянку, там элегантный автомобиль узнал нас издали и бойко выбрался навстречу, распахнул обе двери.

– Ладно, – сказал Дуайт, – подвезете меня малость… Вы тоже ломаете, как я понимаю, голову над загадкой вируса?

– Именно над загадкой, – подтвердил я. – Операция идет по двум направлениям: одна группа изо всех сил работает над сывороткой, а другая ищет того, кто сделал вирус. От него можно быстрее узнать, как создать антивирус и выпустить над Америкой.

Он пробормотал:

– Удалось бы…

Я сел за руль, Дуайт занял правое кресло и поинтересовался на всякий случай:

– Главное, не задавите кого-нить. Все остальное улажу.

– Я знаком с правилами в Штатах, – ответил я. – Вы где ищете создателей вируса, у себя или в ЮАР?

Его лицо потемнело, ответил после короткой паузы:

– Везде. А это значит, найти очень непросто.

Я высадил его возле одного из респектабельных зданий с вывеской насчет международной торговли, знаю, какая это торговля, но тут же выбросил из головы, сосредоточившись на маршруте.

Небольшой изящный домик посреди ухоженного участка оказался точно там, где и указал навигатор. Я вышел из авто, коснулся сенсорной панели домофона, через минуту на крохотном экранчике появилось миловидное лицо очень немолодой женщины.

– Слушаю, – произнесла она нейтральным голосом.

– Доктор Влад Лавроноф, – представился я. – Коллега вашего мужа, профессора Вардена. Хотя мы и по разные стороны планеты…

Она улыбнулась.

– Заезжайте. Коллегам он всегда рад, а не любит только коммивояжеров и журналистов.

Я вернулся в авто, ворота раздвинулись, пропуская на крохотный пятачок, где могут разместиться всего две машины, да и то впритык. Небогато живет профессор Варден, звезда мировой генетики прошлых лет.

Хотя домик уютный, милый, сад ухоженный, газон идеально ровный, а система автоматического полива работает не по-русски скупо и экономно, выбрызгивает тоненькие струйки через длинные интервалы.

В проеме распахнутой двери появился высокий сутулящийся мужчина с тростью в руке, седой блондин с широкими залысинами, голубоглазый и широкий в плечах. Я сам не сказал бы, что ему девяносто один год, если бы не держал перед глазами его досье.

Я сказал с нижней ступеньки крыльца:

– Доктор Варден, меня зовут Влад Лавроноф, мы с вами публиковались в «Сайанс Натюр», хоть и не в одном номере…

Он продолжал всматриваться в мое лицо.

– Никогда бы не подумал, что вы так молоды, но я запомнил ваше фото… Прошу вас в дом, мистер Лавроноф.

Он протянул мне руку, дряблую и с отвисающей кожей, я взял с осторожностью, рукопожатие слабое, что говорит о проблемах с сердцем, сказал с чувством:

– Вы живая легенда, доктор Варден!.. Вашу статью о самовосстановлении аксонов мы зачитали до дыр, я был тогда на первом курсе. Ваша работа стала классикой!.. Для нас превратилась в платформу для прыжка дальше и выше…

Он проводил меня в гостиную, малоформатную, но милую и уютную, люди науки никогда не заботились о просторах и размерах жилища, все мы живем в лабораториях, а в эти норы всего лишь возвращаемся отоспаться перед новым рывком.