Владислав Жеребьёв - Бригадир. Судьба «Артефакта» [litres]

Заработала лебедка, клеть с пленниками устремилась вверх, а черный «Борей» начал подтягивать свои тросы. Фигуры в броне взмывали в воздух, как разгневанные архангелы. Напоследок разрядили несколько магазинов по зеленке; борт вильнул, забрал влево и начал набирать высоту. На всю операцию ушло не больше пяти минут.

Полигон тут был, сколько себя местные помнили. Пара десятков гектаров леса, окруженных высоким бетонным забором, и опоясывающая его по верху «егоза». По периметру – вышки, частично обрушившиеся от климата и времени. Оно здесь и правда будто по-другому текло. Сначала тут строили что-то защитное, свозили со всего Союза технику, рабочих. Часть вагончиков-бытовок до сих пор гнила где-то за лесом, там же сгрудилась и брошенная строительная техника. Попадались и военные автомобили, темно-зеленые, на пробитых колесах, трепещущие на ветру рваным брезентом. Ребятишки бегали смотреть, как могучая техника вырубала лес, тащила огромные блоки непонятного назначения, большие бетономешалки готовили раствор и тут же лили его в подготовленный лабиринт опалубки и арматуры. Горы выкопанной породы увозили такими же исполинскими грузовиками и сгружали где-то в районе выработанного песчаного карьера, пока вовсе его не заполнили. Когда высота куч щебня, глины и песка начала напоминать невысокие горы, местные снова зашептались:

– Бункер строят, чтобы члены партии укрывались.

– А от чего?

– Да знамо дело, от угрозы американской.

В районе провели электричество, потянулись изгибы желтых труб газопровода, появилось шоссе. В трех километрах ближе к заливу отстроили современный городок, не военный, а скорее обслуживающий. Инженеры с семьями, врачи, техники… населенный пункт получил статус города почти сразу, наполнился магазинами, построили кинотеатр, дом культуры, стадион. Появился свой заводик, клепал металлоконструкции, которые тут же из цеха доставляли в котлован.

Полигон достроили, а с ним бункер. Грянула перестройка, развалила Союз и перекрыла финансирование. Часть сооружений так и осталась на бумаге. Ушли строители, так и не появились военные, которых ожидали как манну небесную. Встал завод, теперь никому не нужный, распустили персонал. Городок начал пустеть, а со стройки принялись подворовывать. Сотни километров медного кабеля были вырезаны и сданы в цветмет. Снимались колеса с техники, рамы из оконных проемов, свинчивались петли и дверные ручки. В пору всеобщей безработицы и разрухи люди выживали, как могли. Местные силы правопорядка пытались как-то предотвратить это мародерство, но потом махнули рукой. Город превратился в призрак, затих, обветшал и почти исчез из планов и карт. Думали уже его сносить, благо земля быстро дорожала, когда экономика немного начала пониматься. Появились желающие построить тут коттеджный поселок. Залив рядом, вокруг сосны, песок, свежий воздух. Даром что далеко от города, а курорт, он и в Африке курорт. Потом пришла Зона.

Проникнуть внутрь периметра было несложно. Его давно уже никто не охранял, да и уроды не жаловали открытое пространство, так что подходил к бункеру Бригадир с легким сердцем. Чуйка только опять сыграла, и не зря: забрав влево и обойдя второй КПП, сталкер забрался на пригорок и тут же рухнул плашмя, моля, чтобы его никто не увидел. Что там аномалии, пес бы с ними. Твари, которых было больше десятка. Они просто застыли каменными изваяниями, иногда лениво покачиваясь из стороны в сторону и ворочая уродливыми башками. Таких он тоже видел впервые. Ростом метра за два, человекоподобные, только руки лишены пальцев. Прильнувший к переносице бинокль позволил различить уродливые наросты на морде и обрывки одежды, мать ее, человеческой, и гребни вдоль хребта. Иглообразные зубы, поднимающие нижнюю губу, и узкие прорези, сквозь которые видны были красные глаза. Гротескное порождение Зоны, смесь крокодила с человеком, по-другому и не скажешь.

Чтобы бороться с уродами, воевать или охотиться, тут уж что кому важнее, надо понимать природу их поведения – как ни странно, она у них есть. Вся мутировавшая братия делится на охранников и охотников – последние передвигаются по строго определенному участку местности, стараясь без нужды за границу не выходить. Эта граница может быть обусловлена рельефом местности, наличием водоемов, растительности, да мало ли чем еще. Некоторые уроды реагируют на соли в почве и не любят каменистые или, наоборот, заболоченные поверхности.

Скажем, тот же жвал, отвратительный мерзкий тип, бугры да зубы, на дух не переносит открытых площадок, таится в старых канализациях, развалинах, что ближе к речке, болоту или заливу. Ножом его не взять, особенно если внезапно или по незнанию, и если патроны закончились, а сил много, то от жвал вполне можно чесануть в чисто полюшко. Тварь поначалу погонится, но отстанет – редкой хитрости она, и хоть и сливается с кустарником, сухими ветками и стволами деревьев, брезгует влажными и сырыми местами. Если нужно схорониться от нее, лучшего места, чем речка, нет. Прыгай туда смело.

В общем, каждая тварь более или менее изучена, и если ты не дурак, а сталкер опытный, то всегда найдешь выход. Крокодильи морды были гадостью новой, неизвестной, и об их предпочтениях оставалось только догадываться. Бригадир осторожно выглянул, цепким взглядом насчитал двенадцать особей. Были и еще, но светиться не хотелось. Стояли, качались, ждали будто чего-то. И чего им ждать… Миг, и все изменилось. Воздух наполнился чем-то звенящим, плотным, стало трудно дышать. Облака побежали быстрее, ветер, что давно не трогал в этой низине ветки деревьев, мощно ударил в лицо. Реальность дрогнула, поплыла, задергалась, как изображение на застрявшей в проекторе кинопленке. Еще немного, еще чуть-чуть, и вспучится, почернеет пламенеющим волдырем целлулоида, запахнет дурно и загорится, полыхнув языками пламени. Крокоморды будто только этого и ждали – ожили, закрутили уродливыми головами. Раздалось неприятное бормотание, скрежет – секунда, и вся эта армада уродов бросилась вперед, к виднеющемуся неподалеку входу в бункер. Удар в двери отозвался раскатом грома. Мутанты рыдали, выли, скребли когтями по железу, бились всем своим немалым весом, но старая военная постройка и усиленные конструкции держали крепко. Над головой у Бригадира пролетел немаленький такой валун, кило под триста, не меньше. Еще один грохнулся, похоже, в бетонное ограждение – град камней и арматуры, выкорчеванной из недостроя, вырванной с кусками бетона промышленной марки, с невероятной силой ударил в дверь вновь. Реальность снова дернулась, тревожное чувство закралось внутрь, заскребло когтистой лапой. Уроды принялись бесноваться еще больше. Один из них взял разгон метров двести, сорвался с места и пушечным ядром ударил в двери. Послышался мерзкий хруст костей и бульканье. Тот же самоубийственный маневр последовал еще несколько раз, пока мутанты окончательно не убедились, что так им двери, рассчитанные на прямой ядерный удар, не вскрыть. По бетонной взлетке понесся тревожный жалостный вой… и все прошло.