Виктор Точинов - Метро 2035: Защита Ковача [litres]

И вот теперь прилетела ответка. Что Бобу не стоило тащить с собой, ей уже дали понять. Теперь наглядно вдалбливают другую мысль: не лезь в командиры, если не способна делать что-то хотя бы наравне с подчиненными.

Парни сильно ошиблись, затеяв такую игру. Привыкли считать близняшек совсем разными, не понимают, что характеры у тех схожие, внутри у каждой стальной стержень, не согнешь и не сломаешь… Просто до сих пор сестры к слишком уж разнящимся целям стремились, оттого и казались ничуть друг на дружку не похожими.

Лизкиным приятелям их ошибку придется разъяснить. Жестко и болезненно, чтобы в другой раз неповадно было. Но при этом так, чтобы осознали и еще большую злобу не затаили.

– Стойте все! – Марьяша вздернула руку над головой. – Замрите!

Все остановились, а Боба так вообще исполнил команду буквально: застыл на одной ноге, не закончив шаг, громадная ступня зависла в воздухе. Потом все-таки опустил ее на мох, очень медленно и аккуратно.

Компания недоуменно уставилась на Марьяшу, так и стоявшую неподвижно с высоко поднятой рукой. Взгляд у нее стал странный, словно глядела не на своих спутников и не на деревья за их спинами, а куда-то сквозь них, в неведомые дали.

Затем Марьяша шевельнулась, медленно опустила руку. Но продолжала так же отстраненно пялиться в свои дали.

– Отойдите все. Подальше. – Она командовала очень негромко и отрывисто. – И помолчите. И не думайте ни о чем. Если сумеете.

Недоумевающие парни чуть ли не на цыпочках потянулись к другому краю поляны. Лишь Дрын задержался, попытался задать вопрос:

– Скажи, ты…

– Сгинь, сука!!! Убью!!! – шепотом выкрикнула Марьяша. – Первое предупреждение!

Трудно кричать шепотом, но она сумела.

Дрына как ветром сдуло.

Смерть, подступившая вплотную, дышавшая в лицо, не смущала и не пугала Лизу, она вообще никогда не смущалась и не пугалась. Все когда-то умрут, а если ее срок подоспел сегодня – значит, судьба такая.

Бесило другое… Она не привыкла к поражениям. Она умела только побеждать.

Победить Лизу было невозможно в принципе, она попросту не признавала чужих побед, считая любой проигранный бой лишь отложенным. У таких в жизни бывает одно поражение, последнее, единственное и окончательное, – смерть.

Но пока жива, надо драться.

Легко сказать… Впервые она угодила в ситуацию, когда сделать нельзя вообще НИЧЕГО.

Или все-таки можно?

Кровососы зафиксировали ей руки, ноги, даже шею… и все-таки недоглядели, упустили кое-что из вида… Один орган абсолютно свободен, да и не стреножить его ни кандалами, ни веревками, для него нужны иные способы.

Ее мозг.

Тоже оружие, да еще какое. Захваченный кровосос не даст соврать, если еще не сгинул в Колодце.

Она снова закрыла глаза, постаралась ни о чем не думать, полностью избавиться от всех мыслей. Отключилась от сигналов, что посылало в череп тело, все его внутренние и внешние органы.

Получилось.

Не осталось ничего. Одинокий мозг повис в первозданной пустоте и напряженно ее сканировал, искал родственные источники ментальных сигналов – словно радиотелескоп, пытающийся уловить послания далеких цивилизаций.

Результат не порадовал… Эксперимент завершился тем же, чем и любые попытки установить контакт с галактическим разумом. Ничем. Черная безмолвная пустота так и осталась пустотой. Ни единого отклика.

Все как у радиоастрономов, но с одним отличием: существование инопланетян под большим вопросом, в то время как обладатели мозгов наверняка в ближайших окрестностях имелись.

Возможно, она не до конца оправилась после удара – там, возле броневика, по черепу прилетело не слабо. Кровосос врезал голой рукой, но умеючи.

Возможно и другое: здешние железобетонные стены, нашпигованные металлом, экранировали ментальные импульсы. Раньше деревянные стены домов Затопья никак и ничем не мешали проявляться ее способностям.

Ломать голову над причинами неудачи Лиза не стала, восприняла ее как данность. Рано или поздно сюда кто-нибудь войдет (в идеале в одиночку или хотя бы не болтающий с другими, глубоко погруженный в свои мысли) – тогда она попытается еще раз.

Некоторое время она размышляла над вопросом: прикреплено ли к полу основание стола, на котором она лежит? Или он сохраняет устойчивость лишь за счет своей массы и низко расположенного центра тяжести?

Во втором случае можно попробовать стол раскачать, используя ту малую степень свободы, что ей оставили, – раскачать и уронить.

(В своих размышлениях Лиза использовала несколько иные термины, более простые и менее цензурные, но смысл был именно такой.)

Допустим, раскачает и уронит – и что дальше? Ремни от падения не лопнут, нечего и мечтать. Будет ждать прихода насильников и палачей, лежа в менее удобной позе, – только и всего.

Вот если бы, раскачав и опрокинув большой стол, зацепить в падении столик с инструментами для потрошения… И ухватить с него (мечтать, так уж мечтать) какой-нибудь врачебный ножичек… Тогда, изогнув до предела кисть, можно перерезать петлю на ней… А дальше будет проще.

Бред… Она даже не знала, стоит ли вообще рядом инструментальный столик. В их больничке стоял, но что с того… А если стоит, то с какой стороны? На каком расстоянии? Раскачивать большой стол наугад, авось да повезет? Она продала бы себя дьяволу, лишь бы нормально поднять голову хоть на пару секунд и бросить быстрый взгляд вокруг.

Но дьявол, скорее всего, миф, как и инопланетяне. И такой заклад не примет.

Так что лежите спокойно, Елизавета Пахомовна, пяльтесь в потолок, и…

«Я дебилка и тупорезка», – подумала Лиза с редкой для себя самокритичностью.

Все это время у нее над головой висело громадное зеркало. А она только сейчас заметила.

Корпус здоровенного осветительного прибора, нависшего над ней, был сделан из полированной нержавейки. И в ней отражалось все, что находилось внизу. Мутновато отражалось и искаженно, но тут уж не до жира…

Она вглядывалась в гладкую металлическую поверхность до рези в глазах, пытаясь опознать смутные пятна отражений. Вот это, большое и светлое, – ее стол. Мелких деталей, вроде привязных ремней, не разглядеть, да и пофиг. Гораздо интереснее два других пятна, поменьше. Судя по их размерам и форме, могут оказаться тем, что она ищет. Двумя инструментальными столиками. Или же на одном стоит прибор или приборы (что-то ведь гудит тут над ухом), а потрошильные железки на другом.

В любом случае тот столик, что у изголовья, интереса не представляет. Слишком он далеко. Всего-то пара шагов, но для нее это как обратная сторона Луны. А вот второй стоит гораздо интереснее. Слева и почти вплотную. Причем как раз там, где петля прихватила кисть. Падать надо в ту сторону. Опрокинет столик, железки разлетятся, и если фартанет, то какая-нибудь окажется рядом с пальцами.