Виктор Точинов - Метро 2035: Защита Ковача [litres]

Ноги подняты и широко-широко раздвинуты. А если стол еще и регулируется по высоте, как в их больничке, так лучшей приспособы для изнасилований не придумать, хоть ты мозг сломай.

Ее изнасилуют, ясней ясного. Не один и не по разу, для одного не стоило огород городить и этак ее распяливать. И ничем не помешать. Разве что орать, но многих это лишь сильнее распаляет. Можно еще плеваться, пока слюна не кончится или рот чем-нибудь не заклеят.

В общем, хоть плюйся, хоть вопи, а все равно изнасилуют и лишь потом начнут резать-потрошить. Хотя кровососы могут и совместить эти два занятия, с них станется.

Конечно, когда ты с мужчиной, ничего особо страшного в том нет. Лиза впервые познакомилась с этой стороной жизни еще три года назад и даже порой получала удовольствие. А вот удовольствие поганым кровососам доставлять она категорически не желала, особенно накануне собственной смерти.

Надо что-то придумать, найти какой-то выход…

Однако даже для самого поганого, самого трусливого выхода – наложить на себя руки – нет ни малейшей возможности.

Неподалеку, за стеной, двое мужчин разговаривали о судьбе Лизы. Она их, разумеется, слышать не могла, при всем своем изощренном слухе. Роды дело шумное, и звукоизоляция у родильной палаты была идеальная. Именно туда поместили пленницу, благо последние роды (неудачные) состоялись на Базе давненько, почти шесть лет назад, а новые в ближайшие месяцы не ожидались.

Хотя, как заявил только что доктор Рымарь, эта вот дикарка через сорок недель плюс-минус вполне может порадовать наследником любого, кто рискнет заняться с ней деторождением. Но он, Рымарь, не рискнул бы.

– Все у нее в порядке по женской части, – говорил доктор. – И снаружи, и внутри. А то видимость порой обманчива… Помнишь ту красотку, что бойцы Филина притащили откуда-то из-за Плюссы?

– Да уж… – неопределенно ответил Кирилл Званцев по прозвищу Малой.

Такое не забудешь… девушка и впрямь была красотка, без всякой иронии, – по любым стандартам красавица, и вызвала нешуточный ажиотаж среди мужского населения Базы. Лет восемнадцать на вид, стройненькая, грудастенькая, кожа на удивление чистая, все зубы на месте… И ни единого внешнего признака мутации. Зато внутри…

Внутри у девушки, там, где полагается быть яичникам и матке, но не только там, – обитало неприятное и непонятное существо, не то паразит, не то симбионт. Рымарь поначалу даже не понял, животное это, растение или гриб. Оказалось, что все же животное… И все же паразит, не симбионт. Забеременеть девица не могла ни при каких условиях, а паразит использовал половые контакты с ней для собственного размножения, промежуточными хозяевами становились мужчины, заражая потом новых женщин.

Убедиться в том довелось наглядно… Захватили девицу вместе с ее обитателем мобили, а им комбаты тогда только-только начали вбивать элементарные понятия о воинской дисциплине и далеко не сразу достигли успеха… В общем, двое мобилизованных сразу по поимке не удержались, попользовались. Ведь не убудет же у девки, правда? У нее-то не убыло, факт, – а вот к их требухе добавилось кое-что, человеческой анатомией не предусмотренное. Продиагностировали и прооперировали мобилей достаточно быстро, инкубационный период не успел завершиться. А вот разделить хирургическим путем девушку и ее паразита никакой возможности уже не было: отростки существа проникли почти во все органы, включая мозг. Кремировали обоих, из гуманизма прикончив хозяйку смертельной инъекцией. Паразит ее гибель хоть и ненадолго, но все же пережил и отреагировал бурно: мертвое тело девушки, отправляемое в кремационную печь, корчилось в судорогах, словно пытаясь подняться и спрыгнуть с ленты транспортера.

У Рымаря имелась теория, что именно паразит поддерживал тело носительницы в наиболее привлекательном для мужчин состоянии, в целях собственного более успешного размножения. Проверить теорию не удалось, другие экземпляры не попадались. Либо распространение тварей ограничивали какие-то неизвестные факторы, либо гипотеза была неверна и среди уродливых мутанток, не интересовавших разведчиков и мобилей, хватало зараженных.

– Девственница? – вернулся Кирилл от воспоминаний к насущному и кивнул на стену, отделявшую их от родильной палаты.

– Нет… И давненько нет. Но не рожала и даже не беременела.

– Странно… Я считал, кто контрацепция у них не в заводе.

– Парень ее бесплоден, только и всего… А сама она способна зачать хоть при следующей овуляции. Через неделю примерно, если тебе интересно. Мне надо еще взять мазки, кровь и биопсию, кое-что проверить… Но в первом приближении все тип-топ.

– А прочее, кроме женского… Все в норме? Не мутантка скрытая?

– Все, что человеку полагается иметь, у нее есть. Кроме двух зубов мудрости, но могут еще вырасти. Ничего лишнего нет. А в остальном… Сам знаешь, как у нас обстоят дела с генетическими исследованиями.

Кирилл знал… Плодами буржуазной лженауки генетики они воспользоваться никак не могли. Не было нужной аппаратуры. Не было нужных знаний у Рымаря. И границу между людьми и мутантами доктор чертил, что называется, на глаз. Конечно, в роли помощников докторского глаза выступали и микроскоп, и УЗИ-сканер, и рентгеновский аппарат… Но все же на глаз. Без привлечения генетики.

– Но сам-то как считаешь, дядь Сережа, – не отставал Кирилл, – она будет рожать нормальных? Или как карта ляжет?

– Смотри: ее зачали и родили явно после того, как грохнуло. И она нормальная, обратного не доказано. Можно допустить, что родители ее каким-то сцеплением случайностей сохранили здоровые гены. Или приехали из других мест, затронутых войной не так сильно. Очень велика вероятность, что и она родит нормальных детей. Но стопроцентной гарантии тебе никто не даст, и я не дам. Кстати, неплохо бы отыскать и доставить ко мне ее мамашу. Если рожала рано, то ей сейчас нет сорока, возраст фертильный.

– Скажу Филину, поищем… Стоп… а ты мамашу не для себя, часом, заказываешь?

– Кирюша, мне шестьдесят четыре… Тебе сейчас не представить, насколько это до хрена. Лет двадцать назад я и за эту бы принцесску с тобой потягался, будь спокоен. А в последние годы как-то даже и не хочется. Хотя все вроде работает… Так что я пас. Возрождайте генетическую чистоту хомо сапиенсов без меня.

– Не зарекайся, дядь Сережа. Доставим мамашку, окажется моложавой да смазливой, – тряхнешь еще стариной.

Рымарь пожал плечами и сменил тему. Кивнул на экран, куда выводился сигнал с камеры наблюдения.

– Принцесса-то наша очухалась. Ишь, зыркает… Как хорек, в капкан угодивший.

– Когда ты в крайний раз видел хорька в капкане, а, дядь Сережа?