Денис Кащеев - Путь к Небу

– Дай же и мне наконец! – не позволив мне толком рассмотреть последний из трех образчиков «белого злата» – а в то, что Вика права, я поверил сразу, едва увидев эти банкноты – выхватил у меня сестрицын телефон Пашка.

– Кажется, все сходится, – задумчиво проговорила из своего кресла Маша, как видно, пришедшая к тем же выводам, что и я. – Вика, ты умница!

– А говорите: вышла из квеста, вышла из квеста… – раздувшись от гордости, проворчала девочка.

– Осталось понять, почему номиналы указаны не подряд, а именно в таком порядке, – заметил я.

– Может быть, это последовательность, в которой нужно в реале обойти изображенные на купюрах места? – предположила Антонова.

– Логично, – кивнул я.

– Так что же мы сидим?! – заерзала на стуле Вика. – Бежим туда скорее!

– Куда бежим? – оторвавшись от экрана телефона, спросил, снова подключаясь к разговору, Иванов.

– «Место укажет»! Все места указаны! Что там у нас, по свитку, первое? «Двухсотка»? Значит, к этому мужику на коне! Он же где-то у Кремля стоит? Нарисовано так.

– Нарисовано так, – кивнул Пашка. – Но есть один нюанс. Пусть даже мы все расшифровали правильно… Если я ничего не путаю, этот памятник – генералу Скобелеву – уже лет сто как снесен!.. Ну, что уставились? – обвел он нас взглядом в мигом установившейся на кухне тишине. – Точно говорю! Нам историчка в выпускном классе рассказывала!

Короткий комментарий, последовавший на это из уст моей сестрицы, я здесь, к сожалению, привести не могу.

— Значится, так, — проговорила Антонова, опуская крышку ноутбука и беря в руки листочек с набросанными от руки заметками — плод почти полуторачасовых изысканий в сети. — Согласно свитку, «мой» Скобелев — первый в очереди, так что я и начну, ладно?

Всего на трех банкнотах мы нашли четыре возможных указания на «место» — конная статуя генерала, Минин и Пожарский, Царь-колокол и поражающий змия витязь, он же Георгий Победоносец. Каждый из нас взял себе одно – и полез в интернет, искать информацию. Мне достался Царь-колокол, Вике – парочка народных героев Смутного времени, Пашке – всадник-драконоборец, а Маше, как она и сказала – памятник Скобелеву.

— Сначала небольшое предисловие, — снова заговорила девушка, не встретив с нашей стороны возражений. — Разобравшись с памятником, я копнула чуть шире – это может оказаться важным. Или нет… Итак, во-первых, что вообще представлял собой наш «южный сёгунат» – Главное командование вооруженными силами на Юге России. Как уже упоминала Вика, это так называемые «белые» — одна из сторон в отгремевшей сто лет назад гражданской войне. 1919-й год, особенно, вторая его половина — как раз период наибольшего их успеха в противостоянии «красным». Осенью численность белой армии на Юге составляла, — Антонова покосилась на свои заметки, -- порядка 150 тысяч штыков и сабель. Она контролировала 18 губерний и областей с общим населением в 42 миллиона человек. Как я понимаю, это очень много. Дошло до того, что «белые» взяли город Орел, подступили к Туле, и правительство «красных» было готово эвакуироваться из Москвы в Вологду. Позже военное счастье нашему «сёгунату» изменило, но это уже другая история, в основном относящаяся к следующему, 1920-му году. А нас интересует 1919-й.

– Батька Махно им на Украине в тыл ударил – вот они и посыпались, – заметил Пашка, воспользовавшись тем, что Маша взяла короткую паузу – перевести дух.

– Там, как я поняла, просмотрев по диагонали, много факторов сошлось, – ответила ему девушка. – Но сейчас не об этом. Добавлю лишь один момент – он может быть существенным. В 1919-м году Главнокомандующим вооруженными силами «белых» на Юге России – то есть, в терминологии нашего свитка, «сёгуном» – был генерал Деникин – личность во всех отношениях примечательная. Что особенно интересно для нас – он был участником Русско-японской войны, на которой не раз ходил в разведывательные рейды в тыл врага, брал пленных, в том числе офицеров, представителей элиты японского общества, еще не забывших времена самураев и связанных с ними тайн – и лично их допрашивал. А заместителем Деникина на Юге России – и начальником его штаба – был генерал Романовский. Тоже герой Русско-японской войны, но, в отличие от своего начальника, фигура среди «белых» крайне непопулярная. В частности, набожные соратники обвиняли его в некоем «масонстве».

– За что? Неужели в виртуальность ходил, когда это еще не было мейнстримом? – хмыкнул Иванов.

– Не знаю, – пожала плечами Антонова. – Может, и ходил. В Википедии о таком не напишут. Сказано: «масонство» – и понимай как хочешь!

– В то время все непонятное называли масонством, – заметил я. Закончив с Царь-колоколом, про генерала Деникина и его «южный сёгунат» я тоже успел немного почитать, но мой старый смартфон бесстыдно тормозил, и до заместителя главнокомандующего мы с ним так и не добрались. – Так что этот Романовский вполне мог быть, к примеру, Проснувшимся… А мог и не быть.

– Мог и не быть, – кивнула Маша. – Но сам факт обвинений – любопытный. Ладно, переходим к деньгам. Подготовка к их печати началась летом 1919-го года. А в сентябре решение о выпуске было утверждено Деникиным. Печатались купюры в Новороссийске, Киеве, Одессе и Симферополе. Качество изготовления от города к городу – а возможно, и от месяца к месяцу – было неодинаковым. Например, значительная часть купюр была напечатана на бумаге без водяных знаков!

– И что, их не подделывали? – удивилась Вика. Сидя на диване, она снова крутила в пальцах деревянный карандаш – кажется, уже другой.

– Подделывали, наверное, – ответил за Антонову Иванов. – Но надо ж понимать: сто лет назад далеко не в каждом доме на одесской Молдаванке стоял цветной ксерокс!

– Ладно, с ксероксами понятно, давай по Скобелеву, – поторопил Машу я.

– Как раз собиралась к нему перейти, – кивнула девушка. – Генерал Михаил Скобелев – герой русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Умер в 1882-м году. Памятник, изображенный на купюре, открыт в 1912-м, к 30-летней годовщине со дня смерти генерала. Дальше – интересное. Начать с того, что памятник никогда не стоял на фоне Кремля, как нарисовано на банкноте. Ему отвели место на Тверской площади, заодно переименовав ту в Скобелевскую. С Кремлем вообще не очень понятно. Я сначала было подумала, что памятник ни при чем, а «место», на которое должно указать «злато» – это сам Кремль или его окрестности – но нет. Кремль изображен весьма условно – так он не выглядел ни сто лет назад, ни сейчас не выглядит. Похоже, это просто красивый, «патриотичный» фон, а не конкретное «место». Или нужно считать «местом» весь Кремль, целиком… Но скорее – первое. Теперь памятник. С ним тоже все не очень весело. Или наоборот – очень весело. Весной 1918 года, то есть когда Деникин с Романовским еще даже не задумывались о собственных деньгах, по решению большевистского правительства памятник Скобелеву был снесен. В ноябре того же года на его месте открыли Монумент советской конституции. Но и он простоял недолго – в 1941-м году был взорван.