Степан Кирнос - День гнева

Сегодня для девушки наступил переломный день. Выходя из квартирки в её мыслях не было того, что уже через несколько часов падут всё её идеалы и мировоззрение станет прахом, развеянный у памятника Информократичного безумия, который уже трещит под собой.

— И что же мы будем делать, ваше Инфораршество? — спросил заместитель Примус-Администратора Домена.

— Всё, что мы делали раньше, теперь бессмысленно. Но всё это мы свершали во имя блага для всех. Мы хотели, чтобы те, кто мог работать, работал, а те, кто способен управлять — правили. Мы справедливо и блага разделили, ведь управляющие всегда должны получать больше, ибо они берут ответственность за свои действия. Наши свершения во имя стабильности и упразднения пагубным, развращающих демократических мыслей — сожжение кварталов, проповеди и лекции по квартирам, убийства сотен человек, которые могут оказаться потенциальными мятежниками, разрушение людского «счастья», именуемого любовью и семьёй, ликвидация свободы слова и гуманизма, как вредоносного элемента, утверждение власти и превосходства над тупым и неразумным народом: всё это делалось под одним девизом — «Ради общего блага». Да, наши свершения имеют своё оправдание в девизе, который суть государства. — На пару секунд Легат затих, странно задумался, но вот снова льётся его безжизненная речь, несущая пламенный рок. — Но сегодня мы просчитались. Народ и мятежные сегменты власти хотят отдать общее благо в руки демагогов, которые обратят в рабство обычных людей. Так как факт наличия отступников обнаружен только в городе Тиз-141, Апостолы вынесли свой вердикт.

— И какой же вердикт? — вкрадчиво спросил Инфо-епископ.

Рука Легата опустилась в ту же самую сумку. Оттуда он вынимает блестящую рамку и жмёт чёрную кнопку с боку, активируя пучки света на внутренней стороне квадратной рамки, и внутри неё образуется синяя голограмма.

— Вот, «Особый Исполнительный Указ Апостолис Директорис», — показав голограмму, пояснил Легат. — Я лучше зачитаю его суть: «Для ликвидации всех мятежных сегментов общества, впавших в инфо-ересь, Апостолы единодушно указывают вывести всех непоражённых информационной порчей програманн «А-1», «А-2», «А-4» и «А-4», так же всё инфо-духовенство и непоражённые армейские подразделения. После проведения эвакуации по городу будет нанесён тактически авиационный налёт, целью которого является полное уничтожение вирусных членов общества и установление цифры обитаемости города Тиз-141 — 0 %». — Легат ещё продолжает читать, но Маритон его не слышит. Мужчина впал в безнадёгу и ступор из-за того, что через пару часов его дом, где он родился, прожил и отслужил, сегодня станет лишь грудой полыхающих развалин.

Он мечет беспомощный взгляд на Анну, та лишь отвечает таким же, полным боли и глубокой печали взором. Похоже больше никто в кабинете не испытывает дискомфорта по поводу того, что вскоре их родной город исчезнет во вспышках забвения. Для Анны и Маритона жизнь только что потеряла яркость красок и насыщенность звуков, и даже кабинет стал каким-то тусклым и неприятным, колющим душу.

— Можете ознакомиться с ним. Тут даже печать есть, — заключил Легат.

— Что ж-ж-ж, — затянул на выдохе Администратор города, — тогда предлагаю начать эвакуацию в ближайший аграрный городок Роэй-129. Мне понадобятся время, чтобы составить списки тех, кто попадает под эвакуацию.

— Не нужно, — Подняв руку, протестует Легат. — Я отправлю вам уже готовые. — И после слов, сказанных Администратору, обратился ко всем. — На этом я заканчиваю сегодняшнее заседание Комитета. Последняя наша встреча пройдёт по итогам исполнения эвакуации и вычислений потерей. Все свободны.

Маритон поднимается с места и спешит покинуть кабинет, от которого воротит, чтобы дойти до дому и забрать как можно больше памятных вещей, но тут его останавливает слабое воззвание Легата:

— Остановитесь, Аккамулярий. И вы Анна тоже стойте. Да, вас двоих я попрошу остаться.

Мужчина и девушка оборачиваются к высокому человек в белом пальто, лицо которого есть выражение беззаветной и опасной службы Информократии. Легат терпеливо дождался того момента, пока все покинут кабинет в том числе и информационный протоколист, который не участвовал в беседах.

— Зачем вы нас оставили? — тяжело спросил Маритон.

Легат лишь вышел из-за стола и направился к ним навстречу. Взгляд глаз, в которых давно нет ничего живого, уставился грозной укоризной на пару, рассматривая их досконально.

— Знаете, что я заметил в вашем поведении? — сухая речь в этот раз зазвучала ужасающе безжизненно и механично. — Я обнаружил некий сбой, который не поддаётся осмыслению с точки зрения Инфо-философии. — И сцепив руки за спиной, Легат самодовольно продолжил. — Я знаю, что обнаружил в вас древний порок. Порок, который не позволял людям служить обществу и созидать блага для всех.

— Вы о чём? — настороженно спрашивает Анна

— Не перебивай. Я говорю о любовных парах, — и с удовольствием наблюдая за смятением на лицах и глазах Аккамуляриев, Легат продолжил. — Да, именно они, пребывая в своём эгоизме, отказывались служить общему благу, цепляясь только за свой жалкий тандем. Нам же удалось уничтожить парные человеческие семейные связи и сплотить его возле работы над общей идеей торжества науки и знаний. — Тембр речи внезапно стал холодным и грозным, а на перекривлённых губах созревает безумная улыбка. — Что касается вас, то сначала на поле, когда Анну ранили, до этого по рассказам Инфо-кардинала во время вашей битвы с «Киберариями», ну и то, как вы пересматривались минутами ранее сего момента, вы проявляли друг к другу чувства, которые охарактеризовать как служебные нельзя.

Из пустоты, скинув скрывающие плащи, вышли Киберарии — личная стража Легата. Оставаясь невидимыми, они явились в момент, когда нужны. Два киборга, скрывая лица под серыми капюшонами, они подошли сзади. Их металлические руки сжимают длинные белые плазменные винтовки от выстрела которых не защититься.

— Взять под их стражу, как нарушителей догматов Макшины и Директив Апостолов, — отдаёт приказ Легат. — Подвергнем их процедуре Протокола «Delete».

В этот момент в душах влюблённых вспыхнул пламень всеобъемлющего отчаяния и злобы. Суставы в ногах необычно подломились, а страх, сплётшийся с безнадёгой, сковали в цепи безволия души. Маритон не пытается кидаться на Легата, ибо будет убит, даже не приблизившись к нему и на шаг.

— Зачем? Зачем всё это… циркачество? К чему собрания и планы? Почему сразу нас… не повязал, сволочь?

— Протокол должен быть соблюдён, — хладно даёт ответ Легат, без всякой жалости наблюдая за арестом. — Формальность и право.