Степан Кирнос - День гнева

Гвардия «Антивирус», предназначенная стать последней линией обороны на пути «вирусных элементов» к системному центру всей страны вышла на поле боя нести смерть. Шесть устрашающих бойцов с белыми плащами и бронёй стали непреодолимой преградой для Империи. Маритон выпустил патрон за патроном, но картечь не приносит им никакого урона и они продолжают напирать без всякого труда. Аурон отступил назад, чтобы не стать лёгкой мишенью для смертоносных лучей, но вот его отряд продолжает гибнуть. Ещё залп и укрытия, собранные из камня и асфальта не выдерживают — треск и хруста пароды разносится сквозь ряды воинов Рейха и двое из них тут же превращаются в изрешечённые куски обжаренного мяса — они отлетают от разлетевшихся в крошку укрепления на метра, объятые дымом и ярким сиянием лучей.

Ничего не берёт полумеханических солдат, которые не зная страха начинают спускаться в воронку и уже оттуда поливать энергетической волной противника. Секундой позже Маритон ощутил, как его правый бок сильно опалило, и товарищ превратился в мешок с костями, у которого в пепел обратилась левая сторона груди головы. Неутомимый жар коснулся кожи Маритона, и в один момент ему показалось, что его окатили кипятком, но ничего подобного, лишь ещё один из отряда Аурона пал.

Раздаётся страшный выстрел и над головами солдат Империи провизжала пуля, выпущенная из пистолета «Крестоносца». Один из красных очей потух моментально, разлетевшись на осколки, и пуля вылетела из затылка, прострелив череп Гвардейцу. Белые элементы брони, вкупе с алой кровью и чёрной маслянистой жидкостью, на единственный миг сверкнули на выходящем из-за туч солнце и брызнули на раскуроченные груды асфальта. Ещё момент и сам воитель с тяжёлым бренчанием своей брони рухнул в махонькую расселину меж двумя пластами дороги, как человек падает в большое кресло от усталости.

Остальные «Гвардейцы» проигнорировали смерть собрата и продолжили наступление. Теперь они идут разрозненно, боясь удивительного оружия, выпуская луч за лучом, которые со свистом проносились над головами, опасным сверкаем. Маритон сорвал гранату с пояса и что есть силы, швырнул её в сторону Гвардейцев, и, пролетев она упала, лязгнув об камни, прямиком под ноги одному существу. Взрыв и тварь объял вихрь огня и поднятой массы земли и дорожного покрытия, которое через мгновение спешит осесть. Сквозь пыль и шторм пальбы без всяких повреждений движение продолжает всё тот же Гвардеец, только ткань на броне чуть испортилась и сама защита чуть-чуть почернела. Удивление и страх охватили душу мужчины, ибо этих дьявольских солдат практически ничего не берёт, и они так же неумолимо продолжают держать темп наступления, переходя от укрытия к укрытию, отстреливаясь бежать в сторону врага.

Неожиданно они взмывают вверх на реактивных ранцах и, уподобившись пяти сверкающим в поднебесье кометам, достигают позиций солдат Рейха за несколько секунд, обрушившись на них напористостью технологий Информократии. Маритона отбросило, когда он ощутил рядом с собой грохот приземления механического воина, что спустился на огненных крыльях прямо им на головы. Быстро поднявшись он узрел ещё более страшную картину — там, за спинами Гвардейцев им на помощь идут ещё воители, не менее ста, поддерживаемые Ликвидаторами, Киберариями и лёгкой пехотой, а весь бал венчает высокая величественная фигура сияние единственного ока которой слепит даже через линзы.

— Вот нам и конец, — безнадёжность проникла в эфир от кого-то.

— Так встретим его с честью! — ответил яростным воплем Аурон и с клинком наперевес бросился в атаку. — Как и подобает истинным воинам!

Маритон краем глаза увидел, как мощный удар короткого, объятого ярким голубоватым свечением клинка, встроенного над перчаткой Гвардейца, рассёк ключицу солдату и оросил серую землю кровью. Ещё один удар и чьё-то лицо разошлось надвое, как разрезанный арбуз. Но в битву вступил Крестоносец, атаковавший с неутолимой жаждой крови и полыхающему в душе огню. Его, сверкающий как начищенное серебро, меч опустился на грудь одного из Гвардейцев и лезвием рассёк элементы брони, а затем левая рука цепкими пальцами ухватившись за какие-то провода, оторвала часть тела и отшвырнула в сторону.

Алое полотнище под доспехом Аурона и крест развиваются от каждого движения, внося суматоху и яркости в рукопашную схватку. Ещё один выпад клинком и второй Гвардеец лишился жизни — острие меча под напором силы экзоскелета пробилось через крепкий глаз, раздавило диоды и вошло в мозг, пробив затылок. Клинок мелькнул ярким напоминанием о себе и снёс голову ещё одному Гвардейцу. Из-за суматохи битвы Маритон не услышал хруста металлического позвоночника, хотя даже и не думал, что у этих существ он остался, хоть и его заменили на два позвоночных каркаса, чтобы обеспечить лучший функционал тела.

Ещё один Гвардеец пал от мощного выстрела в упор из плазменной винтовки одного из солдат Рейха — часть брони на спине исчезла вместе с мощным покрытием реактивного прыжкового аппарата, и его деталями, позволив топливной жидкости разлиться по всей спине и воспламениться от высоких температур. Пожар начался прямо под костюмом, что обрекло Гвардейца на страшную и мучительную смерть.

Последний элитный враг, в жалкой надежде спастись, попытался упорхнуть на тех же крыльях, что и прилетел, но мощным выстрелом из пистолета Аурона был убит — пуля пробила затылок, отсалютовав изо лба металлом и кровью, оставив Гвардейца лететь дальше на прыжковом ранце, который всё дальше и дальше на ревущих соплах уносил труп.

Атака отбита, но впереди надвигается буря — белые образа воинов из Гвардии «Антивирус» мелькают средь остальной массы, как снежные хлопья в полёте и на первый взгляд им нет числа. Ликвидаторы лоснящиеся стальными корпусами на пробивающимся солнце, и Киберарии, расплывающиеся в пространстве под плащами-невидимками, рассеянной стеной подходят всё ближе к воронке, выбирая цель. А всем балом вражеского безумия правит высокая и худая тварь, несущая тяжёлый фламберг, второй, взамен утерянного, в не по стилю красных, только что приваренных конечностях.

— Что это за тварь, Маритон? Та с синим прожектором во лбу? Я же его разил… — счищая с меча ошмётки плоти и другой дряни, оставшейся от Гвардейцев, спросил Аурон.

— Это один из Апостолов, — от ответа мужчины удивлением подавились все. — Он командир всех армий в Информократии и глава Гвардии «Антивирус». Чтобы быть как можно совершеннее он перенёс своё мышление в микросхемы компьютера, вместе с мозгом, который храниться и работает под бронёй той машины…

Маритон больше не говорит ни слова, желая последние минуты своей жизни провести в тишине. Он ощущает, как смерть в тысячах вражеских ликах постепенно настигает его. И горячий жар смертоносных лучей и адской плазмы готовиться их обратить в пепел. На губах мужчины проскользнула тень лёгкой улыбки, выуженной сквозь бессилие и боль, ставшей не символом радости от свершённой мести, но скорое ощущение смерти его радует. Только друга-священника нет, чтобы его отпеть и замолвить слово перед старым Богом, и может только тогда на душе мужчины настанет истинный покой.