Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

— Боже мой, ну и сознание у них! — вспылил Уордл. — Стоит нарушить какие-то идиотские правила, и ты уже либо свихнутый, либо потенциальный самоубийца!

— Побереги свои эмоции, — посоветовал ему Фоули, — Мы как, спустимся на второй этаж прямо сейчас или оставим визит к генералу на другую ночь?

— Нет, пойдем сейчас. Неизвестно, что будет завтра.

Троица беспрепятственно спустилась вниз и нашла нужную дверь. Шеминэ открыл замок, и они вошли внутрь. Камера была точной копией их собственной. Те же двенадцать коек, но ни одной пустой. Их встретила дюжина алюэзинцев. В горящих, как у кошек, глазах не было ни малейшего признака сонливости.

Уордл шепотом спросил, где койка генерала. Алюэзинец махнул рукой:

— Там.

Земляне, не сговариваясь, поняли, как им сейчас действовать. Четким строевым шагом они подошли к указанной койке и встали по стойке «смирно», подняв головы и распрямив плечи. Три руки взметнулись в воинском приветствии.

— Капитан Уордл и двое сопровождающих его офицеров с докладом к генералу Парте-ак-Ваиму!

Генерал Парта полностью сохранил самообладание и немалую долю достоинства. Встав, он аккуратно сложил своё единственное грязное одеяло и натянул поношенную одежду. Потом оглядел низкорослых землян. Генерал был старше многих пленных, о чем свидетельствовали морщины на лице и в уголках глаз.

— Насмешки на меня не действуют, — тихо сказал он. — А бывшим офицерам не пристало так себя вести.

— К нам, господин генерал, слово «бывший» не относится, — твердым голосом ответил Уордл. — Мы по-прежнему считаем себя офицерами. Меня никто не лишал капитанского звания. И вы для нас по-прежнему генерал.

— Неужели? — У алюэзинца удивлённо изогнулись брови. — Только какой армии?

Удалось, честное слово удалось! Он спросил, и явно не из праздного любопытства. Хорошее начало. Теперь главное — не упустить момент.

— Имею честь сообщить вам, господин генерал, что вы являетесь генералом армии независимой Гатинской Республики.

— Вы серьезно? Кто это говорит?

— Космический Союз, господин Парта. Гатинцы испытывают острую потребность в каждом офицере.

— Что за ерунда? — поморщился Парта. — За всю свою жизнь я никогда не слышал ни о каких гатинцах. Я не верю в существование подобной расы. А если она всё-таки существует, то где находится?

— На Гатине, господин генерал.

Ага, удар пришелся в цель.

Парта отпрянул.

— Но Гатин… это же здесь.

— Так точно, господин генерал.

— Я не являюсь уроженцем Гатина.

— И кастанцы тоже — не местные жители.

— Я… я…

Уордл пристально глядел на него.

— Кто вы, господин генерал?

Ответа не было.

— Вы либо гатинец, либо — пустое место, — сказал Уордл, — А вы не можете, не имеете права быть пустым местом.

Генерал Парта не ответил. Он стоял, словно в строю, не шелохнувшись, повернув лицо к окну и устремив глаза к звездам. Одиннадцать сокамерников генерала, сами не понимая почему, тоже встали.

— Здесь, на нашей планете, — продолжал Уордл, — в настоящее время хозяйничает четверть миллиона кастанских захватчиков. Но им противостоят четыреста тысяч боеспособных гатинцев, у которых нет всего-навсего оружия. Все остальное у них есть.

— Но стамиты…

— Какие стамиты? Здесь нет стамитов, господин генерал. Здесь есть только гатинцы.

Генералу Парте понадобилось некоторое время, чтобы совладать с бурлящими у него в голове мыслями. Сейчас ему приходилось сражаться не на поле боя, а в своем сознании, и битва эта была против укоренившихся представлений о пленных как о безгласных рабах, лишенных всякой надежды на свободу и вынужденных до самой могилы влачить жалкое и позорное существование. И теперь земляне вдруг все перевернули с ног на голову, утверждая, что это и есть правильное положение, в котором каждый из пленных отныне должен жить. Свыкнуться с подобной идеей в считанные минуты было крайне сложно. Земляне, образно говоря, предлагали ему научиться ходить по потолку.

Однако Парта-ак-Ваим был генералом и одержал внутреннюю победу, быстро оценив военные преимущества, которые сулили ему немыслимые прежде действия.

В лице алюэзинца произошла разительная перемена. Он цепким, изучающим взглядом посмотрел на Уордла.

— Ответьте мне на несколько вопросов. Первый: какой ответ вы получили от стамитской части гатинцев?

— Никакого, поскольку пока ещё не обращались к ним. Нам нужно было с кого-то начать, вот мы и начали с вас, господин генерал.

— Вы намерены изложить им суть дела?

— Обязательно, господин генерал.

— Второй вопрос. Вы заявили, что нам необходимо оружие. Каким образом и когда оно может оказаться у нас в руках?

— В тот самый момент, когда гатинская армия будет морально готова пустить его в ход.

Генерал не дрогнул. Наоборот, в нем прибавилось уверенности и достоинства.

— Я принимаю ваши слова без обиды. Никто не восстановит за нас нашу честь.

Он помолчал.

— И третий вопрос. Мой прошлый опыт позволяет мне видеть тактические выгоды создания гатинской армии. Хотелось бы знать: создание этой армии является самостоятельным планом или составной частью каких-то более обширных планов?

— Это составная часть широкомасштабной стратегии Космического Союза, — сказал Уордл.

— Иными словами, Гатинская Республика с самого момента создания уже будет иметь союзников?

— Да, господин генерал. Гатинская Республика будет официально признана и поддержана Космическим Союзом.

— Всем Союзом? Включая…

— Включая Алюэзинскую империю, — заверил его Уордл. — Разве у доблестных алюэзинцев могут быть причины не признавать доблестных победителей-гатинцев?

Мысли, захлестывающие генерала, и бешеный поток обуревавших его чувств — все это вдруг стало выше его сил. Он сел на край койки и спрятал лицо в ладонях. Воцарилась напряженная тишина. Земляне и алюэзинцы молча смотрели на генерала.

Наконец он взял себя в руки и сказал:

— Дайте мне время обсудить услышанное со своими товарищами. Вы смогли бы зайти ко мне завтра в такое же время?

— Я не соглашусь на это, пока не услышу от вас соответствующего приказа.

— Приказа?

— Да, господин генерал. Вы должны встать по стойке «смирно» и сказать: «Капитан Уордл, мне необходимо проконсультироваться со своими подчиненными. Приказываю вам прибыть завтра, в это же время».

Генерал Парта-ак-Ваим выпрямился. Алюэзинцы инстинктивно выстроились по обе стороны от него. Глаза генерала блестели, в голосе появилась твердость.

— Капитан Уордл, мне необходимо проконсультироваться со своими подчиненными. Приказываю вам прибыть завтра, в это же время.

— Будет исполнено, господин генерал.

Уордл, а за ним Шеминэ и Фоули щелкнули каблуками и отдали честь. Затем строевым шагом они вышли из камеры.