Василиса Павлова - Песня Птицелова [litres]

Новый год они встречали у Грушиных маленькой, дружной компанией. Жена Василия и Юлька прекрасно ладили, созванивались, обменивались рецептами. За столом старались не говорить о Зоне, Камне и о том, что им пришлось пережить, но нет-нет да тема всплывала сама собой. Тогда они поднимали бокалы за Комова, за Павла, за друзей. Пили, не чокаясь, вспоминая ушедших добрым словом.

Самым трудным воспоминанием для Юльки и Сашки оставался Лед. Вслух они о нем не говорили, но кот часто приходил к Сашке во сне, смотрел голубыми глазами, то ли безмолвно спрашивал о чем-то, то ли, наоборот, сам хотел что-то сказать. Такие сны не приносили отдыха, Александр просыпался выжатым, измученным, а перед глазами в моменты пробуждения неизменно всплывала картина гибели огромного белого зверя. Эта сцена, как кадр из фильма ужасов, впечаталась в мозг и осталась там, не зарастая, не покрываясь пеплом времени, как и последние слова Камня: «Прощай, Птицелов!»

Сашка сбился со счета, вспоминая, сколько раз Лед спасал жизнь ему и Юльке. Как ни крути, а если бы не отважный кот, не было бы сейчас у них ни дома, ни планов на свадьбу, ни будущего. При всем желании Сашка не мог вызвать у себя чувства ненависти, даже осознавая, что тот, кого он искренне называл братом, был живым воплощением врага. Могло ли так случиться, что бездушный и могущественный пришелец, цинично наблюдавший за творящимся вокруг него злом, вдруг оказался слабее маленького отважного животного, привязанного к людям? Сашке хотелось верить в то, что, несмотря на холодный осколок в груди, все хорошее, доброе, чистое, как белоснежная шесть, было истинным обликом Льда. И все это существовало и действовало наперекор Камню. Бедный Лед никогда не был ни злодеем, ни убийцей. Он был защитником и другом по своей сути, и, наверное, Камень сделал ошибку, выбрав столь неудачный объект для внедрения и сохранения своей резервной копии.

А еще Сашку мучил вопрос, что бы произошло дальше, если бы лейтенант их не догнал? Они могли уехать минутой раньше, и тогда красный осколок остался бы незамеченным. Это ведь он, осколок, не позволил табловской вакцине обратить вспять мутацию кота, и он же замаскировал биологические изменения организма животного так, что тесты ветеринарной службы не смогли их выявить. Только против прибора – детектора излучения осколок оказался бессилен, и если бы эта коробочка не попала в их машину… Наверное, Лед еще долго жил бы с ними в этом самом доме, терся о ноги, мурлыкал, бегал за Юлькой из комнаты в комнату, сворачивался теплым клубком в ногах. Но все это могло быть до поры до времени. Скорее всего, однажды Лед бы исчез и начал свою деятельность по захвату планеты с нового старта. Возможно, нашел бы себе нового жреца, создал бы еще одну секту, а главное – начал бы исполнять свой план по созданию армии оглушенных животных – крылатых и когтистых рабов, имеющих возможность беспрепятственно распространять влияние Камня по всему миру. Осознание того, что такой сценарий вполне мог реализоваться, мигом стирало умильные картинки их возможного совместного проживания. Дорого бы они заплатили за временный семейный уют.

Сегодня было воскресенье. Юлька вспомнила, что вчера забыла купить какую-то приправу, совершенно необходимую для приготовления чего-то безумно вкусного, но имеющего непроизносимое восточное название, поэтому после завтрака упорхнула в магазин, поручив Сашке перемыть посуду, и желательно без потерь.

– Юль, я… – начал он и замер, увидев ее сияющие глаза и растерянную улыбку. Она стояла посреди коридора, прижимая к груди пушистый комочек – белого котенка пары недель от роду с голубыми ледышками глазок.

Сашка улыбнулся, сделал шаг вперед, чтобы обнять их обоих, а Юлька в это время сказала тихо и просительно:

– Давай назовем его Лед…