Михаил Максимов - Ангел иллюзий [litres]

Но ведь в истории моего мира прожил мало, и после его смерти всё, что он построил, было жестоко уничтожено разъярёнными религиозными вандалами. Как и память о нём озлобленные гонениями жрецы попытались вымарать из истории.

А здесь всё иначе. Что меня и заинтриговало не на шутку:

– Не все легенды трактуют события однозначно. Часто они противоречат друг другу. Меня поражает, как Эхнатону удалось выжить во время многочисленных покушений на него со стороны озлобленных жрецов? Ведь, по сути, все его реформаторские деяния лишали жреческое сословие всех прав, богатств и влияния. По логике, его обязаны были уничтожить в молодом возрасте. Верно?

– О-о! Ты явно плохо знаешь историю деяний этого великого правителя! – невероятно, но, начав рассказывать, Циан преобразился, его голос стал громче и торжественней, лицо каким-то одухотворённым. – Тогда как Эхнатон заслуживает всемерного прославления, подражания и даже обожествления. Чего стоит только построенный им город Ахетатон, до сих пор являющийся самой великой и красивой из всех столиц мира! А выжил он, не раз спасаясь от рук своих убийц, благодаря в первую очередь своим талантам и умениям прокси…

И пошёл Сидюк сыпать фактами, датами, ссылками и крайне интересными подробностями. Я даже замирал порой в восторге, боясь прослушать хоть одно слово. И почему-то уже ни капельки не сомневался, что подлый предатель и убийца – на самом деле профессор истории. Если не академик! И как такое может совмещаться в одном человеке? Вроде и моральный урод, а как великолепно и с пылом повествует об истории. Ему бы детей в школе учить, студентов гонять, а он шпионскими играми занялся. Идейный фанат? Или религиозный недоумок?

Ну и чем больше он рассказывал, тем больше я утверждался в мысли, что некая точка бифуркации определена верно. Потому что правление Эхнатона резко развернуло колесо истории в этом мире. Ему удалось закрепить новую религию, а его потомки настолько увеличили и так громадное царство, что оно погребло под себя всю Африку, пол-Европы и весь Ближний Восток вместе с Индией и частью Китая. Уже шло к тому, что намечалось мировое владычество Египта и единой религии бога Атона. Оставалось только покорить Великую Скифию и их немногочисленных тогда союзников. Но…

Великие фараоны, потомки Эхнатона и Нефертити, начали экспансию через океан. То есть они открыли материки, где существовали империи майя, инков и ацтеков. И попытались подчинить себе народы этих континентов. Вот тут и нашла коса на камень, как говорится. Вялотекущая вначале война порой становилась крайне жестокой, кровопролитной и изнурительной. А длилась по общим меркам больше тысячи лет. Что и привело царство Египет к нынешнему относительному, конечно, упадку. Появилась империя Иберов. Отпали громадные территории в Африке и в Азии. А те же инки, образовав свою великую империю, ринулись на завоевания Азии и той же Африки. Даже со Скифией воевали, претендуя на её бескрайние территории.

Вот всю известную историю и воевали во всём мире жёстко, бескомпромиссно. Разве что в последние сто лет наступила некая эра всеобщего мира и относительного спокойствия.

Увлечённый рассказом, я продолжал работать, уже и второй двигатель освободив от кожуха. Тогда как нежданный профессор истории и не думал засыпать или терять сознание. Мало того, он первым обратил внимание на резкую смену забортной обстановки:

– Чтоб ты подох, проклятый фикси! – неожиданно вызверился он на меня. – Заговорил мне зубы, а нас внесло в грозовой фронт! Кидай свои отвёртки и беги к штурвалу! Будем вручную стравливать газ и делать аварийную посадку.

Нас в самом деле уже несло ветром раза в три быстрей, чем раньше. Прямо перед нами висела страшная, наливающаяся чернотой область воздушного пространства. И в этой черноте отсветами просматривались вспышки практически постоянно бьющих молний. Тут и мой опыт полётов заставил мысленно воскликнуть:

«Хана! Не успеем!»

Но к штурвалу метнулся, срывая подмётки с обуви:

– Что делать?

– Вон те два троса, – как-то не совсем уверенно стал направлять мои действия навигатор. – Тяни за… правый!

Я и потянул. А трос возьми и оборвись! Точнее, на меня упал конец, явно перебитый пулей во время стрельбы по нашему дирижаблю.

Громкая ругань со стороны консультанта и новый приказ:

– Тяни за левый!

Потянул. Где-то далеко вверху что-то зашипело.

– Следи! Как только начнём опускаться, прекращай травить газ!

Но сколько я ни стравливал газ из оболочки, снижения так и не заметил.

Опять ругань и полное досады предположение:

– Наверное, этот трос, наоборот, добавляет газ из баллонов в аэростат! Я на этом проекте в первый раз… Проклятье! Что же делать?…

Судя по голосу, Сидюк изрядно перетрусил, да и молнии уже грохотали практически рядом с нами. Потому он и решился на крайние меры: начал стрелять из своего пистолета в оболочку аэростата. Тогда как я стал медленно приседать, намереваясь либо вынуть пистолет из кобуры мёртвого техника, либо броситься на предателя. И как только пистолет встал на задержку после последнего выстрела, я уже летел к своему врагу в молниеносном прыжке. Почему-то интуиция мне подсказала действовать именно так, а не иначе. И это оказалось верным решением. Циан имел и второй пистолет, который попытался запоздало достать из кармана. Но не успел, я его сшиб вместе с креслом. После чего в короткой схватке ударил противника по ране, и тот сразу потерял сознание.

Связать врага, как надо, привязать, где лучше, уже не составило особого труда. Но к моменту завершения этих в общем-то нехитрых действий нас накрыло чёрной грозовой тучей с потрохами. Стало бы сразу темно, не начни молнии бить в разные стороны практически непрерывно. Вдобавок гондолу начало швырять из стороны в сторону и часто подбрасывать или резко ронять вниз. Так что я ухватился за боковые поручни и стал спешно привязываться к ним остатками верёвки. Ну и ногами потом упёрся в какой-то выступ на полу. И всё это проделывал с пониманием, что жить нам осталось недолго.

Из-за подобного пессимизма моё сознание накрыло отупляющей волной равнодушия и смирения. Только и вертелся в голове один вопрос, на который я пытался найти однозначный ответ:

«Хорошо или плохо, что наш аэростат имеет дырки после выстрелов этого идиота? Если мы падаем вниз, то при столкновении с поверхностью нас размажет тонким блином. А вот если бы мы не падали, имелся бы шанс оставаться всё время на порядочной высоте… Нас бы куда-то отнесло и только… Опять-таки, если при этом нас не прожарит молниями… Ага! И если сама гондола не оторвётся от корпуса аэростата. М-да…»

Много «если» и минимум шансов на спасение. Неуправляемый полёт с бешеной скоростью. Страшно…