Мария Семенова - Аратта 1-4 [компиляция]

Стражники почтительно распахнули ворота сада, и Ширам, гордо расправив плечи, направился вглубь сокровенного места уединения повелителя, где тот принимал лишь самых близких людей и обдумывал деяния, которые должны были прославить его и послужить укреплению державы. "Наверняка Аюр уже рассказал отцу о тех бедах и опасностях, которые нам довелось пережить вместе", — промелькнуло в голове саарсана. Нет, конечно же, он не станет просить себе какой-нибудь награды. Пожалуй, единственная просьба, с которой он обратится к Ардвану — если тот, конечно, изъявит желание выполнить ее, — дать ему отряд, чтобы вернуться и покарать ингри за измену. А заодно и захватить чучело чудовища, чтобы доказать всем доблесть царевича. Но все же наверняка по справедливости государь пожелает вознаградить своего будущего зятя. Ибо мудрость его может тягаться лишь с его бдительностью…

Ширам припомнил свои мысли тогда, после падения со скалы. Если в них и впрямь есть разумное зерно, то, быть может, следует предложить государю столь решительные преобразования и дать достойным простолюдинам возможность проявить себя? Это лишь укрепит державу…

Ардван поджидал его внутри резной мраморной колоннады в центре сада.

— Подойди ко мне! — довольно резко приказал государь.

Ширама озадачил этот тон, но он безропотно повиновался. И, взойдя по невысокой лестнице, замер, склонившись перед Ардваном.

— Ты не очень-то спешил предстать пред мои очи… Мне доложили, что ты уже побывал у сородичей.

— Прошу извинить мне эту вольность. Я был покрыт пылью и пропах своим и конским потом. К тому же мне следовало поменять одежду…

— Я не девица, меня не смущают ни пыль, ни пот, — раздраженно бросил государь. — Я думаю, ты послал вперед моего сына, чтобы тот замолвил за тебя слово. Что ж, он говорил много, и, не скрою, говорил хорошо. Но он еще юнец, которому легко затуманить разум. Ты же — взрослый муж, а потому я желаю говорить с тобой открыто. И от того, будешь ли ты со мной искренен или же попробуешь юлить, зависит как твоя участь, так и судьба твоих соплеменников.

— Я всегда был неуклонно верен тебе, мой государь, — разводя плечи, словно после удара по спине, произнес побледневший Ширам.

Слова и тон повелителя поразили его до глубины души.

— Опусти глаза! Не смей устремлять на меня взгляд! — выкрикнул Ардван, как будто один вид накха злил его. — Ты дерзаешь бросать мне вызов?

Саарсан поклонился. Мысли его заметались. Что случилось? Может, его оговорили? Но кто, когда?!

— Вот так-то лучше!

Ардван прошелся взад-вперед вдоль колоннады, словно стараясь унять гнев. Когда государь вновь обернулся к саарсану, он выглядел спокойнее. Но это застывшее лицо показалось Шираму еще более зловещим.

— Когда ты въезжал в город, наверняка видел головы заговорщиков?

— Видел.

— И каждый из них точно так же уверял, что неуклонно верен мне. Я доверял им много лет. Много лет они служили мне честно и преданно. Понимаешь, Ширам? Честно и преданно! Я был уверен в них, как в себе… И что же? В благодарность за все, что я им даровал, за власть и богатства, они задумали лишить меня власти, а может, и самой жизни!

— Я преклоняюсь перед твоей мудростью, мой повелитель…

— Все это лишь слова! — отмахнулся Ардван. — Если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, отвечай без утайки. И знай: мне известно больше, чем ты можешь даже предположить. То, что кое-кто из тех, с кем ты был дружен и близок, хотели бы утаить… И если я сейчас спрашиваю тебя, то не затем, чтобы узнать их замыслы, а лишь для того, чтобы проверить твою искренность.

— Накхи не лгут, — глухо напомнил Ширам.

— Да, я помню, — насмешливо бросил Ардван. — Никогда не лгут тем, кого считают своими. У накхов даже слова "ложь" в языке не существует. Но есть понятие военной хитрости. И врагу они и дорогу в пасть к Первородному Змею могут описать, не смущаясь и без запинки.

— Но…

— С тобой был молодой жрец, — перебил его государь. — Его звали Хаста. Так ведь?

— Да, это так.

— Ты знаешь, кто он?

— Служитель в главном храме Исвархи.

— Точно, — довольно подтвердил Ардван. — Служитель в храме моего дорогого младшего брата Тулума. Его доверенное лицо. Умный, храбрый и ловкий, как мангуст… Ты знаешь сказки о мангустах — убийцах змей?

— Да… Они вступают с ними в схватку и порой побеждают…

— Хорошо, что ты помнишь об этом. А теперь ответь: о чем говорил с тобой в пути огнехранитель Хаста? Что предлагал? Кого упоминал в своих разговорах?

— Мы не так уж много беседовали с Хастой, — медленно ответил Ширам. — Всю дорогу он был углублен в свои изыскания, вел заметки о землях, через которые лежал наш путь, о людях, нами встреченных, и событиях, с нами приключившихся. Каждое мое слово легко проверить по его записям.

— Проверим, можешь не сомневаться. Хотя много ли в них правды, в тех записках? А вот то, что в твоих словах ее нет, мне кажется очевидным!

— Накхи не лгут! — вновь напомнил Ширам, едва сдерживаясь.

— Тогда как ты объяснишь, что в город вы въехали, едва не обнявшись?

— Это невозможно сделать при всем желании. В "туннеле смерти" всадники следуют по одному.

— Ты понимаешь, о чем я говорю! — рявкнул Ардван.

— В дороге Хаста показал себя лучше многих знатных арьев, — ответил Ширам значительно более резко, чем собирался. — Он неоднократно проявлял мудрость, знание наук, лекарское искусство и неподдельное благочестие. Если бы не он, я бы, вероятно, не стоял перед вами, а сложил бы голову на скалах Лосиных Рогов или дальше, когда на Змеином Языке на нас напали ингри…

— Так вот оно что! — хмыкнул повелитель, явно и прежде слышавший эту историю. — Что ж, я рад, что ты чистосердечно признал это.

— Признал что? — забывшись, гневно воскликнул Ширам.

— Ты злишься? Это хорошо. Значит, нарыв скоро прорвется…

— Я лишь сказал правду!

— Конечно. Ты признался, что обязан жизнью жрецу и потому его покрываешь.

— Об этом я не сказал ни слова!

Правитель Аратты расхохотался ему в лицо:

— Как хорошо, что вы, накхи, не просто не лжете, а не умеете лгать! Не сказал ни слова? Ты будто следишь за собой, не сболтнуть ли чего лишнего. Но тебе есть что сказать… Если не хочешь сознаваться в измене, ответь мне честно и без утайки: куда подевался отряд, сопровождавший царевича? Полторы дюжины знатнейших жезлоносцев? Десятки опытных охотников? Слуги? Где они?

Ширам сразу сник:

— Увы мне, государь, все они мертвы.

— Вот это — правда. Все они мертвы. Только, по моим записям, жалкие дикари ингри, на которых ты готов свалить вину, вряд ли смогли бы выставить против вас бойцов, способных разгромить свиту Аюра. Я уж не говорю о том, что при желании ты один смог бы перебить все их племя…