Арт Богданов - Цепные псы

Вот и сейчас взгляд старика уперся в желтую нить. Жадно и с вожделением. Такому важному человеку очень не нравится гаситься дешевой сивухой, если по статусу и мошне он может заливаться коньяком с хорошей выдержкой. А по информации того же Лаптя, Ромул очень крутой знахарь. Как бы даже не легендарный или великий. Только у таких вроде с головой проблемки возникают. Уходят они в аскеты подальше от людей. Или же начинают принимать спек лошадиными дозами.

Однако Ромул не стал унижаться или лебезить. Как, впрочем, и угрожать. Хоть Тропов и цепной пес он все же внешник. Тронь его без причины и Командование может счесть, что кое–кто зарвался. Если рейдерам проблемно разобраться с укрепленным стабом, то раскатать этот вертеп в ноль гаубичной артиллерией для Нового Сталинграда не проблема. Это уже вопрос репутации.

Потому Ромул молча поманил пальцем нити и Пал их так же молча передал их старику.

— Эй, дебилы, сюда идите! — неожиданно громко рявкнул Ромул.

В комнатушке что–то загремело, рухнуло, после чего в дверь робко протиснулись три тела. Лепила, Лапоть и та толстушка, что грела постель хозяина больнички. Все, понурив головы, не рисковали поднять глаза.

— Айб, быстро и чисто. Добавь свой коктейль. — коротко приказал старик и бросил на стол с ретортами бусы.

Док медлить не стал. Тут же ринулся к столу, семафоря Лаптю и своей подружке. Дальше они быстро стали что–то мешать, подогревать на горелке и прочее в таком роде. Как заметил Пал, Лапоть нехотя отдал несколько споранов, что недавно перекочевали к нему из подсумка Тропова. Старика боялись как огня.

Тот же в это время подступил к Хитрецу и стал водить над телом руками. Пару раз коснулся лба и ран. Все заняло минут десять и никакими спецэффектами не сопровождалось. Даже выглядело убого. Словно шарлатан или так любимая в народе «бабка» шептала. В общем, Пал старался держать себя в руках, но недовольство в мыслях проскользнуло. Он хоть и Паладин, но тот еще атеист.

Когда же знахарь закончил, его уже ждал шприц с чистой янтарной жидкостью. Старик закатал рукав новенького, еще не обмявшегося, кителя и подставил сухую руку. Что странно никаких синяков от уколов не заметно. Но Улей лечит многое, а уж знахарь может и не такое. После укола, когда док с тем же жадным взглядом нарика, при котором сливают ведро кокса в унитаз, закончил, лицо Ромула расслабилось. Старик даже как–то по–доброму улыбнулся. А у всех в комнате отлегло от сердца. Более того, они так же заулыбались.

Минут пять старик сидел молча. Но его поза мимика и прочее не соответствовали обстановке. Он похож на тех консерваторов, что ходят в старые концертные залы послушать классические произведения в живом исполнении. Эйфория, легкость и ностальгия. Вот что читалось на его лице. Правда длилось это не долго.

Пал не понимал происходящего, но уже спустя пару минут Лапоть рванул к выходу. Очень бодро рванул, забыв о потерянных споранах и прочем. Следом устремился лепила. Видимо тоже в один миг разлюбил подружку. Но и та не стала дожидаться. Секунду помедлив скрылась за дверью. Пал про себя отметил, что не такая уж она и страшная. Немного лишнего веса — это есть. Такую к шесту не поставишь. Но если накрасить и приодеть не отличишь от крепкого середнячка. Некоторым даже нравятся такие объемы. А уж как бежала, мелькая голым задом, так любо дорого смотреть. И все же напрягло, что так боялись этого старичка. По виду — его соплей перешибешь. Но судя по реакции в какой–то мере опытных аборигенов это, то еще чудовище.

— Так ты мне поможешь? — через пару минут наблюдения за Ромулом, Пал решил взять инициативу в свои руки. — Мне бы дар посмотреть. И сказать, на что я гожусь.

— Ты? — старик несколько отстраненно хмыкнул.

Сейчас он похож на взрослого, которого отвлекает от танчиков пасынок–шестилетка. Отвечать мешает нечто, что на непонятном мониторе. Но и игнорировать вопрос не позволяет статус.

— Ты свежак! Потенциал еще не дорос. — наконец–то ответил старик.

Забористые у него мульты пошли. Лицо расслабилось, а такие же новенькие камуфляжные брюки в районе паха натянулись. Там встало старое и позабытое хозяйство. Хотя Пал его точно не привлекал. Да и пассию дока старик проигнорировал. Вот ведь плющит урода. Седина в бороду — бес в ребро.

— Что за потенциал? — натурально не понял Тропов.

— Дебил ты, цепной пес. — с доброй улыбкой произнес старик. — Тупой еще. Свежи–и–ий!

Последнее он протянул с дебильным хихиканьем. Явно не в себе чудик. И все же он тут местный бугор. А это много значит. Потому Пал нарываться не стал.

— Так поясни. Я тут недолго барахтаюсь. Много чего не знаю.

— Заметно. — скорчил серьезную физиономию старец, но тут же не совладал с собой и расплылся в глупой улыбке. — Улей таких любит. Наивных. Идиотов.

— А точнее?

— А нет у тебя Дара! Дура–дара–шлеп! — хихикнул старик, но тут же подобрался и его глаза блеснули умом и еще чем–то нехорошим. — Сука! Хороший спек! Матерого элитника вы трахнули.

— Да уж, не последнего! — подтвердил Пал, невольно отшатнувшись.

— Да замри ты. — брезгливо сплюнул Ромул. — Я не тупой укурок. Контролирую себя. Просто давно не попадалось такой шняги.

Губы старика снова расплылись в глупой улыбке.

— Так че ты хотел, Шарик?

— Дар у меня какой? — проигнорировав обидное прозвище, спросил Пал.

— Хороший! — Ромул глупо поджал губы и кивнул сдерживая смех. — Наверное. Ты же хороший? Вот дед Мороз тебе и Дар подарит… хороший!

Со своей шутки старик заржал, как будто этого и ждал. Но тут же снова стал серьезным и даже злым. Тряхнул головой.

— Прикончить бы тебя солдатик. — напряженным голосом предложил он.

— Так давай! — равнодушно предложил Пал. — Ты же можешь.

Не то чтобы ему хотелось так бесславно сдохнуть. Но он не зря стал ротным Бессмертных. Их девиз тоже не просто слова. Кто–то собрался жить вечно? Солдат странная профессия. И его основная задача не убивать, а умирать. Странно звучит? Но так и есть. Убивают наемники. Пал встречался с такими. Их даже людьми назвать сложно. Вечно под наркотой или похожими веществами. Они серьезно могут рассуждать, что на поле боя им интересно. Интересно смотреть на оторванные конечности и кишки. Это как бы забавно. Еще есть так тщательно скрываемые от женевской конвенции методы экспресс–допросов. Ну там отрезать что–то у человека или под ногти загнать пару щепок. Это только кажется простым занятием. На самом деле, моральных уродов, способных на это в мире не так уж много. Примерно пятеро из тысячи. А значит найти их трудно, но все же приходиться искать, а потом терпеть. Полезные ублюдки. Иногда.

Так вот задача настоящего солдата — умирать. Да звучит еще тупее бреда этого старого нарика. Но так и есть. Не хотеть умереть, а именно умереть за что–то. Например, спасая чужую и, возможно, совершенно никчемную жизнь. Прикрыть собой нонкомбатантов. Никто из них не жаждал по–быстрому свалить из этого мира в иной. Просто каждый знал… или думал, что знает, на что идет. На смерть ради жизни.