Даниэль Дессан - Город Бессмертных. Трилогия [litres]

Но артисты вовсе не горели желанием помогать своему хозяину. Их намерения стали более чем понятны, когда они остановились шагов за десять до гнома, заняв удобную позицию для наблюдения.

"Видимо, Тагриз не снискал любовь и уважение своих людей", — усмехнувшись, подумала Альрин и слегка расслабилась.

Тем временем, владелец цирка решил что подходящий момент для атаки настал. Не тратя времени на размах, он с коротким выдохом попытался проткнуть Эннареона клинком. Но эльф быстро шагнул наискосок, одновременно сделав левой рукой легкое движение от себя.

Тагриз с удивлением осознал, что этот беспроигрышный удар враг каким-то образом увел в сторону, еще и захватив при этом предплечье. Хозяин труппы успел подумать, что надо снова атаковать, как вдруг у него кончился воздух. Эннареон вполсилы ткнул его пальцами в горло.

— Ты был предупрежден, — спокойно, как-то буднично произнес эльф, изящным, но быстрым движением кистей развернув руку нападавшего.

Толстые, как квенкирские колбаски, пальцы Тагриза оказались прямо напротив его же лица. От резкой боли владелец цирка выпустил кинжал, и тот, звякнув, упал на мостовую. Толпа шумно вздохнула: может, представление у бродячих артистов не задалось, но порция зрелищ собравшимся здесь определенно перепала. И, пожалуй, забесплатно: едва ли этот эльф станет собирать монеты с почтенной публики.

— Красный камзол очень кстати: кровь не так видна, — безразлично заметил Эннареон.

Затем, не изменившись в лице, он резко дернул захваченную руку на себя и вниз. Крик хозяина труппы, треск ломающихся костей, лопнувшей кожи и разорванной ткани слились в один жуткий звук. Выбежавшая из шатра Лисси с заплечным мешком, едва заполненным наполовину, увидела валяющегося в пыли Тагриза со сломанной рукой. Рукав его камзола стремительно темнел, пропитываясь кровью.

— Поделом, — заметила Альрин холодно. — Заберите его! Артисты цирка нерешительно двинулись к хозяину.

— Я еще не поблагодарила Вас за то, что не дали мне упасть, господин, — тихонько проговорила Лисси, вздрогнув от недавних переживаний.

— Не стоит, — эльф впервые улыбнулся, и та немного успокоилась. — Откуда ты, красавица?

— Я родом из Раттории, господин, — девушка слегка зарделась.

— Здесь нет господ. Ты свободна, как ветер, — проговорил Эннареон несколько высокопарно.

Торжественный момент испортил Тангор, заметив не без ехидства:

— Может, наконец, двинемся отсюда? На тебя глазеет куча народу. Кроме того, Тагриз куда-то смылся. Не за стражей ли?

— Едем, не мешкая, — согласно кивнул Эннареон. — Но сперва, нужна еще одна лошадь.

Лисси помрачнела:

— У меня нет столько денег…

— Не страшно, — махнула рукой Альрин, но, увидев, как артистка гневно вскинула голову, тут же добавила: — Взаймы, разумеется.

— С процентами вернешь, я прослежу! — состроил свирепую гримасу гном, вызвав улыбки остальных.

С покупкой управились быстро. На рынке нашлось лишь с пяток коней на продажу. Эльф, не замедляя шага, прошел мимо четырех из них, и остановился у последней.

Спутники окружили торговца, хмурого седого старика, и его лошадь. Если в жилах той и текла кровь эльфийской породы, то очень разбавленная. Но все-таки это была неплохая кобыла, крепкая и с умными глазами.

Старый квенкирец наотрез отказался уступать в цене, чем вызвал немалое негодование Тангора, заявившего, что если нет торга, то и место это "рынком" назвать нельзя. Хозяин кобылы мрачно взглянул на него и проворчал, что, мол, уважаемый гном может называть эту площадь, как ему заблагорассудится, а остальные могут хоть бесплатно раздавать своих никчемных кляч. Лично он не уступит ни медяка.

Эннареон, впрочем, заплатил, не споря: лошадь ему понравилась.

— Я звал ее Ромашкой, — проговорил торговец, пробуя одну из монет на зуб. — Воля ваша, господа, придумать ей другое имя, но к этому она уже попривыкла…

— Пусть будет Ромашка, — улыбнулась Лисси. — Отлично звучит.

Кобыла потерлась носом о ее плечо и переступила с ноги на ногу. Видно было, что соседство с эльфийскими красавцами-конями ее нисколько не тяготит.

— Ты когда-нибудь ездила верхом, девочка? — заботливо спросил Тангор. — Мы-то, гномы, прирожденные всадники… Шучу! — воскликнул он, увидев красноречивый взгляд Эннареона.

— Вам не придется из-за меня задерживаться, — ответила Лисси просто.

— Нам снова не удалось поесть по-человечески, — простонала Альрин, запрыгивая на Снежку.

— Перекусим в седле, — ободряюще похлопал ее по плечу Эллагир. — Сейчас надо поспешить.

И маленький отряд, который теперь насчитывал пятерых, поскакал прочь от рыночной площади.

Миновало пять дней с тех пор, как путешественники покинули Квенкир, оказавшийся не самым гостеприимным городом. Дорога их по— прежнему лежала на запад. Позади остался знаменитый каменный мост через Сигген. Девять арочных проемов на высоте в добрую сотню футов, — у Альрин дух захватило, когда она мельком взглянула вниз.

В небольшом городке на берегу сонной реки спутники провели последнюю ночь в уюте и тепле небольшой таверны. Эллагир с тоской вспоминал горячее вино с пряностями, что подавали там вечером, по случаю похолодания, и сдобные булочки, заботливо испеченные доброй трактирщицей. Нынешняя же ночевка в лесу, оказалась на редкость зябкой: сказывалась близость гор.

Проснувшись, друзья обнаружили, что день обещает быть ненастным. Тяжелые серые тучи повисли прямо над макушками вековых сосен, угрожая пролиться на землю холодным осенним дождем. Альрин и Эллагир ехали, хмуро посматривая по сторонам и кутаясь в плащи. Также, как и парадные мантии, плащи эти уже успели потерять красоту и величие одеяния мага Велленхэма.

"Тот, кто придумал чародейскую моду, видимо, считал, что мы должны спать в теплых постелях. И в уютных комнатах, где поутру принесут горячую воду для умывания, — кисло размышлял молодой маг. — И провалиться мне на месте, если он неправ"!

Лисси негромко расспрашивала Эннареона обо всем на свете. У нее оказалось редкостное любопытство и незаурядный ум. Пять дней, проведенных в компании эльфа и его спутников, сильно изменили девушку. В ней уже мало оставалось от того запуганного существа из цирковой труппы. Ощущение свободы кружило голову. В нынешней, уверенной в себе, часто улыбающейся Лисси едва ли можно было узнать недавнюю рабыню. Лишь клеймо с запястья напоминало о прошлом.

Эннареон, не скрывая своих эмоций, открыто восхищался новой спутницей, ее красотой и тягой к новым знаниям. Он, казалось, не умолкал, отвечая на многочисленные вопросы. Все, что их окружало, словно куда-то отодвинулось и перестало интересовать. Промозглая сырость, которую тихо проклинали чародеи, и на которую в голос ворчал Тангор, не доставляла Эннареону и Лисси никаких неудобств. Эльф чувствовал, что с каждым мгновением влюбляется в девушку все сильнее.