Даниэль Дессан - Город Бессмертных. Трилогия [litres]

— Давным-давно был такой мудрец, Галлар, придумавший интересное учение, — зевнул чародей. — Все события в мире, по его мнению, заключены в воображаемые цепи, протянутые из начала бытия в его конец. Поначалу эти цепи тянутся, не пересекаясь, но безупречных прямых линий в мире нет, и рано или поздно они начинают задевать друг друга, цепляться и перекручиваться, сплетаться в узлы. Чем крупнее и сложнее узел — тем невероятнее событие, случающееся на этом “перекрестке…” Жалко, что Альрин спит. Ее объяснение было бы лучше, — прибавил Эллагир с ноткой зависти в голосе. — Она на всех лекциях старательно слушала профессоров. Или, по крайней мере, делала вид.

— Лучше бы пожалел, что Альрин проснулась, — послышался в темноте недовольный голос волшебницы. — Я понимаю: мужчины спорят об устройстве мира. Но неужели нельзя потише?

— О, тебе тоже не спится, — невинно заметил Эллагир, чудом успев поймать сапог, запущенный в него подругой.

Эльф рассмеялся:

— Дразнить разбуженного человека — довольно опасное занятие.

— Допросишься, прилетит и тебе, — хмыкнула девушка, подбираясь поближе. — В связи с чем вы тут вспомнили о Цепях Галлара? Тема для бесед мрачноватая, как ни крути…

— Это еще почему? — с любопытством спросил маг.

— Ну, один из выводов в этом учении — абсолютно все в мире когда-то заканчивается. И сам мир конечен. Кошмары сниться не будут? — усмехнулась Альрин.

— Глупости, — фыркнул Эннареон. — Я легко приведу пример вещи, у которой нет, и не может быть конца. И учение будет опровергнуто.

— Да ну? — съехидничала Альрин. — Интересно будет послушать. Что же это за вещь такая?

— Счет.

— А… э… — девушка была готова оспорить любой вариант из тех, что звучали на диспутах в университете, но такого простого и в то же время логичного ответа не ожидала.

— Я слишком сонная, чтобы думать, — попыталась выкрутиться она.

— Конечно! — воскликнул Эллагир. — А поутру ты скажешь, что слишком бодрая для эдакого скучного разговора. А потом, глядишь, он и вовсе забудется… эй! Хватит разбрасываться обувью! — маг аккуратно поставил второй сапог рядом с первым.

— По крайней мере, у нее кончились боевые припасы, — улыбнулся Эннареон.

— Ошибаешься, — со смехом заявила чародейка. — У меня под рукой башмаки Тангора.

— Прошу, пощади! — взмолился Эллагир. — Они одним своим запахом выведут из строя полсотни воинов!..

Все тихонько рассмеялись.

— Не будем все же шуметь, друзья, — заметил маг. — Лисси спит, да и гном тоже десятый сон видит.

— Все уже проснулись, — усмехнулся Эннареон. — Тангор — сразу после того, как Альрин запустила в тебя сапогом, а Лисси — только что.

— Как ты узнал, хитрец? — раздался из темноты голос гнома.

— По дыханию. Вы стали издавать другие звуки…

— Что-о?! Да я вообще беззвучно сплю! — возмутился Тангор.

Альрин громко расхохоталась, откинув голову и глядя на звездное небо:

— Твой “беззвучный” сон отлично отпугивает всех хищников окрест: они думают, здесь завелся дракон, а то и несколько.

— А драконы… — вклинилась в разговор Лисси. — Они бывают?

— Нет! — в четыре голоса ответили остальные.

— Совсем-совсем? — с детской непосредственностью уточнила девушка.

— Ну, может эльфы что-то слышали про них, в те времена, когда других рас еще не было, — задумчиво предположила Альрин, но Эннареон отрицательно покачал головой:

— Ни в те времена, когда в этой части мира жили одни эльфы, ни позже, когда появились гномы, ни еще позже, когда сюда пришли люди, не было никаких драконов. Это — всего лишь красивые сказки, легенды, обросшие подробностями, как морской камень — ракушками, пересказанные тысячи раз…

— Жалко, — вздохнула Лисси. — В детстве я фантазировала, будто дружу с драконом… Представляла, как он по ночам прилетал ко мне, мы с ним разговаривали о том — о сем… Я рассказывала ему все свои тайны!.. А потом он подхватывал меня, сажал на спину и мчался меж звезд! Я до сих пор помню его! — воскликнула она. — Огромные крылья небесно-голубого цвета, и мудрый, бесконечно добрый взгляд. Он звал меня Каивариин, я вообразила, что на драконьем языке это должно было означать “хорошая девочка”…

— Небесно-голубой дракон из снов, — вполголоса пробормотал эльф. — Удивительно!

— Чему тут удивляться, — проворчал Тангор. — В детстве-то, чего только не приснится! Драконы, великаны, замки…

— У нашего народа есть сказка, — задумчиво ответил Эннареон, глядя на звезды. — В ней говорится о таком драконе.

— Верно, маленькой Лисси кто-нибудь ее рассказывал, — рассудительно заметила чародейка. — Или она случайно услышала обрывок, а детское воображение добавило красочных подробностей.

— Каивариин… — у эльфа внезапно пересохло в горле, но внешне он ничем не выдал своих чувств. — Ну надо же!

— Что такое? — с любопытством спросила Лисси.

— Оказывается, наши сказки рассказывают и людям, — хмыкнул Эннареон. — Кто бы мог подумать?

— Действительно, — в тон ему съехидничал Эллагир, болезненно воспринимавший всякое сравнение с эльфийской расой. — Такие наполненные глубочайшего смысла сказки — и этим тупым неотесанным болванам — людям!

— Только не начинай, — простонала Альрин. — Просто наказание какое-то!

— Да ну вас, — проворчал маг, заворачиваясь в плащ поудобней. — Наказание идет спать, чего и остальным желает. Доброй ночи, друзья! Пусть всем нам приснится по дракону, а Эну, как самому мудрому и просветленному из нас, — сразу два.

— Это был бы не Эллагир, если бы последнее слово не осталось за ним, — смеясь, потянулся эльф. — Доброй ночи всем! Первая стража — моя, так что спите без тревоги: я не только самый мудрый, но еще и слышу лучше вас всех.

— Хоть какая-то польза, — буркнул чародей, полностью оправдывая характеристику, полученную от Эннареона.

Тот лишь развел руками.

Ночь, как и предыдущая, выдалась прохладной. Спутники выбрали удачное место для отдыха: каменистый уступ надежно защищал их от ветра. Однако, стоило Эннареону обойти его, как сразу почувствовалось дыхание приближающейся зимы.

Эльф поежился от пронизывающего холода, с легкой грустью вспомнив свой Город Тысячи Кораблей, лежащий далеко к югу отсюда.

Небо, усеянное звездами, было кристально чистым: ни облачка. Оно казалось таким близким, что стоило протянуть руку — и можно было бы зачерпнуть полную пригоршню созвездий. Эннареон постоял немного на ветру, прикрыв глаза и слушая ночные шорохи, вдыхая запах трав, растущих здесь, в горах.

— Не спится, Аль? — не оборачиваясь, тихонько спросил он.

— Никогда не перестану удивляться твоему острому слуху, — не сдержала улыбку чародейка. — Да, не могу уснуть. Закрываю глаза, и вижу… все тот же кошмар. — Девушка вздохнула. — Можешь считать меня спятившей дурой. Я уверена, что это — знак. Весть, которую я не могу никак понять. И от собственной тупости выть хочется.