Никита Калинин - Ловчие

Нонго дралась остервенело. И была убита одной из первых. Убита той, кто отринула право очищения и избрала предательство, лишь бы свести свои неясные счёты. Даже после всего случившегося, после краха нашего рода и гибели его семьи, спустя долгие годы добровольного заточения дед произносил её имя не иначе как с теплом. И это бесило. Это было выше моего понимания, меня рвало на части от злости и желания поднять голову предательницы за медные кудри.

Сабэль. Сто лет назад моя медная львица являлась первым глашатаем рода Велес. Дед на руках вынес её из полыхающей курдской деревни на османской границе, когда гремела последняя русско-турецкая война, что тоже была только эхом другой, не менее кровавой бойни, спровоцированной вновь пришедшим в движение Колесом. Он воспитал её. Вырастил и вознёс до одной из наивысших ступеней в родовой иерархии.

Но род Велес никогда не объединял её с Виктором. Это я тоже выяснил. Выходит, Сабэль уже принадлежала к другому роду, когда из него бежал отец Саши. Легко же она меняла знамёна! А ещё хотела что-то там возродить… Целую павшую культуру!

Она ведь знала, в каком именно роду я окажусь… Виктор предположил, что у неё есть некая сущность с чутьём на прирождённых. Иначе просто нельзя объяснить настолько умело разыгранную месть, когда он, ловчий со своего рода провидцем внутри, почти поддался и осуществил всё то, что Сабэль задумала.

И, таким образом, я держал в руках хвост ящерицы. Я не знал, где мне искать Нонго. Но теперь хотя бы мог предположить. Сабэль ведь не за здрасьте решилась на такой шаг. Тут либо было что-то глубоко личное, либо наоборот — глобальное. В любом случае, львица имела зуб на змею. И могла помочь в её поисках.

Что ж, повидать Сабэль я тоже был не прочь.

Дом изнутри оказался даже больше, чем снаружи. Странно, но в прошлый раз я этого как будто не видел. Да тогда я себя-то не видел! Ничего вокруг не замечал. Второй этаж имел зал с большим дубовым столом, малость рассохшимся и с потёртым лаком, но всё ещё внушительно выглядящим. И его дед приказал оттащить к стене в первую очередь. Гера чуть не переломился.

Мы расположились кругом прямо на полу, и от каких-нибудь сектантов отличались разве только тем, что не держались за руки. Иго время от времени смотрела на кудрявого парня, что сидел напротив с закрытыми глазами, и краснела всё гуще. Надо же, как он ей приглянулся!

Они приняли решение быстро. Ни Гера, ни Катя ни минуты не сомневались, что хотят стать частью рода Велес, несмотря на то, что им рассказал сначала я, а потом и дед. Ведь род находился в плачевном состоянии, по сути даже на грани уничтожения. И чуть ли не вся родная культура ополчилась против него.

— Мне без вас… холодно, — в очередной раз смущённо призналась Катя, так и не показывая обезображенного лица. — Я и в обычной-то жизни никому… а теперь… Если бы не вы… я… Я с вами, Константин.

Она была вялая какая-то вся и несмелая. Пищала всегда так тихо, что приходилось прислушиваться что она там пыталась донести. Казалось, ткни её пальцем, она и упадёт. Да ещё эти ожоги… Катя вызывала чувство жалости одним своим видом. Как она выжила-то в самолёте? Как сил-то хватило не улететь в пасть той чёрной дыры, что засосала и изменила остальных? Отличный ловчий для нашего рода, ничего не скажешь. С другой стороны, и от такой наверняка могла быть польза. Не будет же она вечно греться возле меня?..

Гера не сказал ничего. Спросил только, когда мы начнём и где ему изловить первую сущность. Горячился парень. Не знаю, что он там себе надумал, но вид у него был под стать Спартаку какому-нибудь. Да ещё его эпический нос… Гера пока не знал, что сущностей способен был выдумывать сам. Исток ведь. Или уже не нет, раз стал ловчим?.. Этот момент стоило уточнить у деда. Если он не позабыл к чертям.

В глазах пацана блестела решимость, которой хватило бы на пятерых последователей кодекса бусидо. Пока её разбавляла рассеянность, но когда я скажу ему, кто виновен в смерти его родителей… С ним, думаю, у меня будет больше шансов выйти на след Нонго. Но я не торопился. Исток всё-таки. Мало ли. Да и без пяти минут член рода, а через голову деда идти желания не было. Наша с ним стычка показала, кто в доме хозяин…

— Нельзя им долго без сущностей-то, — сетовал дед, и в его голосе чувствовалась реальная тревога. — Ох нельзя. Особенно, рядом с тобой…

Я хрустнул пальцами, но сделал вид, что его слова меня ничуть не беспокоят. В следующую секунду калиброванные брёвна дома потемнели по смоляным каналам и стали исчезать. Мы покидали сферу спящих, но… не погружались. Теперь, когда было с чем сравнить, я понял, что и сейчас, и когда патриарх менял мне нхакала на лихо, мы возносились выше, к внешним сферам воронки мироздания. Родник, место, где возникала всякая жизнь, находился именно там.

Иго осталась в просторном зале второго этажа. Казалось, она видела нас и сейчас — взгляд бегал точно по нашим лицам до тех пор, пока девочка сама не перестала быть видна.

Но перехода в верхнюю сферу я не ощутил, патриарх остановил вознесение едва начав. Он изменился не полностью, не принял того грозного облика, какой видел я во время пребывания выше сферы спящих. Наверное, чтобы не пугать и без того растерянных новичков.

Полупризрачные деревья вокруг шумели и качались, легко находя друг на друга. Где-то еле-еле слышалось течение реки и придавленные, выжатые какие-то выкрики диковинных птиц. Если приглядеться, то можно было даже различить не до конца растворившиеся брёвна нашего дома. Дед осторожничал. В конце концов, я-то когда оказался в Роднике, имел хоть какое-то представление о мире ловчих.

Стало ясно, что задумал дед. И даже почему он это задумал. Я ведь Проводник, что бы это в действительности ни означало. Долгое пребывание ловчих без сущностей рядом со мной чревато если не новым выбросом, то наверняка какими-либо неприятностями поменьше.

Дед приблизился к Кате, и та чуть не шарахнулась, засмотревшись по сторонам. Она была похожа на тощую, голодную, больную голубку, которой теперь вдобавок ещё и крыло перебили.

— Я выну её для тебя, Екатерина, — произнёс хозяин дома и положил ладони себе на грудь. — Но просто передать её не могу. Уже нет. Ты должна схватить её, понимае? Цепко. Как за жизнь схватиться. Она для тебя и станет новой жизнью.

Та закивала так горячо, что аж капюшон спал. Да, сильно же ей лицо изуродовало… И наверняка не только лицо…

Дедовские ладони засветились, он сморщился, как от боли. И потянул. А за его руками, прямо из груди ярким свечением начал проступать силуэт. Сначала маленький, золотисто-зелёный, но чем дальше ладони оказывались, тем быстрее он рос и проявлялся. Это была берегиня, совершенно точно. Златокожая девица с листьями и хвоёй вместо ногтей и волос, которая, казалось, беспокойно спала, то и дело дёргая руками-ногами, словно бы от кого-то во сне убегая. Я даже не сомневался, что дед подарит Кате именно эту сущность.