Владимир Кельт - В тупике бесконечности

По-видимому, ответ ее устроил. Татья с пониманием кивнула, о чем-то на секунду задумалась, глядя на кирпичную стену закусочной, а потом спросила:

– Ты говорил, что нам понадобится оружие…

– Если не избавимся в ближайшие три-пять часов от биочипов, то не понадобится. Покойникам оружие ни к чему.

***

Восемнадцатый дистрикт Егору нравился. Вроде бы дыра дырой, а была в нем некая прелесть и главное – стабильность. С момента последнего визита никуда не делись угрюмые высотки с облупленной краской на фасадах, прохожие все так же шли мимо, и им было плевать на то, кто ты и зачем здесь. Даже воробьи в восемнадцатом дистрикте будто бы сидели там же, где Егор видел их в прошлый раз. Птицы задорно чирикали, прыгая по забору из сетки-рабицы, служившей оградой для мусорного бака возле мастерской «Автодель» с погасшим мягким знаком на вывеске.

Он остановился, не дойдя до мастерской, и пристально посмотрел на Татью из-под козырька черной кепки.

– Татья, если что-то пойдет не так, то сразу мне за спину. Начнется стрельба – в ближайшее укрытие и на пол. Ясно?

– Ясно, товарищ полицейский.

– Вот и чудненько, – он сунул девушке сумку с ампулами. – Тогда возьми, мне могут понадобиться руки. К сожалению, нет твоей сноровки: одновременно держать сумку и стрелять не выйдет.

Девушка фыркнула:

– Теперь до конца жизни будешь меня этой сумкой попрекать?

– А то! – ухмыльнулся он и толкнул массивную дверь мастерской.

Кругом витал запах краски и сварки, слышался стук железа и рев прогреваемых двигателей. Судя по обилию тачек, дела у Хамелеона неплохи. Егор сильно подозревал, что помимо ремонта модифицированный ирокез обрабатывает краденное. Ребята красят, перебивают номера, меняют пломбы и чипы, а затем выкидывают на рынок по заниженной цене. Почему-то эта мысль пришла только сейчас, раньше он считал легальную мастерскую прикрытием для нелегальной торговли дженериками. Возможно, попав по другую сторону, он начал мыслить шире. Или наоборот – уже.

Бестужев мазнул взглядом по мастерской. Двое рабочих в синих комбинезонах ковырялись во внутренностях серой «хонды», здоровяк с татуированной коброй на лысом черепе сидел в углу на складном стуле и читал голографическую газету. Под сотней с лишнем кило взращенных на модификациях мышц стул прогнулся, вот-вот рассыплется, звеня болтами.

– Здорово, мужики, – окликнул Егор комбинезонов. – Хамелеон на месте?

Комбинезоны не отреагировали – продолжали ковыряться в ливере «хонды», должно быть IP-комы засирают мозг музыкой или еще чем-нибудь. Зато здоровяк подскочил. Медвежья лапа потянулась к пистолету, глаза цепко впились в Егора, кобра на лысом черепе раскрыла капюшон. Бестужев прекрасно помнил, что при прошлой встрече этот тип горел желанием сосчитать ему ребра. Ухмыльнулся. Татья уловила опасность: прижала сумку к груди и шагнула ему за спину.

Здоровяк подошел почти вплотную. Роста Егор был немаленького, метр девяносто – вполне прилично, однако он едва доходил лысому по плечо. Порой модифицированные растут как на дрожжах.

– К Хамелеону, говоришь? – прорычал лысый. – Что-то не помню, чтобы он тебе назначал встречу.

– Я самоназначился. А ты у него за секретутку?

Широкие ноздри раздулись, кобра шевельнулась на гладкой блестящей коже, обтягивающей череп. Егор вскинул голову, буравя лысого тяжелым взглядом. И тот вдруг хохотнул и расплылся в ухмылке.

– Ба-а-а… ты ж тот псих! С моста! – лысый схватил Егора за руку и принялся трясти. Рукопожатие оказалось слишком крепким и почти дружеским. – Ну, мужик, ты хоть и ищейка, а молодец! Блин, я такой охренительной мясорубки в жизни не видал. А видал я многое. У ребят спроси. Каждый скажет, что Кобра видал дохрена. Тебе Хамелеона?

– Ага. Не мешало бы. У меня к нему…

Здоровяк уже не слушал. Медвежья лапа отодвинула Егора в сторону, все внимание досталось Татье.

– А кто это у нас тут? Ух-ты, какая.

Девушка вымученно улыбнулась, на фоне лысого она казалась миниатюрной статуэткой. Здоровяк хохотнул:

– Псих, а ничего у тебя девчонка. Только больно худая. Не кормишь, что ли? Или затрахал?

Кобра громко рассмеялся собственной шутке. Литвинцева вспыхнула, ядовито спросила:

– А ты тот самый, что любит подсматривать в замочные скважины?

– Чевоооо? – удивленно протянул Кобра.

Егор кашлянул в кулак.

– Хамелеон, – напомнил с твердостью в голосе.

Бросив на Татью обиженный взгляд, здоровяк рыкнул:

– Только за мочилово на мосту.

И повел по уже знакомому коридору, к коморке с обитой пластиком дверью. Напоминающий пневматический таран кулак прошелся по пластику с глухим буц-буц-буц. Дверь взвизгнула несмазанными петлями, на пороге появился Хамелеон. Дилер уставился на Егора своими выпученными глазищами, потом перевел их на Татью, и громко хлопнул розовым пузырем жвачки.

– Бес?! Жив?! – пропищал он, чуть не подавившись. – Святой модификатор! Вот так дела… А ну, давайте, заходите.

Он захлопнул дверь перед носом Кобры, затем вальяжно прошел к столу и уселся в кресло, закинув ногу на колено. Тяжелый ботинок с высоким берцем и стальными клепками на худой ноге выглядел слишком огромным, будто принадлежал не Хамелеону, а Кобре. Егор кивнул Татье на стул, а сам встал напротив дилера, скрестив руки на груди.

– Я по делу, – заявил Егор. – Нужны твои услуги.

Хамелеон провел ладонью по своему синему ирокезу, губы скривились в усмешке. Он театрально развел руками:

– Неожиданно! Фантастически неожиданно! Ищейка БНМ приходит просить меня об услуге. Ты совсем башкой поехал, Бес? Да тебя же выслеживает полметроплекса! И я должен все бросить и начать тебе помогать? За какие заслуги интересно?

– За деньги. Так пойдет?

Хамелеон погонял за щекой жвачку, надул пузырь. Бах.

– Не смеши. Откуда у тебя деньги? У честного и принципиального майора Бестужева, который взяток не берет, и свято верит в непогрешимость Земной Федерации? – он закатил глаза и подпер рукой подбородок. – Тебя отрубили от обеспечения. Да тебя же от нанотека отрезали! Сколько протянешь без дозы, а?

С каждым писклявым словом Егор терял терпение, дико хотелось расквасить нос этому скользкому ящеру. Однако выхода нет. Сейчас он либо договорится о сделке и ляжет на операционный стол, либо выйдет на улицу, где биочип случайно просветит сканер, и попадется. Выдаст себя и Татьяну. Как бы не жгло внутри, а Егор понимал: Хамелеон и его черные медики – единственный шанс на спасение.

– Ты в моей власти, Бестужев, – кривлялся, между тем, дилер. – Понимаешь?

– Гена, кончай нести херню, иначе я кончу тебя, – сказал Егор с металлом в голосе. – Понимаешь?

Он сел на край стола, достал из кобуры пистолет и положил рядом: