Владимир Кельт - В тупике бесконечности

– Затрахала твоя жеманность. И театральщина тоже затрахала. Думаешь, один такой распрекрасный? У меня на подхвате еще с десяток таких же «осведомителей». Легко договорюсь в другом месте.

Хамелеон раздосадовано махнул рукой.

– Ну, чего ты завелся? – спросил он, как ни в чем не бывало. – Я же пошутил. Пошутил, понимаешь? Хотел, так сказать, посмаковать момент триумфа, а ты, засранец, все испоганил. Конечно, помогу. Но с одним условием: вам придется убраться из восемнадцатого дистрикта. Ты же знаешь, кому тут все принадлежит. Я не хочу проблем с людьми босса, а ты сейчас – проблема федерального масштаба.

– Не волнуйся, после операции нас здесь не будет.

Егор кивнул девушке:

– Отдай ему оплату.

Она недоверчиво покосилась на Хамелеона.

– Отдать все?

– Все.

***

Боль не ушла насовсем, нет. Она растеклась по венам раскаленной магмой, поселилась под кожей сотней ножей и пульсировала с каждым ударом сердца. Она стала частью его самого. Егор не согласился на анестезию – не мог допустить, чтобы его вырубили в лаборатории черных медиков. То, с чем боролся большую часть своей жизни; то, что так горячо ненавидел и не понимал – случилось с ним. Он сидел в медицинском кресле, крепко пристегнутый ремнями, обе руки лежали вытянутыми на стальных распорках, из правой капала кровь.

Кап-кап. Тяжелые бордовые капли упали в железный лоток, где валялся окровавленный ватный тампон и щипцы. Кап-кап. С каждым ударом о железное дно из вен Егора утекала прошлая жизнь.

Белый свет хирургических ламп бил по глазам. Холодная грязно-бирюзовая плитка на стенах, на полу отчетливо виднелась воронка слива, куда смывали кровь. В целом напоминало скотобойню. Однако оборудование у хамеленова дока новое, инструмент чистый, сам чертов модификатор оказался даже с дипломом. Но вырубить себя Егор все равно не дал. Местно обезболили, обкололи, залили в рот пойла и кожаный ремень выдали, чтобы зубы не покрошил и язык не откусил. Ори, мол, сколько влезет. А он и не орал. Плевать на то, что док вырезал биочип, и тянул из нервной системы нити, как струны, и что перед глазами темнело – тоже плевать. Боль физическая Егора не беспокоила, куда сильнее оказалась боль душевная. Лишившись биочипа, он вдруг понял, что лишился жизни. Той старой жизни, которую так ценил. А какой будет новая? И будет ли она вообще? Этого он не знал.

– Потерпи еще немного, сейчас подготовлю замену, – док склонился над Егором, глаза над белой медицинской маской выражали интерес. – Не больно?

Егор помотал головой, и тогда обтянутая синей латексной перчаткой рука вытащила изо рта импровизированный кляп. Вздох облегчения вырвался из груди, по подбородку потекла слюна, док тут же ее вытер.

– Нормально… – прохрипел Егор. – Нормально.

К креслу подошел Хамелеон, бутылка «Jack Daniel’s», которую он крутил в руках, была наполовину пуста.

– Сэнд, с ним не черта не случится, он же чертов модификант. Ищеек чем только не пичкают. Я прав, Бес?

– Да, слегка перекроили. Только минусы тоже есть, можно не заметить серьезности ранения и тупо истечь кровью. Не самая лучшая смерть.

Хамелеон брезгливо передернул плечами.

– Бррр… Ты и так кровью истекаешь. На вот, хлебни лучше.

Открутив пробку, дилер приложил горлышко бутылки к губам Егора. Бестужев сделал несколько жадных глотков и выдохнул. Виски показался нектаром.

– Долго ждать? – спросил у доктора.

– Минут пять, пока данные на чип загонят. Потом вживлю и можно отдохнуть.

Послышался стон. Док сразу же кинулся к кушетке, откуда доносился этот тонкий писк, похожий на мяуканье котенка. Егор повернул голову, чтобы за ним проследить. Высокий худой доктор Сэнд проверял показатели жизнеобеспечения на дисплее Татьи. Девушка лежала на белой кушетке, укрытая одноразовой фольгированной простыней, из катетера на сгибе локтя тянулась прозрачная трубка капельницы. Лицо побледнело, пересохшие губы беззвучно шевелились, на запястье алела регенерирующая повязка.

– Все в порядке, – резюмировал док. – Она приходит в себя.

– Хорошо, – кивнул Егор и облегченно вздохнул. – Док, давай покончим с этим, надоело тут торчать.

– Как скажешь, – пожал плечами Сэнд и скрылся за полиэтиленовой занавеской.

Еще пятнадцать минут понадобилось доктору Сэнду, чтобы загнать под кожу новый биочип и дать устройству запустить нити в нервную систему. И когда тот разросся достаточно, чтобы убедиться: отторжения нет, док отстегнул ремни. Теперь на запястье Егора расползлась повязка, представляющая из себя круг красного пластыря. Под ним – новая кожа, которая скроет шрамы, оставшиеся от операции.

– Не снимать в течении двух дней, – сказал Сэнд и повернулся к сидящей на кушетке Татье. – Вам лучше держать дней пять-семь. Модификаций по регенерации у вас нет.

– Ничего, справлюсь и без модификаций, – ответила девушка. Она встала с кушетки и подошла к Егору. Протянула бутылку воды.

Он покачал головой и кивнул на виски в руках Хамелеона. Дилер тут же сунул бутылку, и Егор приложился к узкому голышку. Заметив в глазах Татьяи неодобрение – усмехнулся. Конечно, она не поймет. Прожив всю жизнь рядом с матерью алкоголичкой, она, должно быть, призирает тех, кто хотя бы смотрит в сторону спиртного. А ему хотелось напиться. Надраться, как следует, и забыть обо всем. Но он, конечно же, этого не сделает. Не потому, что Литвинцева прицепится с порицанием и будет смотреть неодобрительно своими каре-зелеными, цвета молодого ореха, глазищами. А потому что нельзя. Нужно оставаться максимально собранным. Трезвым.

Егор вернул Хамелеону бутылку.

– Все. Хватит с меня. Нервы вроде бы угомонились.

– Как знаешь, – кивнул дилер и залпом допил остатки виски. – Что еще нужно? У тебя приличный кредит, того нанотека хватит еще на пару бонусов.

– Оружие, коммуникаторы и тачка.

***

Ночь стерла тревогу с души, как ластик стирает грубую линию с альбомного листа. Машина неслась по шоссе навстречу фонарям и свободе, в приоткрытое окно врывался ветер. По-летнему сырой и прохладный – в этом году июнь теплом не баловал, дожди шли чуть ли не каждый день. Из стереосистемы тихо пиликала музыка, приборная панель серой «хонды» тускло светилась синим.

– Что теперь? – спросила Татья.

– Теперь самое время заняться анализом ситуации и разработать годный план, – ответил Егор и свернул к мрачному прямоугольнику придорожного комплекса. – Как понял из разговора с Молчуном, ты твинсом увлекаешься?

– Играю.

– И как?

Она с достоинством вскинула подбородок.

– Состою в лиге advanced.

Егор тихо присвистнул.

– Да вы полны сюрпризов, писательница страстей.

– Зато в вас, майор, сюрпризов не осталось, – передразнила девушка. – При чем здесь твинс?