Владимир Кельт - В тупике бесконечности

Лео пристально посмотрел на женщину, глаза у нее по-рыбьи холодные и некрасивые, но это не помешало ему вложить в улыбку все обаяние, на которое только способен.

– Я ведь не прошел тест до конца, – с сожалением сказал он. – Может лучше повторить?

Ее губы тронула ответная улыбка.

– Тест остановили досрочно. Вас приказали проводить.

– Куда? – постарался не удивляться Лео.

– К директору.

Лео шел по длинному коридору за женщиной с рыбьими глазами. Навстречу шагали ученые в белых халатах или в деловых костюмах; все они, так или иначе, задерживали на Бестужеве взгляды. Мужчины смотрели с уважением или неодобрением, женщины – с интересом.

Он чуть ускорил шаг, чтобы поравняться со спутницей.

– Прошу прощения, служащий…

– Ольга Гордеева, – бегло представилась та.

– Ольга, я не видел Стаса Войкина. Очень хотелось бы с ним поговорить, где можно его найти?

Собеседница неопределенно повела плечами.

– Старший служащий Войкин отбыл в московский офис, – сказала она и коснулась сенсора для вызова лифта.

«Вот как. Значит все-таки Земля» – подумал Лео. Мысленно прокрутил их последний разговор, и понял, что Стас прибыл на Землю как раз перед перестрелкой на мосту в Питере. Интересно, чем он там занимается?

Вопреки ожиданиям его привели не в кабинет Лагунова, а в конференц-зал, да и самого директора там не оказалось. В светлом просторном зале за большим столом сидел Джон Митчелл и мужчина, чьего имени Лео не знал, но видел пару раз в компании Войкина. Должно быть, его зам, потому как лицо незнакомца выдавало модифицированного бойца: сплетающиеся в узор шрамы, острые зубы, глаза со зрачком орла. В голову Лео пришла неутешительная мысль: в этой комнате началась его стремительная карьера, здесь же, судя по всему, и закончится. Сил на душевные терзания не осталось, и он без всякого волнения переступил порог.

– Присаживайтесь, доктор Бестужев, – Митчелл кивнул на свободное кресло, и Лео сел. Как ни странно, он был рад, что здесь не оказалось Тины. Чертовски рад. Просить любовницу о помощи не стал, хотя знал: в ее власти решить проблему. Дело в том, что в глубине души он понимал: эта проклятая стерва может отказать, одним своим «нет» окончательно его раздавить. Ни к чему рисковать.

– Это Дэйв Фриман, исполняющий обязанности главы службы безопасности, – представил мужчину Митчелл.

Лео кивнул и удобнее расположился в кресле, стараясь не выглядеть напряженным. Люди, которые при руководстве ведут себя так, словно кол проглотили, а потом на бойню попали – жалкое зрелище.

– Мне сказали, что вроде бы директор Лагунов будет присутствовать, – заметил он и тут же добавил: – Должно быть, я не так понял.

Джон улыбнулся своей белозубой улыбкой:

– Директор в отъезде. У него важные дела на Земле, что-то связанное с Советом Федерации, – сообщил он. Прозвучало так буднично, словно Лагунов за хлебом в магазин вышел, а не заседает в правительстве. – Сейчас Дэйв выведет результаты теста и задаст пару вопросов, и тогда мы поговорим.

«И тогда я вынесу приговор» – мысленно поправил Лео и кивнул с полным безразличием на лице.

Коснувшись дуги за ухом, Дэйв включил свой IP-ком и уставился в одну точку прямо перед собой, зрачки расширились – должно быть, скорость, с которой он анализирует данные, запредельно высока. Для этого нужно хорошенько переделать ЦНС. Закончив, Дэйв что-то набрал на коммуникаторе и передал его Митчеллу.

– Угу, да-да, примерно так… – кивал Джон сам себе, просматривая данные.

Лео ждал. Митчелл все так же пялился в коммуникатор, явно растягивая момент и наслаждаясь своим положением; безопасник пристально смотрел на Лео, будто силясь прочесть его мысли.

«Ну же! Хватит тянуть! Я нужен вам, сраные идиоты! Давай, Джон, признай это наконец».

– Леонардо, друг мой, – глянцевая улыбка Митчелла не коснулась глаз. – Судя по тесту, вы прекрасный лжец! А еще очень лояльны к «Центру» и руководству, преданы своему делу и идеям. А вот ваша семья…

– Я не видел родственников «вживую» много лет. Общаемся редко, при желании это легко проверить, – сказал Лео, хотя знал, что они УЖЕ проверили. – С братом у меня натянутые отношения, я никогда не скрывал этого. А после недавних событий вовсе не хочу иметь с ним ничего общего. Этот человек мне больше не брат.

– И от семьи так же легко откажитесь? – спросил Дэйв, поддавшись вперед. Пристальный взгляд впился в Лео не хуже клещей.

– Если это нужно «Центру»…

У него вдруг появилось ощущение, что он попал в фантасмагорию. Все во что-то играли, и до этой минуты Лео был уверен, что понимает правила и даже может рассчитать следующий ход. А теперь что-то сломалось. Не в окружающих, в нем – словно колесо жизни сошло с рельсов и покатилось по бездорожью.

– Лео, перестань, друг мой, – скривился Джон. – Мы же не изверги, такие жертвы нам не нужны. Жаль, что пришлось проводить эту позорную проверку, но ты ведь не рядовой скребун, а руководитель секретного проекта. Заканчивайте с тестом, и завтра жду в лаборатории. У нас много дел с «Прометеем».

Митчелл поднялся, давая понять, что разговор закончен.

– Прошу прощения, мне пора. Дэйв проведет с тобой инструктаж и объяснит, что нужно службе безопасности.

– Спасибо, Джон, – механически проронил Лео.

Когда дверь закрылась за спиной Митчелла, безопасник переменился в лице: теперь он выглядел словно лев, наблюдающий за глупой антилопой.

– Господин Бестужев, – сказал Дэйв, – я восхищаюсь людьми, преданными «Центру» без остатка. Порой горестно видеть, как некоторые отходят от своих убеждений под влиянием второстепенных факторов.

Лео понимал, куда безопасник клонит. Второстепенный фактор – семья. Он выдержал хищный взгляд Дэйва, ровно ответил:

– Абсолютно с вами согласен. Это слабые люди, от второстепенных факторов лучше вовремя избавляться.

Безопасник улыбнулся и протянул руку для пожатия. Его ладонь была сухой и крепкой.

– Я рад, что мы друг друга поняли, господин Бестужев, и мне не придется устанавливать за вами наблюдение. «Центр» ценит вас и доверяет. Не разочаруйте.

***

Попав домой, Лео первым делом направился в душ. На сегодня лимит воды был исчерпан, пришлось подавать заявку и платить за помывку в десять раз дороже. К экономии ресурсов он привык, как и любой марсианин, но сейчас дико хотелось смыть с себя грязь мерзкого дня. Он стоял под скупыми прохладными струями, бездумно елозя мочалкой по телу, пока не понял, что вода больше не идет, а грязь так и осталась. И не смыть ее, хоть галлон на себя вылей. Лео вдруг осознал, что грязное не тело, а душа. Поступок, который он готов был совершить, сгрызал изнутри. Еще немного, и он отказался бы не только от брата, но и от семьи, пожелай того Джон Митчелл и «Центр».