Сергей Калашников - Маленький ныряльщик [litres]

Но на этот раз сюда вселилась принцесса, привыкшая к иным условиям обитания, и многое стало иным. Ксюша быстро нашла места для множества вещей, привезенных с собой, отчего возникло чувство уюта и… стесненности. Во дворе началось возведение конюшни и каретного сарая – ведь невозможно же жить без собственного выезда. Впрочем, Игната это не особенно смутило.

Порт за десять лет бурного развития не превратился в единый город – на берегах залива много неудобных мест, где из-за плохих грунтов рискованно возводить крупные строения. От этого там, где твердо, выросли причалы, склады, доки, а жилые районы отодвинулись от акватории и составили отдельные поселки. Есть и китайский квартал, и корейский – как без них? И, естественно, множество лодок возит пассажиров с места на место. Да и дороги, петляющие по берегам, весьма протяженны. Так что насчет собственного выезда – это далеко не пустая мысль. Тем более что база подводных лодок расположена на отшибе, а сложившийся при ней поселок значительно удален от центральной части. Тут даже своя почта и телеграф.

Называется это место Дальние Выселки. На Ближних Выселках расположена база торпедных катеров, составляющих часть подвижных сил укрепрайона. Сюрприз, так сказать, на случай визита недружелюбных броненосцев. Кстати, тут у нас и стрельба береговой батареи хорошо слышна – как раз в это время проводились артиллерийские учения, что на Ксению Александровну произвело заметное впечатление. Дуняша ее успокоила:

– А что ты хотела, голубушка? Коли пошла замуж за военного моряка, так и будь готова ждать его под грохот канонады.

Однако на бал, что по случаю первого дня осени давали градоначальник с капитаном порта, молодые попали. Вот прямо после него мы на рассвете и вышли во второй поход.

Нет, ну это же надо, какая засада! Четко идентифицированный войсковой транспорт вышел прямо к нам в руки. Идет так, что осталось довернуть, снизить ход и дождаться, пока он вползет в зону надежного поражения. Естественно, эта цель для обычной торпеды.

– Четвертый, товсь!

Обычная двадцатисекундная задержка.

– Четвертый готов.

Спокойно выжидаю еще немного, чтобы корпус тяжелогруженого парохода пересек носом нужную риску на разметке перископа.

– Пли!

– Торпеда вышла.

Спокойно ждем. Даже если промахнемся, потом довернем ему в корму и пошлем вдогонку гостинец с акустическим наведением.

Не судьба. Звук взрыва слышен отчетливо.

Видимо, в прошлый раз мы неправильно выбирали позицию для ожидания. Гонялись за добычей по открытому морю, где нет ни троп, ни дорог. А вот там, где судам необходимо огибать выступы береговой линии, маршруты их несколько сближаются.

Здесь, в Желтом море, роль такого концентратора играет Корея. Хм. Сместимся северней. Тут выступ заметно выразительней.

Ближе к вечеру утопили второго, возвращающегося в Японию. Опять обычной торпедой. Настроение у всех поднялось, и ночью на палубе звучали шутки и смех. Несколько огоньков, проследовавших мимо, были сопровождены веселыми замечаниями. Но, увы, определить принадлежность несущих их кораблей невозможно, так что мы даже не дергались.

Два дня ничего подходящего нам не попадалось. Одного могли бы достать самонаводящейся, но не смогли разглядеть флага. Обидно. На третий день наконец-то обнаружили приближающийся дым и поспешили встретиться с его источником. Подняли шноркель, запустили турбины, и тут левую пришлось останавливать – началась вибрация. А на одной, даже вращая второй винт от аккумуляторов, мы не успели – корабль прошел мимо, и мы снова не смогли рассмотреть его флаг.

Ночью чинились, но темного времени нам не хватило, поэтому весь следующий день просто дожидались темноты с полуразряженными аккумуляторами. На вторую ночь завершили ремонт, однако зарядку проводили под шноркелем, который трижды пришлось прятать – то и дело появлялись паруса сампанов или джонок, показывать себя которым не следовало.

Одним словом, то клин, то палка. Мы потихоньку смещались все северней и северней, шли дни, но удобных для атаки целей нам так и не встречалось. Кажется, японцы стали проходить эти воды исключительно по ночам, потому что огни в темное время суток мы замечали не раз.

Срок автономности уже подходил к концу – пошла третья неделя похода – когда плотный массив дымов привлек внимание вахтенного офицера.

– Похоже, целая эскадра идет к устью Ялу.

– Что же, пойдем, пожалуй, и мы туда же.

Приняли правее и заспешили на обеих турбинах.

Две кучи кораблей, палящих друг в друга из пушек, – картина впечатляющая. Впрочем, когда подошли ближе, разобрались, что японцы распределились по дуге, внутри которой беспорядочно маневрирует китайский флот. Учитывая, что противником для нас являются японцы, я решил, что попытаться атаковать внешнюю часть этой карусели – дело, имеющее шанс на успех.

– Глубина двадцать, курс сорок, средний ход. Боевая тревога. Первый и второй аппараты перезарядить.

Дело в том, что в них помещены торпеды с акустическим наведением. Выпустить их сейчас – все равно, что просто утопить. Ведь никакого интеллекта в наших снарядах нет – они направят нос так, чтобы выровнять акустическое давление с двух сторон и прекрасно пробегут между равношумящими кораблями. И что потом? Никто не предскажет.

А время на перезарядку у нас есть. Мы далеко и идем медленно. Акустик докладывает о шумах, об их относительных смещениях, об изменениях характеристик сигналов и звуках взрывов. Общее впечатление – полная каша.

– Перезарядка аппаратов завершена.

Вовремя. Как раз поступил доклад об особенно четком звуке винтов, смещающемся справа налево.

– Всплывай под перископ!

Минута, еще одна.

– Перископная.

Выдвигаю наверх свои глаза – все верно. Справа на пересечку мне идет красавица «Нанива». Высокая труба, массивная длинная надстройка, и вся она такая беленькая.

– Малый ход. Десять градусов вправо.

Снова «выглядываю». Цель принимает правее, чуть удаляясь, но все равно стрелять удобно.

– Пять вправо. Боевой курс, – и, чуть погодя, – первый, товсь.

– Первый готов.

Выдерживаю еще минуту, поджидая, когда крейсер придет в нужное место.

– Пли!

– Торпеда вышла.

– Глубина двадцать, ворочать влево. Плавно.

Звук взрыва докатился до нас через минуту с четвертью. Что же, на этой дистанции от нас не было ни одного китайского корабля, значит, попал, куда целил.

Мы лежим в циркуляции и отчетливо слышим, как над нашими головами молотят воду винты чего-то большого и мощного. Чуть погодя – еще один прошел. Теперь акустик докладывает о шумах слева за кормой. Всплываем.