Дмитрий Панасенко - Ллойс [СИ]

— Райк, ведро готово? — Повернулась к скриптору наемница.

— Готово, — кивнул подросток и продемонстрировал девушке мятую жестяную тару, объемом литров в пятнадцать. — А еще я жгуты в аптечке нашел.

— Это хорошо, — кивнула Ллойс и с подозрением уставилась на второго близнеца. — А ты куда намылился?

— А я что, я ничего… я просто пописать сходить хотел. — Забормотал, остановив свое продвижение к выходу из фургона парень.

— Будешь дурить, на том свете пописаешь, — мрачно пообещала ему Ллойс, и сунув револьвер в кобуру, достала из-за голенища, не далее как полчаса назад вытащенный из трупа охранника нож. — Действуем так, — проворчала она, немного подумав. — Я вскрываю толстяку вену, и начинаем сливать. Как только он теряет сознание, ты, Райк, втыкаешь ему иглу и начинаешь качать помпу. Первый отключается, сразу подключаешь второго…

— Спасибо, ыть, Дохлая, — с трудом прохрипел укрытый одеялом, обессилено растекшийся по накрытой пропотевшим насквозь спальным мешком скамье толстяк. — Я не забуду… Правда.

— Да молчи уж, — отмахнулась наемница. — И трясись поменьше, а то в вену не попаду.

— Ы-ы-ы-ы, — затянул на одной ноте первый из братьев.

— Да не ссыте… не душегубы мы — видишь медшот? — Покрутила Ллойс пред носом у позеленевшего от страха раба шприц-тюбиком. — Вколем по дозе, вмиг оклемаетесь.

— Нам бы еще пожрать чего.. — оживился моментально приободрившийся Сос. — И попить, добавил второй близнец, откликающийся на имя Сол. — И серебра немного. Пока мы с вами тут валандаемся, народ, небось уже весь хабар расхватал.

— А в ушко тебя не чмокнуть, сладенький? Хотя… вот, свинцом угостить могу. — Многозначительно похлопала ладонью по кобуре Элеум. — Я девушка добрая и нежная, но когда меня бесят, мне как-то без разницы становится с живых кровь цедить или с трупов.

— Все равно ничего не получится, — цыкнул зубом снайпер, подошедший к скриптору и с интересом разглядывающий импровизированный аппарат для переливания крови, собранный наемницей и Райком из нескольких трубок от капельниц и резиновой груши, вытащенных из автомобильной аптечки. — Только зря мужика мучаете. Пулю в голову — и все.

— Если тебя ранят, я обязательно воспользуюсь твоим советом, сладенький. — Ощерилась Ллойс и, сев на корточки, вытащила из-под вороха одеял толстую, бледную, рыхлую, словно квашня, ручищу торговца. — Черт, Ыть, ну разве можно столько жрать, у тебя тут сала, как у хряка на заднице, я вен не вижу.

— Если выживу, обязательно сяду на диету, — с трудом приподнял уголки губ толстяк.

— Не думаю, что она тебе понравится, — буркнула Элеум, неуверенно кольнув торговца кончиком ножа.

— Ох, ыть… — Прохрипел толстяк.

— Да куда ты, лезешь, твоим свинорезом только жилы рвать, — покачал головой снайпер, и отпихнув наемницу в сторону, склонился над запястьем Ытя. — Не умеешь — не берись.

В руке стрелка неожиданно появился длинный, тонкий, словно игла, клинок. Ловко проколов кожу, Пью провел лезвием вдоль запястья, и в ржавое дно ведерка ударили первые капли жирной, темной, венозной крови. — Вот так. — Самодовольно кивнул охотник за головами. — Всему вас, молодежь, учить надо. Если начнет останавливаться, начинай массировать.

— Это как? — Нахмурилась Элеум.

— Ты, что, корову никогда не доила? — Приподнял брови стрелок.

— Да откуда, мать ее? Я их только издали-то и видела. — Покачала головой девушка.

— Ну, тогда представь, что кое-что другое наяриваешь… — Усмехнулся Пью.

— Тьфу, пакость. — Сморщилась девушка и сплюнула под ноги. — И умеешь же ты, Пью, весь настрой сбить. У тебя что, все мысли вокруг члена крутятся? Райк, займись рукой, я за помпу.

— Я не смогу, — слабо проблеял усердно старающийся не смотреть в сторону медленно наполняющегося ведра подросток. — Извини. Просто не смогу. Я, ведь, тебе говорил, за что меня из медблока выгнали.

— Все с тобой понятно, — прошипела Элеум, и скривившись, принялась растирать бессильно обвисшее запястье торговца. В ведро брызнула широкая карминовая струя. И еще одна, и еще. По звуку было действительно похоже, будто кто-то доит корову.

— А у тебя что, нет? — Усмехнулся, кивнув в сторону скриптора стрелок. — Ты же, когда на него смотришь, у тебя глаза прямо-таки маслом наливаются. Небось, только и думаешь, как в койку побыстрей пацана затащить… А вообще… Был, болтают, до войны один ученый-лекарь. Любил в мозгах копаться. Не скальпелем, а так, потрындеть, в душу человеку влезть да наизнанку вывернуть. Психоанализ называется. Слава о нем по всему миру шла. Поговоришь, мол с ним, и о проблемах своих забудешь..

— Чушь какая-то, — проворчала продолжающая массировать лапищу толстяка Элеум. — Это что же за проблемы, которые можно одними разговорами решить?

— Так вот, — продолжил, не обратив никакого внимания на замечание девушки, Пью, — была у того мужика теория, что вся мысли у человека, будь это баба или мужик, старик или младенец, только вокруг члена и крутятся. Ты обезьян видела?

— Ну, видала, — пожала плечами девушка. — Меня даже пару раз на арене против них с голыми руками выпускали… Мерзкие твари… А при чем здесь гориллы?

— А при том, — наставительно поднял палец стрелок, — что они, если довоенным ученым верить, наши самые ближайшие родственнички. И мозгами отличаемся от них мы не так, чтоб уж сильно. И тоже думаем, по большому счету, только о трех вещах. Как бы пожрать, с кем бы потрахаться, да как над окружающими поглумиться.

— Это называется — потребность в доминантности, — простонал бледный, как полотно скриптор. — Скоро уже?

Словно в ответ на его вопрос тело толстяка забилось в судорогах.

— Давай, коли!! — Одновременно рявкнули на подростка наемница и снайпер.

Сглотнув слюну, Райк склонился над широким, покрытым кратерами ноздреватой кожи сгибе локтя толстяка, и принялся примериваться, куда бы воткнуть иголку.

— И что она в тебе, безруком, нашла? — Раздраженно выдернув капельницу из рук подростка, умело придавивший вяло трепыхающегося толстяка к скамейке коленом Пью, стравил из прозрачной пластиковой трубки остатки воздуха и повернулся к наемнице. — Хорош наяривать! Обожги лучше иглу!

Поспешно отпустив окровавленное запястье, Элеум вытащила из кармана зажигалку.

— Вот так. — Кивнул стрелок, и несколько раз хлопнув по коже, с громким хрустом загнал катетер в вену. — Перевязывай, — буркнул он Ллойс.

— Ага, — достав из уже вскрытого ИПП жгут, Элеум принялась затягивать его на запястье толстяка.

— А разве не выше раны нужно? — Простонал, с трудом сдерживающий позывы рвоты, ожесточенно терзающий резину груши-насоса Райк.

— Сладенький, если меня еще раз подстрелят, напомни мне сделать все, чтобы не ты мне первую помощь оказывал. То чуть до передоза наноботами из-за пустяшной раны не довел, а теперь вообще, такое ляпнул… Про доминантность знает, а как юшку остановить — нет. Жгут не выше раны ставят, а выше повреждения сосуда в зависимости от направления кровотока. Вот если бы я ему артерию вскрыла, тогда да, надо было бы локоть перетягивать, а по венам кровь к сердцу идет.