Дмитрий Панасенко - Ллойс [СИ]

Бледное лицо скриптора налилось краской, губы сжались, он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но неожиданно вздохнув, опустился обратно на скамейку.

— А… да… точно, — вяло кивнул он и принялся мерно сдавливать слегка поскрипывающий при каждом нажатии кусок резины.

— Да что ты от него хочешь? Железячники только наноботами и лечатся… Ну, или робот-хирург их собирает, если совсем уж сильно порвет. Разве он поймет, что значит по колено в дерьме ржавой иглой собственную шкуру штопать? — Криво усмехнулся снайпер.

— Ы-ы-ы-ы. — Неожиданно заорал один из доноров и бросился к выходу из фургона, но был немедленно остановлен преградившим ему путь Умником.

— Если твоя кровь толстый человек не отдавать, я твой мозги кушать. — Пояснил, легонько ткнув пальцем в грудь беглеца Серокожий. — Череп хруп и кушать.

— Череп? Хорошо. Вжик-вжик! — неожиданно поддержала великана сидящая в дальнем конце салона и внимательно наблюдающая за медицинской процедурой Кукла.

— Ы-ы-ы… убийцы… суки… в голос заревел парень и с ужасом покосился на бледного, как полотно, медленно сползающего по стенке брата. Обессилевший от потери крови Сос уже не предпринимал никаких попыток пошевелиться, а только безучастно пялился на покидающую его через тонкую прозрачную трубку жизнь.

— Придержи его Умник, только не раздави. — Проворчала Элеум.

— Я не давить. — Многозначительно кивнул великан. — Я аккуратный.

— Сволочи, — потирая грудь, глухо простонал Сол и сел на скамью.

— Ну вот, а вы боялись, — хмыкнула Элеум, ошалело трясущими головами братьям. — Все, валите отсюда. И вот эту штуку с собой прихватите. А то воняет. — Кивнув в сторону наполовину заполненного густой маслянистой, уже схватывающейся коркой, жидкостью ведра девушка обернулась к склонившемуся над так и не пришедшим в сознание торговцем, снайперу. — Как он?

— Дышит ровно. — Пожал плечами Пью. — Зря вы это затеяли. Представляете, что будет, если он перекинется? Ты, хоть, знаешь, что такое «Логово зверя», а, Дохлая?

— Примерно, — неопределенно хмыкнула наемница.

— Комплексный боевой бланк восьмого поколения, включает в себя повышение электропроводимости нервной ткани, снижение чувствительности, способность, к моментальным выбросам гормонов надпочечников, почти мгновенную переработку жировых тканей в энергию и взрывной рост мышечной массы; в активной фазе увеличивает устойчивость к ударным повреждениям, а также стимулирует регенеративную функцию. — Ответил за наемницу скриптор. — Побочные эффекты: гетеротрихоз, вспышки неконтролируемой ярости, ураганная деградация лобных долей.

— Как по писанному, шпарит, — восхитился стрелок. — А знаешь, что это на самом деле значит, парень? Это значит, что перекинься он сейчас, с ним в этой коробочке даже Умник не справится…

— Я смочь, — неожиданно обиделся, как всегда внимательно прислушивающийся к разговорам путешественников мутант. — Я — крутой! Я воин! Я толстый пополам рвать.

— Воин, воин. — Рассеяно кивнула Элеум и развернулась к продолжающим топтаться на пороге фургона близнецам. — А вы чего ждете?

— Так, это. — Начал Сос. — Мы тут подумали…

— Вам, ведь, наверняка работники нужны. — Продолжил за брата Сол. — Полы драить, оружие чистить, готовить…

— Вещи стирать, — подхватил первый близнец. — А если что еще надо, так мы тоже умеем.

— Мы три года в «Алой розе» работали. Всему обучены. И хозяевам и хозяйкам расслабиться, если надо, поможем, — многозначительно подмигнул второй.

— Считаю до десяти, а потом простреливаю вам коленки и выкидываю наружу, — прошипела девушка и потянула из кобуры револьвер.

— Пусть дверь только не закрывают. Проветрить надо, а то пахнет, как на скотобойне. — Тяжело вздохнул пытающийся нащупать на шее толстяка пульс Райк.

В фургоне действительно пахло, стоял удушающий запах крови.

— Зря. — Покачал головой Пью. — Я бы тебе их уступил. Так у тебя только один хахаль, а было бы целых три. Да и парню может понравиться. Эти двое, небось, еще послаще тебя будут. Вон, какие гладенькие.

— Да иди ты, — рассеянно буркнула девушка, следя, как подхватив ведро, братья поспешно выпрыгивают из грузовика.

Когда отбежали шагов на пятьдесят, один из близнецов, неожиданно перехватив руками ржавые бока, поднес тару к лицу и принялся с шумом и причмокиванием хлебать остывшую, начавшую сворачиваться кровь. Не дав брату насытиться, второй выхватил у него сосуд и тоже присосался к жидкости.

— Зачем?! — Прошептал побледневший Райк.

— Они мулы, парень. — Тяжело вздохнула Элеум. — Рабов часто кровью поят. Особенно после тяжелых работ. А эти двое, видимо, решили, что мы кустари. Услышали про «Логово зверя». Ну, и захотели крутой бланк на халяву хапнуть.

— Дебилы одним словом, — покачал головой Снайпер. И потянул из-за пазухи пистолет. Хлопнула пара задавленных глушителями выстрелов, и в пыль, щедро удобрив пересохшую землю содержимым голов, повалились два тела.

— Почему, — обессилено застонал Райк, — ну, почему?

— А зачем на пустошах еще два упыря? — Пожала плечами Элеум.

— Два. Плохо. Надо вместе. — Подойдя к обессилено сидящему на краю скамьи скриптору, Кукла опустилась перед подростком на корточки. — Плохой, — заявила андроид после долгого молчания. — Бросил. Плохой.

— Цирк, мать его. — Вздохнул снайпер и полез за руль.

— А что есть цирк? — Поинтересовался Умник.

— Лучше тебе этого не знать, сладенький, — усмехнулась Элеум и потащила из пачки сигарету…

Подойдя к неровно обломанному краю бетонной плиты, Ллойс схватилась за торчащий из покрытого трещинами, крошащегося под пальцами давно отжившего свое цементного раствора толстый, ребристый, покрытый ржавчиной арматурный прут и, присев на корточки, осторожно, одну за другой свесила ноги над пропастью.

Вид на Сити завораживал. Исчезающие в закатных сумерках, железобетонные и кирпично-стальные блоки циклопической, огромной, почти невероятной, окружающей город двадцатиметровой стены, посверкивающие стеклом гидропонические теплицы на крышах полуразрушенных высоток центра, громадные, угрюмо-черные корпуса табачной фабрики, ощетинившийся целым лесом исторгающих тяжелый, ощутимый даже здесь, смрад труб нефтеперегонного завода, лабиринт разноцветных контейнеров речного порта, мешанина ржавых кранов у пирса доков, плато остатков аэропорта и раскинувшийся вокруг муравейник то ли трущоб, то ли мусорных завалов, охвативший большую часть северных окраин провал гигантской воронки — воспоминание о последней войне, все это медленно, но неотвратимо поглощало не столько разгоняющее, сколько, казалось бы, сгущающее тьму багровое зарево. Время от времени в глубине пожарища расцветала очередная цепочка ярких, как звезды, взрывов. До ушей девушки доносился далекий, съеденный расстоянием гул, и пламя огненной волной накатывалось на город, затягивая в напалмовый ад очередной квартал. Служащая наемнице сиденьем бетонная плита слегка вздрагивала.