Константин Кривчиков - Контракт на смерть

– Весомый аргумент, чтобы наложить в штаны. Всё рассказал?

– По сути – всё. Слушай, вызови «скорую», а? У меня голова кружится. И вообще – что будем дальше делать? Трупы же… И Нинка вот-вот из ванны выйдет. Что делать-то?

– Есть у меня один план, – сказал Данилов. – Мне тут светиться ни к чему. Возьми всю эту бодягу на себя, а я смоюсь.

– В смысле???

– Скажешь, что бандиты ворвались в квартиру, а ты их обоих уделал. Кстати, Сеня, откуда у тебя травмат взялся?

– Я «Макарыча» всегда с собой ношу. Все, как положено – зарегистрирован. Когда в квартиру позвонили, я его сзади за пояс засунул – так, на всякий случай. Вообще-то у меня есть наплечная кобура для него. Но я ее снял ночью и…

– Ближе к делу, не надо подробностей, – поторопил Павел. – Они тебя что – не обыскивали?

– Обыскивали. По карманам спереди обшмонали, но «пушку» не нашли. Ну я и решил подкараулить момент. Потому что подумал – все равно грохнут. Или в свою тайную тюрьму утащат и с концом. Как и Зину.

– У них что, тюрьма есть?

– Ходят слухи.

– Учтем, – сказал Павел. – Так что там по поводу моего предложения? Юридически здесь все чисто – стопроцентная самооборона. Ленц в тебя выстрелил, ты в ответ из травмата. Усатому свернул шею. Ты же мужик здоровый, боевыми искусствами владеешь. Верно?

Семен неопределенно повел здоровым плечом, словно пробуя напрячь бицепс, и промолчал.

– В общем, сообразишь, как подать. Был просто популярным блогером, станешь звездой блогосферы. Заметано?

Раздался характерный треск – его издала рация «усача», лежавшая на полу. Затем негромкий голос прохрипел:

– Отто, ответь. Это Богдан, слышишь меня? Прием.

Данилин подошел к рации, поднял ее и стоял несколько секунд, поглядывая на экранчик. Решившись, нажал кнопку микрофона и пробурчал намеренно невнятно:

– Слушаю.

– Вы чего там, заснули? – спросил мужской голос, пробиваясь сквозь треск помех.

– А тебе чего, Богдан? – отозвался Павел, копируя прибалтийский акцент.

– Чего? Черт, слышно плохо, музыка какая-то. У вас порядок?

– Ага.

– Парня взяли?

– Да.

– Долго вы там еще?

– Не знаю. А что?

Мужчина ругнулся:

– Слушай, Отто, я жрать хочу – мочи нет. Можно я до торгового центра смотаюсь? И в сортир заодно заскочу. Я быстро, за десять минут обернусь. Максимум за пятнадцать. А?

– Давай.

– Спасибо, Отто. Я мухой.

«Судя по словарному запасу, это россиянин. Или кто-то из братьев-славян, – подумал Данилин, отключая микрофон. – Похоже, у них там интернационал».

– Мне надо уходить, – сказал, развернувшись к блогеру. – Скорее всего, их трое. Третий, наверное, сидел в машине и видел, как я зашел в подъезд. Пока он мотается в магазин, я уйду. Иначе все осложнится. Так ты согласен на мой вариант?

Лифшин поскреб скулу, поросшую темной щетиной.

– А у меня есть выбор?

– Ты можешь рассказать полиции правду. Только боюсь, что тогда тебе придется очень долго объясняться. И героем блогосферы ты тогда уже точно не станешь. Так как?

– Ладно, риск – благородное дело. Я согласен.

– Договорились. Только не открывай никому до приезда полиции.

В ванной раздался странный шум.

– Что это? – спросил Павел.

– Фен, похоже, включила.

– Все, мне надо срочно сваливать.

– А отпечатки свои не хочешь затереть?

Данилин хмыкнул.

– Фильмов насмотрелся? Отпечатков здесь столько, что на отдельную картотеку хватит. Вообще же, никто их по квартире снимать не будет. Разве что с трупов – для идентификации личностей.

– Почему?

– Потому что все произошло в условиях очевидности. Грабители ворвались, ты их героически завалил. И точка. Прощай. Может, и не увидимся больше.

Блогер криво улыбнулся:

– Хотелось бы…

Едва Данилин вышел из квартиры, как дверь ванной комнаты распахнулась и оттуда появилась Нина – раскрасневшаяся, в коротком халатике. Какое-то время она молча стояла, в недоумении рассматривая прихожую. Затем схватилась обеими руками за голову и запричитала:

– Ох, что же ты наделал, Сеня? За каким хреном ты их замочил? Что же теперь будет?

– Заткнись, дура! – прикрикнул Лифшин. – Это грабители к тебе ворвались. Вооруженные. Сейчас все объясню.

– Грабители???

– Ага. Водишь сюда кого попало, вот, видимо, кто и навел. Хорошо, что я их встретил и разобрался. На юридическом языке называется разбойное нападение. Ты вот что. Вызови пока «скорую». Скажи – огнестрельное ранение, человек кровью истекает. Давай, потом я тебя проинструктирую… Хотя, стой, как стоишь – у тебя поза удачная.

Он сделал «айфоном» несколько снимков и объявил:

– Все, снято. Отличный материал получается. В любой редакции с руками оторвут.

– Пить, пить, – сквозь забытье пробормотала Зина. Ей казалось, что она бредет в пустыне по горячему песку, и не было сил разорвать этот морок. – Пить… пить…

Вдруг она почувствовала, как кто-то приподнял ее голову и поднес к губам кружку с водой. Зина сделала несколько жадных глотков. Вода проливалась мимо рта, струйки стекали по подбородку и шее, но это было приятно. Да что там – приятно??? Возвращало к жизни!

Голову осторожно опустили и провели по лбу мокрой тряпкой. Потом обтерли лицо. Эти освежающие движения помогли Зине очнуться и вырваться из удушающих пут кошмара. Она открыла глаза и опять увидела его – страшного исполина, обезображенного жуткими рубцами. Он стоял, перекрывая своей гигантской фигурой почти все пространство, и держал в руке мокрое полотенце.

Зина сдержала крик, готовый вырваться из горла. Но резко присела, подобрав ноги, и прижалась к стене. Сердце заколотилось. Нет, это не кошмарный сон и не галлюцинация. Перед ней – явь! О, господи, что все это значит???

– Не бойся меня, – глуховатым низким голосом произнес исполин. – Ты больна, тебе надо помочь.

– Я… больна?

– Да. Тебя принесли ночью. Ты была, как мертвая. Всю ночь стонала, кричала. Может, тебе ставили плохой укол?

– Плохой укол? – просипела Зина.

События вчерашнего вечера – ужасные и мучительные – постепенно всплывали в памяти девушки, обретая очертания и смысл. Ее захватила служба безопасности! Ее допрашивали. И, кажется, пытались изнасиловать. И теперь она… Где она, в тюрьме? И кто такой этот уродливый гигант?

– Да, плохой. Здесь ставят плохие уколы.

– Кто ты… – Зина кашлянула. Слова давались с трудом. – Можно еще воды?

Исполин нагнулся, поднял с пола пластиковую кружку и протянул девушке.

– Пей. Больше пей. Это выводит отраву.

Зина опорожнила кружку до дна, ощущая, как с каждым глотком проясняется в голове. И дышать стало легче, как будто в помещении повеял свежий ветерок.

– Спасибо. – Она вернула кружку. – Ты… ты вправду меня не тронешь? Мне показалось…