Артем Каменистый - Зовите меня форс-мажор [litres]

Тесаком уже не назовешь, скорее грубоватым кинжалом-мечом с односторонней заточкой и прямым клинком.

Режущая кромка на основной части набрана из все тех же обрезанных ножей от бульдозерных отвалов. А вот с наконечником пришлось повозиться, используя материалы, собранные на одном из городских заводов. Массу электродов перевел, чтобы нормально все смонтировать, зато результат выглядел надежным.

Взмах в одну сторону, в другую. Тяжелый клинок ловко порхает в руке чудовища, с угрожающим шумом рассекая воздух. Выпад, удар наискось, справа налево, тут же движение назад и вверх.

Идеально. Выглядит до такой степени грозно, что Трэш сейчас кажется себе в два раза сильнее.

Подчиняясь давлению нестерпимого соблазна, отвел руку назад в широченном замахе, одновременно чуть проворачивая корпус. Прицелился, и тело в едином порыве запустило оружие в цель.

Меч, дважды провернувшись в воздухе, вонзился в дерево с такой дурью, что расщепил ствол, уйдя в него по рукоять.

Приблизившись, Трэш оценил повреждения, нанесенные громадному растению. Дерево не из тонких, такое не всякий подросток обхватить сумеет. Да и порода не из ломких, пусть и не самая вязкая. Однако против нового меча не устояла.

Представив, как делает такой же бросок, целясь в огнеметный пикап туземцев, Трэш ухмыльнулся и, высвобождая оружие из расщепа, требовательно прогудел:

– Второй!

– Что? – оторвался «зам» от нескончаемой трапезы, коей он предавался от рассвета до заката на пару с Псом.

– Как ты себя чувствуешь? Как твоя рука?

– А что рука? Рука может подносить еду ко рту. Что Первый еще хочет от нее?

Трэш не стал отвечать. Вместо этого проинформировал:

– Завтра пойдем за черноту.

– Зачем? – удивился Второй. – Нам и тут еды хватает.

– Надо кое с кем встретиться и попросить карту.

– А что такое карта? Ее есть можно?

– Не уверен. Но по пути можно будет пить газировку. Ее там много.

– Это хорошо, – одобрил Второй. – Но надо и вкусную еду с собой взять. Газировка с вкусной едой вкуснее, чем газировка без вкусной еды.

– Будет тебе еда, – пообещал Трэш.

За истекшую пару суток стая понесла самые серьезные потери за все время существования. Но Трэша это нисколько не напрягло, потому как все эти потери запланированные.

Очень непросто работать на минном поле чужими руками. Особенно трудно, когда эти руки пустые.

Туземцы, оборудуя периметр вокруг своего поселка, сделали это крайне непрофессионально по нескольким пунктам. Главные недочеты в том, что касается инженерно-минных заграждений. Слишком заметно, слишком густо натыканы. А это очень плохо, это может привести к напрасному перерасходу взрывчатки.

Трэш безжалостно посылал на заграждения одного разведчика за другим. Выбирал такие точки, где один подрыв мог спровоцировать другие. Это не всегда удавалось, зато однажды получилось вызвать подобие цепной реакции, когда одновременно сработали десятки мин и фугасов. Кроме того, на этот грохот набежали зараженные с дальней округи и внесли посильный вклад в разминирование.

Нет, Трэш не собирался проделывать проход в периметре таким кровавым способом. Перед ним стояла иная задача.

Он посылал одного разведчика за другим, одного за другим. Когда те закончились, в дело пошли бегуны и прочая публика, которую заготовили заблаговременно. Их держали в гаражах на окраине поселка, из которого не так давно пришлось позаимствовать створку для ворот. Второй вел себя смирно при манипулировании толпами таких пленников. К стае они не относились, так что все в порядке. Второй начинал убивать, только если кого-то пытались принять сверх лимита. Это слегка усложняло процесс.

Но не исключено, что задержки даже к лучшему. Туземцы под конец начали сильно нервничать. Стреляли по всему, что видят, не дожидаясь очередного взрыва или их серии. Но действовать им приходилось издали, с вышек, расположенных хороводом вокруг поселка. На меткости это сказывалось не лучшим образом, и обычно Трэш успевал устроить очередную пакость.

На второй день туземцы выдвинули стрелков поближе. Затем начали патрулировать подступы на бронетехнике, а дальше пустили в дело пехоту. Везде старались успеть, чтобы не подпустить внезапно сбрендивших мертвяков к периметру.

А Трэш все это время старался держать руку на пульсе. То есть слушал их переговоры. Обычно пустой треп, но чем дальше, тем чаще отзывался атакуемый поселок. Там еще не понимали, что это атака, объясняли происходящее тем, что у зараженных появился новый маршрут миграции. И вот уж невезение, проходил он именно через обитаемый стаб.

С усилением мер безопасности лавочка Трэша прикрылась. Увы, невозможно провести мертвяка через лес, кишащий туземцами. А уж по открытым местам он и раньше не осмеливался их гонять.

Аборигены начали успокаиваться. В эфир пошли разговоры на обыденные темы, в которых проскакивали крохи нужной информации.

Периметр пострадал от непрерывных нападок последних дней. Надо восстановить потерянное. Но склад в поселке небогатый, а соседи не горят желанием делиться. Как Трэш уже понял, у этих муров общая только эмблема, а по сути это набор слабо спаянных друг с другом группировок. Некоторые только рады соседям нож меж лопаток вонзить. Случись беда, не факт, что кто-то на помощь бросится.

Созданную Трэшем ситуацию бедой не назовешь, но поведение туземцев наводит на перспективные размышления.

Очень удобно бить врага, когда тот разобщен.

К кому обращаться, если здесь каждый друг другу – волк? Кто не откажет или хотя бы не пошлет подальше, получив просьбу немного помочь с материальным обеспечением?

И в переговорах начали проскакивать обмолвки на тему внешников. Мол, поселковые снабженцы съездят к ним, пополнят запас мин и взрывчатки для фугасов.

Как выглядят машины этих самых снабженцев, Трэш не знал. Да и не факт, что у них есть какая-то особая техника для транспортировки.

Зато он знал дорогу, которая вела от поселка к территории внешников. Где-то там, дальше по ней, располагаются их посты и базы. Оставалось лишь проследить за движением транспорта в нужном направлении.

Этим Трэш и занимался, пользуясь глазами притаившегося на удобной позиции Пса.

За прошедшее время покалеченный не только зрение восстановил, но и полностью поправился. Ради этого пришлось скормить ему просто неимоверное количество отборной говядины.

Но мяса Трэшу не жалко, коров у него еще много.

Движение на дороге было оживленным, но все не то, что надо. Мимо в обе стороны проезжали в основном одиночные машины. Как правило – укрепленные грузовики, иногда вооруженные пикапы или малогабаритные внедорожники, совсем уж редко – единицы колесной и гусеничной бронетехники.