Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

– Дебил! – Мэр разозлился. Он не заметил, в какой момент опять перешел на крик: – Делай, что сказано! Думает он, пидор ебаный. Думать вообще не твоя забота! Даже близко не твоя, кретин.

По белой, слегка пожелтевшей от времени тарелке змеилась трещина. Убер посмотрел на нее, провел пальцем вдоль наметившегося разлома. Даже это красиво. Да, делали же когда-то вещи. Привет из прошлого.

Каждая такая вещь – как запись в дневнике. Никогда у меня не хватало терпения на дневник, подумал он. «Начинал, делал пару записей и забывал».

Он переступил с ноги на ногу, потрогал лоб. Там, куда ударил Мамед, до сих пор ныло. Шишка будет, ага.

«Ты какой-то неправильный ангел», – сказала Мика.

Убер хмыкнул. Да уж…

Может быть, просто ангелам не положено вести дневники?

Это бы многое объяснило. А задницу подтирать им положено?

Мэр покряхтел. Убер поднял взгляд. Надо же, задумался. Убер вернул тарелку в сухие, морщинистые руки мэра, и тот принял ее, как величайшую драгоценность.

– Это тарелка с ракетного крейсера «Варяг», – сказал мэр. – Мне ее сталкеры добыли, по специальному заказу.

Убер покачался на носках. Заложил руки за голову, зевнул и с рычанием потянулся.

– Ну, ваше мэрство, время-то идет. Говорить будем, нет?

Мэр все еще не мог оторваться от своей драгоценной тарелки. Он погладил ее по белому краю.

– Хорошая вещь?

– Очень, – буркнул Убер, чтоб отвязаться уже от тарелок. – Дальше-то что? Ты меня звал, чтобы тарелку показать? Или все-таки о чудовище вашем поговорим?

– Это дракон, – сказал мэр.

Убер пожал плечами. Дело ваше.

– Ну, хрен с ним, ваше мэрство, пусть будет дракон. Так чего с ним? Говорят, жрет? – Убер посмотрел на мэра.

Мэр кивнул.

– Жрет.

Убер почесал лоб, подождал. Продолжения не последовало.

– Лаконично, дед. Ценю твой стиль. Вообще, жрать – с драконами это бывает. А вы чего? Послушно жретесь, что ли? Взяли бы вилы, да и поддели зверушку всем миром на железные рога… В общем, замочили бы пресмыкающееся. Я-то вам зачем?

– Не все так просто.

– Дед, тебе просто коаны надо писать.

– Я пока не дед… – Он помедлил. – Слава богу. И это непросто.

Убер фыркнул.

– Ясное дело. Было бы просто, ты бы меня не позвал. Давай, ваше мэрство, колись уже. На хрена я тебе такой неформальный сдался? Вроде бы ты еще вчера говорил, что работы для меня нет и не будет?

Мэр откашлялся. Словно ему неловко было об этом говорить.

– Это древнее чудовище. Думаю, оно намного древнее, чем само метро.

– Серьезно? – Убер почесал затылок. – Что – прямо-таки окопавшийся в доисторические времена динозавр? Может, Годзилла?

Мэр снял очки и протер стекла о рубашку. У него было очень бледное лицо с лихорадочными пятнами румянца на щеках. На морщинистом лбу выступили капли пота.

– Ээ… Не думаю, что сейчас время для шуток.

– Золотые слова, – сказал Убер. – Прямо в бриллиантовом обрамлении. Папаша, завязывай трепаться и дай мне факты.

Мэр наконец вернул очки на место. Заговорил напористо, видимо, на что-то решился:

– Факты? Что ж, можно и факты. Пропадают люди. Хотя, думаю, ты это и так знаешь. Ты же об этом спрашивал у Чечена?

Убер помедлил. Вот это да.

– Много?

– Раньше – один-два человека в месяц. Никто и внимания не обращал… Сам понимаешь, кто-то приходит на станцию, кто-то уходит. У нас свободная станция. Обычное дело. А сейчас пропадают по три-четыре…

– Ну, не сильное отличие… – начал было скинхед. – А что…

– …в неделю.

Убер присвистнул.

– А кое-кто, я смотрю, вошел во вкус. Проголодался, бедолага. Это точно одно чудовище, а не целое гнездо? Мутанты с поверхности часто живут стаями и семейными группами.

Мэр заморгал быстро-быстро. Видимо, такая мысль ему до сих пор в голову не приходила.

Убер махнул рукой.

– Ладно, ваше мэрство, расслабься… Разберемся с вашим драконом. Сколько бы у него там голов не было.

Мэр поколебался.

– Еще одно…

Убер поднял брови. Мэр заторопился, перешел на какую-то скороговорку:

– Понимаете… вам, скорее всего, попробуют… помешать это сделать. Понимаете меня? Причем вполне неплохие люди… даже хорошие. Хорошие люди. Эта древняя скотина имеет что-то вроде власти над человеком. Мне сложно объяснить… но…

Убер хмыкнул.

– Псионические способности? Занятно.

«Дракон здесь. И вот здесь». Светлана – как выяснилось позже, жена мэра – тоже показывала на висок. Она одна из тех хороших людей? Убер покачал головой. Было бы… обидно.

– Понимаете, эти люди не должны помешать вам исполнить наш договор. Любой ценой. Несмотря на форс-мажоры. Другими словами… – Мэр помедлил.

Он потел все сильнее, словно оказался в бане, рубашка на животе покрылась темными пятнами. Со лба ручьем катился пот. Жарко тут, что ли? Или он наркоман со стажем?

Убер поковырял пальцем в ухе, посмотрел в потолок. Потом замычал хриплый старый блюз Тома Вэйтса. Мол, не торопитесь, ваше мэрство, время у меня есть.

Мэр наконец заговорил:

– Другими словами: мне не нужен рыцарь. Мне нужен отмороженный ублюдок и циничный наемник.

Убер пожал плечами, насмешливо оглядел потеющего мэра. Усмехнулся:

– Тогда вы его нашли. Остается вопрос цены.

– С-сколько?

Скинхед скривился.

– Питание на все время охоты. Кредит, понятно, по итогам я закрою. Итак, четыре рожка «семерки», нет, лучше пять. О! Плюс патроны для дробовика. Штук пятнадцать. Пули, картечь. Авансом.

– А это за что?! – поразился мэр.

– Это? – Убер почесал голову. – Доплата за мое чувство юмора. А то у вас тут, если честно, тоска смертная. Хоть вешайся. Вообще на станции нездоровая обстановка. Не замечали?

– Договорились. – Мэр вздохнул. Протянул руку. Ладонь мэра была сухая, ломкая и одновременно какая-то влажная – Убер мысленно поморщился. Черт. Словно дохлую рыбу пожал.

– Сейчас я выпишу накладную, – сказал мэр.

Он пошел к столу, со скрипом отодвинул стул – с металлическими ножками, сел. И начал писать.

Убер, чтобы не скучать, принялся разглядывать кабинет. В углу чучело медведя – облезлое, страшное. Видимо, сталкеры притащили из какого-нибудь пафосного магазинчика сувениров. Наверняка ведь фонит. Убер покачал головой. Двинулся дальше.

У мэра на полке – целая коллекция фарфоровых ангелочков.

Убер задумчиво разглядывал фигурки фарфоровых ангелов. Они вызывали у него странное зудящее чувство. Он не знал, чего ему хочется, – сломать их к чертовой матери или погладить по гладкому фарфоровому боку.

На полке, за ангелочками, стояла небольшая картина.

Шторм на закате. Айвазовский. Копия, конечно, подумал Убер. Настоящие полотна Айвазовского – огромные, в музее в Феодосии. Кто знает, уцелели они или нет.