Анна Калинкина - Метро 2033: Они не те, кем кажутся [сборник litres]

– Сочувствие не поощряется. Вот одного не могу понять до сих пор: как можно защищать всех, пренебрегая каждым в отдельности? То есть головой-то понимаю… Услышал бы Шеф, убил бы на месте. Ерофей, значит, так: глаза прикрой, там свет яркий на станции, часы в конце платформы. Через час-полтора жди меня на Библиотеке. А мне надо сдать рапорт, комбинезон и батарейки. Не заблудись, смотри, Полис большой!

Глаза разбегались – на что смотреть? На Боровицкой Ершик вдоволь нагляделся на браминов за столами: они сидели, обложившись со всех сторон стопками книг, в точности как в библиотеке на картинке. Потом, разглядывая на ходу высокого человека в военной форме с татуировкой в виде двуглавой птицы на виске, Ершик дошел до пропускного пункта на Арбатскую, где пришлось полюбоваться только на внушительный шиш в нос от дежурного… У военных с пропускным режимом было строго, на Александровский Сад он не добрался, заплутав в лабиринтах переходов, да и времени уже не было. Оставалась станция Библиотека имени Ленина. И там тоже сидел брамин в серых одеждах, который держал в руках книгу, но смотрел поверх нее, о чем-то задумавшись. Этот выглядел помоложе и не таким серьезным, поэтому Ершик решился обратиться к нему с вопросом, который с некоторых пор интересовал его:

– Скажите, а Бог есть?

– Ты думаешь, его можно найти в книгах? – удивился брамин. – Можно найти истину, да и то еще никому не удавалось…

Философские вопросы пришлось оставить для отца Александра, здесь их отчего-то обсуждать не хотели. Маловато времени дала ему Сорок Восьмой на осмотр Полиса, но, может быть, чужим здесь и нельзя долго находиться? Для глаз это уж точно большая нагрузка, а она даже на поверхность днем выходит. Такие яркие лампы в Полисе – должна бы быстро привыкать, но Ершик слышал что-то о разном спектре света, не в этом ли дело? Как все сложно… После простых правил Рижской здесь все казалось странным и непривычным: очень много военных, сталкеры экипированы так, что свои, рижские, казались оборванцами. Ершик, подсчитав, сколько он должен вернуть сталкерам за книги, решил купить маме подарок и себя не забыл: увидев на одном книжном развале надпись «продажа-обмен», протянул продавцу сказки Андерсена. Выбирать было трудно, хотелось приобрести что-то взрослое, интересное, познавательное, но потом он нашел то, что искал: «Винни-Пух и все-все-все». Слишком удивленный взгляд был у Сорок Восьмого, когда она обнаружила этот существенный пробел в его багаже знаний. А как прочитает такую нужную книжку, подарит Старому для сына, ведь новый друг обещал зайти в гости на Рижскую.

– Что, патронов не хватает? Одолжить?

– Еще чего! – Сорок Восьмой опять была в шлеме, но лица не скрывала, Полис – не враждебная территория. Разведчик… Ершик попытался представить других сталкеров, которые превосходят ее во всем и выполняют настоящие боевые задачи. Вроде того, что встретился им в туннеле перед Боровицкой. Никакого сравнения с теми солдатами, к которым он привык на Проспекте Мира, и красноармейцами. Дисциплины – ноль, только загадочный Шеф, наверное, мог бы призвать их к порядку.

Сорок Восьмой увела его от книжного лотка к краю платформы.

– Где ты живешь-то?

– На Рижской.

– И в Рейх добрался! Какой черт тебя туда занес? Домой хочешь?

Ершик кивнул, сейчас он по-настоящему почувствовал: посмотрел все, что хотел. И, кроме дома, больше видеть ничего не хочет!

– Быстро доберешься. На Красносельской уже отменено чрезвычайное положение.

– А откуда вы знаете? – удивился осведомленности Ершик, а сталкер хитро подмигнула.

– Я много чего знаю… Нужного и ненужного. – Щиток щелкнул по шлему. – Сейчас отправим тебя домой.

Мимо проезжали пассажирские и грузовые дрезины, почти все моторизованные – вот что значит центр.

– Чего мы ждем? – мальчик устал скучать на краю платформы, лучше бы побольше времени провел с брамином-философом…

– А вот это! – Она подняла руку, и дрезина остановилась так резко, что ее груз протащило по инерции вперед. Водитель пытался одновременно выпрямиться по стойке смирно и освободить ногу из-под навалившейся на нее свиной туши; на документ, вдруг появившийся в руке сталкера, он только мельком взглянул.

Сорок Восьмой помогла Ершику забраться на дрезину и махнула рукой водителю: продолжай движение. Оглянувшись, подросток увидел, как рука в черной перчатке сжалась в кулак с поднятым кверху большим пальцем.

– Тебе куда надо-то, пацан? У меня конечная станция – Сокольники. Сталинская, то есть… – Водитель беспокоился, как будто в туннеле на полном ходу дрезины его мог подслушивать кто-то чужой.

– На Комсомольскую. И домой. Вы не думайте, что я тут незаконно, у меня пропуск есть для Красной Линии!

– Покажи.

Стараясь держаться подальше от вонючих и пачкающих свиных туш, Ершик добрался до водителя и протянул ему серый бланк с гербом Интерстанционала. Ездить по туннелям ему так понравилось! Казалось, что никогда не надоест смотреть вперед на то, как яркий луч заставляет отступать темноту, прогоняет ее с пути, и она все равно смыкается за спиной, непобедимая, но свет сильнее.

– А ты, парень, не так прост… И пропуск у тебя самим Абрамовым подписан, и знакомства полезные в Ордене уже завел. Я в твои годы таким прохиндеем не был, – завистливо произнес водитель, изучив бумагу.

– В Ордене?! – с опозданием догадался Ершик.

– А ты думал, я на каждую поднятую руку буду тормозами скрипеть? Тут, знаешь, полный Полис всякого начальства, лучше остановиться лишний раз – кто знает, что им понадобилось?

Какой еще Орден? Она же просто хорошо вооруженный сталкер-одиночка с полным мешком батареек… Грозное слово, которое со страхом и уважением произносили знающие люди в метрополитене, никак не вязалось с красивым улыбчивым лицом и ненавязчивой болтовней по пути на Боровицкую. Теперь и с фашистами на Чеховской понятно стало: эту свору не испугаешь одним автоматом. Он вспомнил обезличенную угрожающую силу, которая вдруг обрела форму человека в закрытом шлеме, уверенно шагнувшего в проем гермодвери как к себе домой… Значит, сталкера защищала не только собственная боеспособность, за ее спиной незримо присутствовал Орден. Да и сама Сорок Восьмой в случае вооруженного конфликта забрала бы с собой на тот свет не меньше десятка нацистов. А может, и побольше. И в то же время – вдруг Винни-Пух… В голове не укладывалось – поди пойми, где настоящий человек, а где маска. Столько всего нужно было спросить у нее, а он не задал ни одного интересующего вопроса и теперь отчаянно об этом жалел! Сколько же у метрополитена защитников: и Старый, и особист Абрамов, и Сорок Восьмой, а опасностей на всех хватает. И ведь есть еще и армия Ганзы, просто ему не довелось познакомиться там ни с одним человеком. Жаль… Но всему свое время. Ершик не был бы самим собой, если бы не прояснил все до конца: