Шимун Врочек - Метро 2035: Питер [cпециальное издание] [litres]

Нет, подумал Иван, дожевывая галету. Здесь что-то другое. Иван поднял голову и внимательно рассмотрел выгнутый потолок станции с рыжими пятнами разводов. Трещина бежала по штукатурке – прямо по центру потолка. Иван проследил ее рыжий, извилистый путь… потом снова посмотрел вверх. Да. Тот, чье присутствие давило ему на затылок, сидел над станцией.

На поверхности…

Иван встал. Огляделся.

Петроградцы были тихие и вежливые… Но какие-то чересчур тихие и вежливые.

– Сваливаем, – сказал Иван. – Некогда нам рассиживаться.

Остальные тут же согласились. Убер и Мандела в один голос. Иван поднял брови – удивительное единодушие, прямо хоть на камне высекай историческую дату.

Покидали они «Петроградскую» с явным облегчением.

Когда они вышли в путевой туннель, с души Ивана словно камень свалился. Ух!

Нахуй, нахуй такие станции. Целее будешь.

Новая Венеция.

В этот раз город на воде они прошли настороженно, оглядываясь. Словно враждебную станцию. Понятно, что слепые в прошлый раз действовали с молчаливого согласия, если не с помощью местной администрации. Но что им предъявишь?

Иван с трудом поборол желание зайти к Лали, поздороваться… и что? Просто увидеть. «Нет, у меня есть дела».

Таня.

Новую Венецию прошли без приключений.

Сухой туннель. Последний привал перед «Невским». И – время расставания. Иван остановил негра, махнул рукой – пойдем. Присели на рельсы. Позади профессор требовал у Уберфюрера «достойных аргументов» в очередном споре.

– Может, расскажешь, что делал у слепых? – спросил Иван.

Негр помедлил, разглядывая диггера темными глазами. «Опять промолчит? – подумал Иван. – У них на “Техноложке” это за правило».

– Искал доказательства, – сказал наконец Мандела. Вздохнул. – Меня друг попросил. Он сам хотел поехать, но его со станции не отпустили.

– Доказательства чего?

«Не то чтобы это было мое дело, но…»

Негр помедлил.

– Что атомная станция до сих пор работает.

– Что-о? – Иван открыл рот. – И как, нашел?

Мандела пожал плечами.

– Ну… Он, мой друг… который ученый… он составляет график – в какое время и где отключилось центральное освещение.

– Так ты тоже ученый?

– Если бы. – Мандела вздохнул. – Я сын студента из Кении. Интересно, что нужно сделать, чтобы кто-то серьезно воспринимал сына африканского студента? Так что я всего лишь младший техник. Подай, принеси, убери, выкинь. Прямо девиз всей моей жизни. – Он усмехнулся с неожиданной горечью. – Вот мой друг – он да, он ученый.

Иван не знал, что сказать. У каждого из нас есть свои болячки.

– И что с электричеством?

Мандела опомнился, поднял голову.

– А! При Саддаме, говорят, электричество было на всех станциях. А сейчас только на трех. Почему? Казалось бы, чего проще – бросить кабель и подключить остальное метро? Но…

Дело в том, что есть фиксированный лимит энергопотребления. Вот представь, где-то стоит счетчик. Очень простой: киловатт в час и прочее. Этот счетчик крутится, крутится и в определенный момент, достигнув некоего значения, щелкает – и все, света больше нет. Причем не важно, на что ты этот лимит расходуешь – хоть на игровые автоматы, хоть на детскую хирургию. Сколько бы вскрытых детей не лежало на твоем столе – счетчику все равно. Достиг предела – будешь отключен. Вот так-то. Поэтому на «Техноложке» строжайший лимит энергопотребления. А еще говорят, что мы жадные. Ага. Да, бывало, наши, скажем так, отцы народа… – Мандела усмехнулся. – продавали электричество соседним станциям. Но их в следующий раз провалили на защите, так что больше никто не пробует.

– На защите? – удивился Иван.

Мандела пояснил. «Техноложкой» управлял Ученый Совет, состоящий из избранных, заслуженных ученых. Раз в год там проводились выборы, назначались Ректор и Руководители проектов, Деканы и прочие чиновники. Каждый кандидат на должность должен был представить свою программу, по старинке называемую диссертацией, и защитить ее перед Советом. Самое сложное – это экономическое обоснование, по секрету сообщил Мандела, словно действительно знал, что это за зверь такой: экономическое обоснование.

Дальше все решало голосование. Кандидаты хитрили. Например, на защите старались идти в числе последних защищающихся – потому что кандидаты, по традиции, накрывали стол для всего Совета. Со спиртным. А ученые, как известно, не дураки – в том числе и выпить. Поэтому к каждому следующему выступающему Ученый Совет относился все мягче и мягче. Главное было не переборщить, не выступить одним из самых последних, а то такой выступающий рисковал получить вместо своей доли внимания пьяный храп.

– А так на «Техноложке» все как у людей. Плетут интриги, зажимают молодых, – пожаловался Мандела. – Знаешь, сколько мой друг выбивал киловатт-часы для своих опытов? Это целая история.

– Норма расхода? – Иван понял, что его зацепило в рассказе Манделы. – Так «централка», получается, от аккумуляторов?

Негр пожал плечами.

– Может быть. Или подземная электростанция с дизелями и морем солярки. Мы думали об этом. Но представляешь, какой у нее должен быть выхлоп?

Иван кивнул.

Столб дыма бы было видно с любой точки Питера. Нет, здесь что-то другое. ЛАЭС? Может, старик был прав и ему действительно звонили с атомной станции?

– Атомная станция? – спросил Иван.

– Скорее всего, – ответил негр не очень уверенно. – Это тебе надо с моим другом разговаривать, а я в этих вопросах так – погулять вышел.

Теперь самый важный вопрос. Иначе все это только теория.

– Как можно включить свет на остальных станциях метро?

Мандела задумался.

– Это тебе надо с моим другом переговорить… Но, мы думали – наверное, с самой ЛАЭС.

«Пам-пара-пам. Батончики».

Может, старик был прав? И атомная станция – это действительно цель более высокого порядка?

Шанс для человечества, да?

Иван кивнул.

– Спасибо, Юра.

Мандела ушел вперед – так проще. Меньше вопросов. Иван остановился. Дальше, метров через триста, будет «Невский». Что ж, вот и пришло время прощаться. У мертвых диггеров свои пути.

– Дальше вы пойдете одни, – сказал он. – А я двину ночью… или еще как.

– Ваня? – не понял Проф. – Что-то случилось?

– Вы можете вернуться, а я – нет.

Молчание. Долгое молчание. Недоуменное.

– А объясниться? – предложил Убер. – Влом?

– Мне нельзя возвращаться, – сказал Иван. Черт, да как же мне с вами…

– Почему нельзя? – Миша недоуменно посмотрел на Водяника, затем на Ивана. – Что я, маленький, что ли? Объясните.

– Поддерживаю Михаила, – сказал профессор.

– Хорошо. – Иван вздохнул. – Кажется, я должен вам кое-что рассказать…