Сергей Вольнов - Зона Посещения. «Никогда не сдаваться!..» [litres]

Герой давно уже перестал считать, сколько игр «перепробовал» вообще и с фантастическими мирами в частности.

Ладно, потерял победу, вступившись за живых, но прокачал скилл. Опыт лишним никогда не бывает. Пора дать телу отдых, а то и до реального кладбища недалеко станет. А его в этом реале помнить точно некому. На то, что этот вывод ошибочен, нет ни малейшей надежды.

Теневой проглотил чёрствую булку с маком, выпил пакет апельсинового сока, заглянул в санузел, вернулся в комнату, рухнул на кровать и провалился в сон.

На этот раз ему приснилось хорошее и тёплое. Увиделось и запомнилось уютное сновиденьице о том, что его ждёт маленькая девушка, прячется в каком-то схроне и упорно дожидается. К ней надо успеть добраться, не то, глядишь, одиночество её удушит и она умрёт, и некому его будет ждать. Когда тебя никто нигде не ждёт, это как смерть. Некому помнить.

Он проснулся с опасением, что девушка не дождётся его. Теневой Герой набрался разнообразных скиллов до такой степени, что способен быть самым быстрым, но во многих сеттингах побеждает не скорость, а отсутствие совести.

У него же, как ни прискорбно, совесть всё-таки есть. Пока не вытравил, как ни старался.

А может, она-то и помогает ему видеть сны о чём-то большем? Настоящем…

В том, что высящаяся впереди громадина является Атомной Электрической Станцией, сталкер не сомневался. Его память содержала знания о многих вещах, процессах и явлениях, с которыми он не сталкивался раньше в ходках, и он давно смирился с тем, что не дано понять, откуда они в памяти взялись.

Есть факты, и хорошо. Более чем! Стоял бы сейчас и голову ломал, пытаясь уразуметь, что за сооружение вон там, впереди, громоздится. Да и вообще, разве он сюда припёрся бы, не найдись в его памяти всяких картинок о том, чего нет и не должно быть в зонной реальности? Но где-то, когда-то, как-то же оно существует… иначе откуда взяться воспоминаниям!

Ну вот шёл и пришёл. Здесь. Осталось немного, пройти через открытое пространство между краем Путаницы и огромным комплексом, идентифицированным как АЭС, вроде бы даже действующая. Во всяком случае, не разрушенная, как в мифах об эпицентре.

Эпицентр перед ним или нет, тема другая. Сначала надо добраться до мегапостройки, формой издали чем-то похожей на приснопамятный завод. Раз уж удалось ему пройти лабиринт отходов и обломков, стянутых со всей Зоны, чтобы образовать вал вокруг… э-э-э, эпицентра? «Оригинала» автопортрета Зоны?

Вопрос о том, куда именно привела ходка, не давал покоя.

Само собой, в мыслях мелькали картины пройденного пути. Вспомнилось, как мучился с выбором и вдруг кто-то живой очень далеко закричал от боли, и отголосок крика на излёте донёсся к его ушам… А ведь мог бы в тот момент пойти по другой тропе.

Дошёл бы или нет? А сейчас уже неважно. В любом случае цель не изменилась. Уйти из Зоны или сдохнуть, третьего не дано. Здесь, внутри. Третье – ждёт за краем. Там наверняка много всякого-разного «третьего»! Но вопрос по-прежнему без ответа. Как же выбраться? Найти край и пересечь. Во что бы то ни стало!

Память услужливо подсовывала мотивирующие картины. Например, тот сон, в котором он летал к звёздам на космическом корабле и любил прекрасную девушку, а за иллюминатором сияли звёзды. В другой иллюминатор заглядывала планета, сияла и манила зелёно-голубым небесным светом, к ней звездолёт приблизился после очередного полёта.

Да, любить ему хотелось бы не девушку в бункере, спрятанную под землёй, существующую без шанса на окончательный выход. Замечательную, прекрасную, не виноватую, если только она не зонная «кукла», в том, что обречена выживать в норе, а не летать среди иных миров. Ай выпала на рулетке судеб именно такая, и с его желаемой судьбой она не совпадает…

По ассоциации неизбежно вспомнил, как после ухода из бункера наконец-то выбросил «адамант». Решился на то, что надо было сделать гораздо раньше. Вновь подумал о вероятности существования другого камня, убивающего концентрированной любовью. И если такой есть – каким образом это свойство может проявиться?

Он сам обнаружил убийственную ненависть не сразу. Через некоторое время после того, как нашёл «свой» алмаз с цепочкой, надел и стал носить просто так. Именно потому, что в памяти завалялось ненужное воспоминание, сколько может стоить камень весом десятки карат в мифическом «внезонье».

Носил, носил, имя заработал благодаря странному амулету. И однажды за дело, всерьёз возненавидел одного сталкера, подставившего его. Имел намерение с ним жёстко поговорить, не хотел убивать, но когда начался разговор, тот упал замертво. В этот момент алмаз был не на шее, а в руках, снятый для того, чтобы вертеть его в пальцах. Хотелось занять чем-то руки и уменьшить соблазн врезать по морде предателю…

Будь сталкер изначально другим по натуре, после обнаружения убийственного эффекта он бы вовсю пользовался невероятным козырем. Возможно, частое употребление достаточно скоро привело бы к разоблачению и ликвидации опасного киллера, но то было бы уже не его проблемой, а «в натуре другого».

Он же тяготился необходимостью использовать смертоносный амулет – иначе выжить попросту не получалось иногда, и камень неоднократно реально спасал ему жизнь. Вот и не смог выбросить. До поры до времени. Сумел, когда ушёл в последнюю ходку, но ещё перед этим снял с шеи навсегда и спрятал. Не желая использовать.

Так вот, если вдруг кто-то, подобно ему, также носил другой камень и вдруг полюбил, а тот, на кого направлена любовь, упал замертво… Любовь, как подсказывают воспоминания о мифическом внезонье, и так по идее способна убивать человека, особенно неразделённая… Но тут вдруг – в прямом смысле!

На волне раздумий о коварных «подарочках» Зоны возник абсолютно новый вопрос. Предположим, два алмаза у одного носителя, в каждой руке по камню. Если соединить их, что образуется? На стыке ненависти и любви, слив воедино «разные концы шкалы» человеческих чувств, что можно получить, чем станут неразделённые, без границы смешавшиеся тьма и свет…

ЧЕМ оно будет убивать?! Какое третье чувство станет необходимо ощут…

Сталкер встрепенулся и помотал головой. Надо же, накрыло философским мыслепотоком. Нашёл место и время тормозиться. Голову ломать не по одной причине, так по другой.

Вперёд давай, шевелись, не стой, двигайся! Рано расслабляться, ещё не конец ходки…

Но вперёд не получилось.

Он целеустремлённо шагал и шагал, оставляя за спиною Путаницу, и по идее должна была расти, приближаясь, громадина на противоположной стороне ровного, без видимых препятствий, аномальных или обычных, открытого пространства.