Сергей Вольнов - Зона Посещения. «Никогда не сдаваться!..» [litres]

Состояние сна у человеческого разума не просто пауза для восстановления и отдыха, привал типа. И это тоже, но в якобы расслабленном режиме разум ого-го куда просочиться может, на многое способен становится! Используя этот режим, чудеса вытворить вполне реально. Если умеешь.

Они связаны и друг другу снились, а параллельно снились нам. Мы же храним, контролируем, пограничным деваться от предназначения некуда. Даже если не сразу понимаем, что именно содержится в поступаемой информации.

Совесть, она вообще-то – со-весть. Общая весть. Когда одному человеческому индивидууму не по фигу, что творится с другой или с другими личностями. Спящая совесть обменивает сны. В снах друг друга ощущают, приходят друг к другу, показывают миры, где живут. Зонному снится реал, а реальному несуществующая зона. Им кажется потом, что они в снах как бы становятся самими собой, обретают свои идеалы.

В итоге добираются к границе, которую сотворил Пограничник и хранит – не без моей скромной помощи, конечно. Чтобы увидел один, надо, чтобы другой тоже видел. И наоборот. Взаимосвязь. За всё надо платить. А нам, пограничным, снились и тот, и другой. Мы свой идеал уже обрели и обеспечивали им эту взаимосвязь на самом деле.

Вот когда они оба к нашей суперстене прокрались и у границы с разных сторон появились, мы и приступили к выполнению служебных обязанностей.

Начальнички промахнулись. Они были уверены, что взаимосвязь распространяется и на явь. Чтобы вошёл один, надо, чтобы вышел другой. И наоборот.

Нам же дано и оборвать взаимосвязь.

Мы можем больше. У нас есть варианты. На то и пограничные! Мы можем решать, кого не пропускать, а кого пропустить. Или обоих не. Или обоих да. Пускать или пресекать, вот в чём вопрос. Для нас в точности подобно классическому «быть или не быть».

Вообще даже несколько суматошно получилось.

Мы с Пограничником из погреба на Стену вознеслись, радуемся новоселью, балдеем от открывшихся просторов и перспектив обзора подходов. Сверху такая полоска для патрулирования обустроена, тянется вдоль по гребню, с аккуратными парапетами, с отводами дождевой воды и тающего снега, всё чин-чинарём. Прикидываем как раз, где нам «бытовку» организовать, мы суперчелы, да, но всё же человеки, а не сверхсущности пресловутые, и от некоторых милых и не очень привычек и обыкновений фиг откажемся. Чтобы по-человечески себя чувствовать, а не материализованными функциями.

Это контрольный пункт пропуска можем организовать в любой точке, не проблема для нас-то, с нашими супервозможностями. А к «комнате отдыха» надо отнестись со всей ответственностью, в ней же будут реализовываться маленькие, но дорогие сердцу и уму повседневные желания, без которых жизнь не жизнь, а рутина, каторга, бытовуха, постылое существование.

Ходим мы, значит, по кромке, беседуем задушевно, прикидываем варианты будущего релакса, и тут здра-а-асьте-пожалста!

Добрались наконец мужики, не прошло и вечности.

Переключились в рабочий режим, смотрим на них, обозреваем всячески, сканируем, «просвечиваем».

Это же не просто: пропустить или нет, решил, и привет или пока. Помочь надо, если что. До границы добрались, но пересечь сил не хватит. Вот для этого как раз и нужен я, Антипограничник. И это вдвойне непросто, решать. Они ищут себя, а я нашёл, и мне ли судить их…

Я весь в напарника и тоже не прочь пофилософствовать. Представляется мне расклад как-то так.

Кому, как не Пограничнику, ставить границу на замок, если что. Когда пересечение опасно для мироздания, грозит нарушить порядок и уничтожить в итоге, кому, как не мне, Антипограничнику, убирать границу. Если непропущение грозит тем же самым.

Мы, пограничные, как огонь.

Мне нравится термин burning man. Горящий человек, зажигающий человек. В дополнение к… О, у напарника пусть будет позывной «Фронтирмен», а у меня «Банинмен». В конце концов, от меня зависит, кого «банить», а кого нет… Это так, заметка на полях.

Если серьёзно, по поводу стихии огня, которая в строгом смысле не является природной, в смысле земной. Она звёздная, не местная, поэтому не принадлежит к планетарным стихиям. Однако может преграждать и сторожить, ибо самая сильная и самая слабая, потому что неизбежно сгорит, но сгорает, чтобы возродиться из пепла. Никогда не сдаваться! Я бы ещё добавил, что помогает гореть любовь, но эта тема многослойная и непростая, я о ней отдельно поразмышляю. И без того наговорил в этот раз до фига, путано и обрывочно…

Но мне после случившегося необходимо выговориться, накидать заметок, потом буду разгребать и упорядочивать, если что.

Так вот, с нашей точки зрения, напоминаю, не миры образуют границу, а граница держит миры. Пока существует граница, будут и миры. А чтобы была граница, нужен тот, кто её хранит. А чтобы были миры, нужны те, кто хочет в них попасть.

Ещё раз напоминаю, зачем появился я. Это отсылка к вселенской справедливости, чтобы никто не становился слишком уж всемогущим, истиной в последней инстанции себя не возомнил.

Уф-ф-ф, зафиксировал важные мысли, потом оформлю. Скоро на дежурство, надо дорассказать, как начальнички просчитались.

Смотрим мы с напарником, значит, на приближение желающих перехода – пронзительно в особом нашем пограничном смысле смотрим и понимаем, что всё не так просто.

В них обоих что-то вложено.

Визуально в реале картинка та ещё.

Один, который снаружи явился, упёрся носом в стену. Смотрим на него сверху, он нас не замечает, мы на самой кромке и очень высоко. Хотя всматривается вверх внимательно, оценивающе, будто всерьёз прикидывая, каким способом у него получится перемещаться по гладкой и ровной, как зеркало, вертикальной поверхности.

Но взгромоздиться даже со специальной экипировкой, которой у него с собой нет, не получится. Возвращаться обратно он не собирается. Для него не вариант. Рыть подкоп ему тоже нет смысла, да и нечем. Остаётся сделать выбор: влево или вправо.

Сомнение отчётливо читается на его лице. Хотя нам и без того понятно, каково ему, у нас же свои методы «просвечивания». Остановиться и торчать на одном месте тоже бессмысленно.

И он начал ходить туда-сюда нерешительно. Не понимая, как ему перебраться. Не в состоянии выбрать, идти налево или направо. Устал выбирать, столько неверных выборов позади… Мы с Пограничником переглядываемся и синхронно сочувственно вздыхаем. Столько кругов ада прошёл человек, чтобы достичь Стены, и тупо упёрся в неё, забуксовал.

А у другого, выбравшегося из леса и затормозившего на краю контрольно-следовой полосы, ситуёвина похлеще.

Смотрим на него сверху и эмпатически чувствуем, как он мучается. Степень уловленной боли чуток приглушили, мы же не мазохисты, но на своей шкуре ощущаем, что с ним вытворяет сверхсущность. То ли не желающая выпускать, то ли, наоборот, «на закуску» потешиться вздумавшая.