Дмитрий Силлов - Закон выживших [litres]

Это было слишком нереально, чтобы быть правдой. Но он – дышал. Совершенно свободно. И всё это благодаря маленькой девочке, которая громадную загоризонтную радиолокационную станцию называет просто Антенной. Именно так, с заглавной буквы, словно это имя знакомой девчонки-ровесницы, с которой они долго играли вместе. Впрочем, авария произошла десять лет назад, и ЗГРЛС стала гигантской аномалией примерно в то же время. Так что насчет ровесницы вполне может быть, что всё так и есть.

«А… почему ты не спасла Носова?»

«Он мне не понравился, – последовал ответ. – У него взгляд злой. К тому же его семья умерла. Ему лучше быть с ними».

Вот так. Оказывается, маленькая девочка умеет не только помогать, но и принимать жестокие решения. Что ж, остается только поблагодарить ее за то, что сделала – а сделала она немало.

«Спасибо», – послал Богдан мысленную благодарность, пытаясь осмотреться вокруг. Зона и правда умеет не только отнимать, но и дарить – ночное зрение у сталкера развилось в Зоне вместе с лучевой болезнью.

«Пожалуйста», – пришел прохладный ответ. Ну, и на том спасибо.

Но Богдану было уже не до детских обид. Во тьме он разглядел Анну, которая сидела на полу, обхватив голову руками. И Протона, который пытался стащить с Заммера огромную тушу мертвого мутанта. Получалось у него это неважно, один раз сапёр даже тихонько застонал.

Надо же, живой!

Богдан бросился на помощь.

Вдвоем с Протоном они ухватились за лапу дохлой твари, рванули – и перевернули ее на спину… вместе с сапёром. Богдан аж замер от увиденной картины, подсвеченной фонарем ученого.

Заммер лежал, распластавшись на мертвом чудовище, а из нижней части спины сапёра на полметра вверх торчали две костяные пилы, с которых медленно и тягуче стекала вниз темная кровь.

– Как же так? – потрясенно проговорил Протон. – Получается, у этого мутанта вместо ног – клинки! Значит, он с потолка спрыгнул. Ждал там, зацепившись передними лапами, и когда ты, Богдан, под ним прошел, он и прыгнул…

Сталкер не слушал Протона. Он сразу всё понял, словно где-то когда-то уже видел такую вот пакость, умеющую убивать быстро, безжалостно… и гарантированно. Если не найдется тот, кто толкнет жертву в спину и сам не подставится под смертельный удар.

– Зачем? – спросил Богдан, подходя ближе.

Заммер был еще жив. Удар мутанта пробил его кишечник и почки, но не убил сразу. Так длинный кинжал, нанеся смертельный удар и застряв в теле жертвы, своим же клинком блокирует фатальное кровотечение до тех пор, пока его не выдернут из раны. Говорят, и боль в этом случае не особо сильная, если только не задет крупный нервный узел. И если человек достаточно силен, чтобы жить еще какое-то время с такими повреждениями…

Сапёр открыл глаза – и даже не прищурился, когда по ним мазнул свет фонаря. Он уже ничего не видел. Но слышал. И узнал Богдана по голосу.

– Это ты… сталкер, – хрипло проговорил он. – Ты убил… его?

– Я.

– Хорошо…

– Ты не ответил – зачем?

– Я ж говорил, – краем рта усмехнулся Заммер. – Должным быть… не люблю. А тут обоим сразу… долги выплатил.

Он говорил всё тише и тише, и чтобы разобрать последние слова, Богдану пришлось подойти совсем близко.

– К тому же она… меня ждет… Воронова… я знаю… Слышь, сталкер… Ты же тоже умеешь… не больно… Помоги…

Богдан не знал, где искать свои ножи, да и времени на это не было – лицо Заммера исказила гримаса страдания. Видимо, фатальная боль всё-таки добралась до его ран, растревоженных переворачиванием дохлой твари. Поэтому Богдан просто снял с плеча СВД, приставил ствол к голове Заммера – и нажал на спусковой крючок.

Выстрел, раздавшийся в закрытом помещении, хлестанул по ушам, эхом раскатился по соседним залам. Возможно, на этот звук придут другие твари. Возможно. Но – какая разница, если человеку, который спас жизни всей группе ценою своей жизни, требуется немедленная помощь? Наверняка эта потолочная пакость не удовлетворилась бы смертью одного лишь Богдана и девочки, перебив и всех остальных – хотя бы для того, чтобы они в нее не стреляли. А так ее нижние конечности завязли в теле Заммера, который связал ее борьбой – и получилось то, что получилось.

Богдан закинул винтовку за спину и подошел к Анне.

Девушка как сидела на полу, так и осталась сидеть, немного раскачиваясь, и отсутствующим взглядом смотря в темноту.

– Пойдем, – сказал Богдан, мягко кладя ей руку на плечо.

– Куда? – слишком спокойным голосом спросила Анна. – Куда нам идти, сталкер? Мы уже пришли, понимаешь? Пришли. Все. Мы все останемся здесь, в Зоне. Навсегда. Наше мясо сожрут мутанты или аномалии, а кости просто сгниют. Непогребенные. А души наши останутся возле них. Превратятся в аномалии и станут жрать таких же, как мы, если они попытаются сунуться в эту тысячу раз проклятую Зону!

Ее голос становился всё громче, срываясь на крик, на вопль женщины, у которой на глазах один за другим погибли муж и товарищи по оружию. Все, с кем она вышла в рейд, кроме сталкера и ученого, с которыми она познакомилась лишь сутки назад, – и девочки с неестественно синими глазами, которая откровенно пугала Анну своим загадочным молчанием, а также странной связью с Богданом. Вроде и не явной, но однозначно существующей, ощущающейся на уровне подсознания.

– У нее нервный срыв, – тихо сказал Протон, подойдя ближе. – Прокричится – и легче станет…

Внезапно Богдан услышал отдаленный топот множества подошв по бетонному полу, который неумолимо приближался. Звук шел из глубины Четвертого энергоблока, оттуда, где когда-то Богдан оставил Максима.

Но кто бы это мог быть? Ведь тогда все погибли, абсолютно все! Никто не вышел из недр разрушенной атомной ловушки. И тогда спасатели ушли отсюда. Подальше от аномальной радиации и слухов о том, что там, внутри разрушенного энергоблока обитает нечто ужасное, умеющее убивать быстро и беспощадно.

Что же на самом деле надеялся найти Богдан внутри этих развалин? Не время ли признаться самому себе, что лишь старые, обглоданные кости, которые могли принадлежать кому угодно? Найти – и умереть рядом с ними, навеки успокоив свою нечистую совесть, что не дает спать по ночам и глушится лишь запредельными дозами алкоголя? Ведь никто, совершенно никто не мог выжить здесь в те дни – и не просто выжить, но и прожить эти десять лет в радиоактивной пустыне…

Но сейчас кто-то бежал по коридорам, и, судя по топоту каблуков по бетону, это были люди…

Богдан крепко зажмурился, открыл глаза. Нет, вроде не сон и не галлюцинация. Рассеянный свет многих фонарей уже метался по темному потолку помещения, становясь всё четче, насыщеннее…

– Кто это? – хриплым от волнения голосом проговорил Протон.