Дмитрий Силлов - Закон выживших [litres]

Мертвая, гнетущая тишина давила на уши, заставляла нервы звенеть в напряжении, словно натянутые струны. Именно в такой тишине, что царит в местах глобальных катастроф прошлого, человеческое воображение порождает самых ужасных монстров, притаившихся в темных углах, ожидая свою добычу.

– Жутко-то как, – прошептала Анна.

С ней трудно было не согласиться. Богдан лишь покрепче прижал к себе дрожащую девочку, которой, похоже, тоже передалась гнетущая атмосфера этого места. И как-то само собой пришло решение: если им удастся выбраться из Зоны живыми, не найдя мифического отца, которого Надежда наверняка сама себе придумала, Богдан ее удочерит. Пить бросит, работу найдет нормальную, лечиться начнет…

Сталкер усмехнулся в темноте. Надо же, какие замечательные мысли! А ничего, что на выходе из Зоны их ждут пулеметчики на вышках, и сам он несколько часов назад плевался собственным сгнившим мясом? В коробочке покойного Лопеза осталось всего две капсулы, и после того, как они закончатся, проще будет попросить Заммера выполнить свое обещание, чем подыхать, выкашливая себя по частям…

Наверно, он слишком сильно задумался и не заметил какой-то очевидной опасности, потому что внезапно ему в спину ударил крик сапёра:

– Осторожно! – за которым последовал мощный толчок в спину.

Тело среагировало само. Богдан, пролетев метра полтора, упал на бок, выпустил девочку, перекатился и вскочил на ноги, одновременно выдергивая из ножен свой лагерный нож.

И увидел в перекрестии двух лучей света жуткую картину.

Заммер боролся с какой-то тварью, на первый взгляд напоминавшей человека. Сапёр лежал на бетонном полу, а тварь навалилась на него сверху и явно пыталась вгрызться в горло. Фонари, прикрепленные к автоматам, выхватывали из темноты то блестящую, скользкую спину чудовища, то когтистую лапу, которую мертвой хваткой держал Заммер, то обезображенное шрамами, перекошенное лицо сапёра, от нереального напряжения само ставшее похожим на морду ужасного мутанта.

Богдан мигом оценил ситуацию. Протон и Анна не стреляли, боясь попасть в Заммера. Оба застыли в нерешительности, пытаясь поймать удобный момент для выстрела, лучи их фонарей метались из стороны в сторону, а тем временем сапёр стремительно терял силы – тварь была крупнее его раза в полтора и, судя по ширине скользкой спины, обладала чудовищной силой.

Дорога̀ была каждая секунда, и Богдан бросился вперед, заорав:

– Светите на него!!!

Хорошо, что спутники поняли его сразу.

Два луча скрестились на блестящем загривке, и Богдан, перевернув нож обратным хватом, со всей силы вогнал его в основание черепа чудовища.

И еще раз.

И еще…

С каждым ударом сталкер чувствовал ладонями, как широкий клинок пробивает толстую кожу твари и крушит позвоночник – который оказалось не так-то просто сломать. Лишь после третьего удара руки Богдана ощутили хруст, будто он ножом ветку перерубил – и тут же мощный удар в грудь отбросил его на несколько шагов. Лагерный нож, звеня, улетел в темноту, а сталкер почувствовал, что сейчас сдохнет от разрывающей боли в легких – похоже, тварь отбила ему их жалкие остатки.

Однако Богдан не собирался сдаваться. Порой ярость, охватившая человека, способна творить с ним чудеса. Видимо, это она пружинисто подняла сталкера с пола, заставила выдернуть из-за голенища засапожный нож – и бросила вперед.

Что можно сделать небольшим ножом с монстром, ширина спины которого превосходит твою вдвое? Да только одно. Нависнуть над ним, схватить за мощные надбровные дуги, вогнав пальцы в глаза, резким рывком запрокинуть ему башку назад и, всадив нож в толстую шею, из последних сил резануть по горлу, доворачивая кисть так, чтобы клинок как можно глубже проник в плоть врага.

По ощущениям трахея твари напоминала толстый канат, но Богдан справился, вложив в рывок все свои оставшиеся силы и заорав при этом так, что собственные уши заложило. Так всегда проще – с криком, выплескивая из себя ярость, которая порой заставляет совершать невозможное… чтобы потом, выронив нож, согнуться в кашле, чувствуя, как из него вылетают собственные легкие…

Богдан выронил нож, но теперь он был больше не нужен. Сталкер слышал, как хрипит в агонии тварь, которую он только что убил, а значит, всё было сделано правильно. Сейчас же необходимо было просто засунуть руку в карман, вытащить из него коробочку Лопеза и впихнуть в себя оставшиеся две капсулы – иначе чудовище, что разрывает его изнутри, убьет его прежде, чем все монстры Четвертого энергоблока, которые, возможно, притаились в темноте.

Он почти справился. Задержал дыхание, заперев в своих легких своё чудовище, нащупал капсулы, даже сумел подцепить их трясущимися пальцами – но тут мерзкая тварь, которую он тщетно пытался сдержать в себе, прорвалась изнутри наружу.

Богдан забился в приступе. Выронил капсулы, надсадно кашляя, нагнулся, пытаясь нащупать их в темноте – и услышал, как они хрустят под его каблуком.

Всё…

Его скрутило, бросило на пол, как это было уже не раз… И вдруг он словно вознесся в пустоте, увидев себя со стороны – человека, который умирает рядом с врагом, которого убил. Правильная смерть, достойная мужчины. Жаль вот только, группу не довел до цели. И Надежду жаль. Как они теперь без него?

«Ты не умрешь», – прошептала пустота.

«По-моему, я уже умер», – мысленно возразил Богдан.

«Ты ошибаешься».

У пустоты был голос маленькой девочки, не по-детски серьезный и уверенный. Так могла бы говорить взрослая женщина, на сто процентов уверенная в своей правоте.

И Богдан поверил пустоте, внезапно ощутив себя лежащим на холодном бетоне с коленями, судорожно прижатыми к животу.

Поза была неудобной, потому сталкер осторожно распрямился, готовый к новому приступу кашля…

Но его не было. Воздух свободно проходил в легкие, словно их ему только что заменили на новые. Богдан уже и забыл, как это – дышать полной грудью, не опасаясь, что при неосторожном вдохе тебя вот-вот скрючит в бараний рог.

А тут – ничего…

Сырой воздух пах гнилью и плесенью, но сейчас сталкер пил его, словно умирающий от жажды, которому всё равно, какого качества вода, – лишь бы напиться.

Он попытался встать, опершись рукой об пол. Пальцы ткнулись в осклизлую массу, кучей наваленную возле его лица. Богдан брезгливо отдернул руку – и тут до него дошло. Рядом с ним лежала его собственная плоть. Та самая гниль, которую он выкашлял из своих легких.

Вся.

Полностью!

Но – как???

И сразу на его немой вопрос пришел ответ, прозвучавший в его голове:

«Это Антенна. Одних она убивает, другим помогает. Мы с ней друзья. Я попросила ее помочь, и она выжгла из тебя грязь. Всё просто. Надо было тебе сказать, чтоб ты не ел те лекарства, тогда быстрее бы выплюнул грязь из себя. Но я устала, заснула, а потом забыла».