Владимир Сударев - Президент

Сергей усмехнулся, глядя на смущённую физиономию девушки.

— Вообще-то тебя следовало бы примерно наказать за самовольство, но я пригласил тебя не для этого. Не зря говорят: "Победителей не судят".

Катя, облегчённо вздохнула, устроилась на краешке стула, находящегося по другую сторону стола от того места, где сидел Сергей, и решила промолчать.

— Я решил отправить роту к месту их постоянной дислокации, предоставив им учителя-инструктора, чтобы продолжать обучение солдат и поддерживать связь с деревней.

— Хорошая мысль, — соглашаясь с учителем, Катя кивнула головой, — обидно терять таких хороших ребят.

— Возникла лишь одна закавыка, — Сергей ненавязчиво наблюдал за реакцией Кати, — солдаты хотят определённого инструктора.

— Какая мелочь, — Катя улыбнулась и, убеждённо, добавила, — по-моему, любой из ребят согласится заполучить подобных учеников. Кого они желают видеть своим учителем, если конечно не секрет?

— Железную ладошку, — Сергей не смог отказать себе в удовольствии, назвать прозвище, данное Кате солдатами Симоненко. Заметив её реакцию, он понял, что Кате уже известно это прозвище.

— Оловянные солдатики, — надув губки буркнула девушка, и передёрнула плечами.

— Обиделась? — спросил Сергей и добавил, — а зря. Подобное прозвище, это признание силы.

— Правда? — обида девушки моментально прошла, она вся подобралась.

— Железная ладошка, куда лучше звучит, чем Бой-баба, — заявила Рая.

Она вернулась с вечерних занятий и невольно услышала разговор Сергея и Кати, раздеваясь в прихожей. Входная дверь вновь хлопнула, впуская Риту, задержавшуюся у раненых.

— Причём здесь Бой-баба? — удивлённо спросила Катя, данное прозвище звучало для неё очень смешно, но она сдерживала себя.

— В своё время я носила это прозвище, и не видела в нём ничего смешного, — войдя в комнату, Рая заметила улыбку на лице Кати.

— Дядь Серёж, я согласна учить этих ребят, — Катя сочла за благо не отвечать на вызов Раи, зная её взрывной характер, — главное, моя тётка живёт поблизости от полка, в который входит рота Симоненко.

— Это хорошо, даже очень, — задумчиво, вздохнул Сергей, мысленно благодаря Риту, которая увела Раю на кухню готовить ужин, — как посмотрят на эту новость твои родители?

— Дядь Серёж, мои родители вас очень уважают, — Катя с улыбкой посмотрела на кухню, откуда доносился спор Риты и Раи, — узнав о вашем предложении, они, думаю, обязательно согласятся. Папка с нескрываемой радостью за мои успехи, а мама, наверное, всплакнёт маленько, но тоже будет горда за меня.

— Как знать… — протянул Сергей, шум из кухни и его отвлекал от разговора, — с твоими родителями я поговорю сам. Если всё будет именно так, как ты говоришь, придётся оформлять твой перевод в другую школу, ту, что окажется ближе к твоей тётке.

Увидев удивлённый взгляд Кати, Сергей улыбнулся и добавил:

— А ты как думала? В городке ты должна быть Катей Спиридоновой и стараться не привлекать к своей особе излишнего внимания. Раз тебе по возрасту положено ещё полтора года сидеть за партой, значит, так тому и быть.

По тишине на кухне, он догадался, что Рита повела Раю в гости к Ладе. Каким образом ей это удавалось делать, Сергей не знал, но факт подобных путешествий Риты имел место. С этим Сергей сталкивался не единожды. Он полагал, что Лада помогает в подобных переходах своей земной подруге.

— Дядь Серёж, но мне трудно будет жить подобно другим школьникам, — рассудительно заметила Катя.

— А тебе никто не предлагает уподобиться серой мышке, — хмыкнул Сергей, вновь услышав голоса на кухне, столь малое отсутствие женщин не удивило его. Он прекрасно знал, что ход времени при посещениях чертога Перуна вытворял самые замысловатые петли.

— Я понимаю, что требовать от тебя подобного поведения, бессмысленно. Но, постарайся в новой школе не создавать таких ситуаций, где тебе пришлось бы применять те знания, что ты будешь передавать солдатам.

16

Россия. Подмосковье.

Шикарная, по российским меркам, дача ничем не выделялась из нескольких десятков, расположенных в округе, за общим забором, красивых особняков. "Родовые замки новых русских богатеев", — метко назвал это место один из немногих журналистов, рискнувший писать на подобную тему.

Возле великолепного трёхэтажного дома построенного в стиле ретро и расположенного среди вековых сосен остановились пять чёрных лимузинов. На высоком крыльце появился хозяин особняка, и, не торопясь, направился к гостям, минуя статуи античных героев.

Люди, выходившие из машин, были незнакомы широкой российской публике, собственно они и не стремились к подобной славе, но все вместе составляли конгломерат, владевший большей частью российских предприятий. Зарегистрированные на подставных лиц заводы, фабрики и другие производства, приносили им прибыль, сравнимую с бюджетом всего государства.

Не задерживаясь на улице, мужчины проследовали за хозяином особняка по ступеням. Обширная гостиная встретила вошедших с мороза людей теплом горящего камина, притушенным светом, создающим иллюзию таинственности, тихой музыкой и мягкими креслами.

После немногочисленных приветствий и обмена любезностями, пятеро немолодых уже людей устроились в креслах.

— Что будете пить? — поинтересовался хозяин, задержавшись у входной двери, он только сейчас вошёл в комнату.

— А что, своих слуг уволил? — съязвил один из гостей, повернув голову к хозяину.

— Нет, — усмехнулся хозяин, приняв это замечание как шутку, — просто устроил им выходной день с выездом в Москву за покупками.

— Правильно Валентин, не стоит вводить людей в искушение, — похвалил хозяина Козьма Гаврилович.

За пустыми разговорами о погоде и охоте, Валентин вкатил в центр, образованного креслами круга, столик, заставленный всевозможными яствами и напитками на любой вкус.

— Так что будем делать? — спросил Горин, словно продолжая прерванный разговор, едва Валентин занял своё кресло.

— Кирилл Моисеевич, не нравятся мне эти беспорядки, даже возросшая в десять раз прибыль не радует, — взяв в руку запотевший стакан с коричневой жидкостью, обратился хозяин особняка к худощавому шестидесятилетнему мужчине, напоминавшему своим внешним видом сантехника на пенсии. Поношенный, твидовый костюм, казалось, ставил под сомнение благосостояние своего хозяина, но все коллеги по консорциуму прекрасно отдавали себе отчёт в богатстве и деловой хватке этого мужчины. Костюм Кирилла Моисеевича свидетельствовал не о скупости, как считали те, кто плохо его знал. Главным принципом в отношении этого человека с вещами было: "Зачем выбрасывать удобную вещь, если она может ещё послужить".