Макс Мах - Пилот ракетоносца [litres]

Эрик в это время сидел в крохотной кают-компании «Лота-3», следил за происходящим через систему связи, имевшую терминал, подвешенный прямо над «камбузом» – машиной, которая варила горячие напитки и разогревала готовые рационы, пил кофе и курил, хотя курение на борту ракетоносца не поощрялось. Вернее, было запрещено. Но в том состоянии, в котором находился Эрик, ему было глубоко наплевать и на устав корабельной службы, и на регламент по эксплуатации боевого корабля. Так прошли еще тридцать минут. А потом была расстыковка, отход от транспорта и двадцатиминутное наблюдение за тем, как стыковались к крейсеру два других ракетоносца. Третьим шел «Лот-3», но места на «причальной миле» оставалось совсем немного, и выполнять маневр предстояло буквально с ювелирной точностью. И снова, как и всегда, Эрик взял себя в руки, отрешился от всего – от боли, от усталости, от переполнявшего его душу раздражения, – и поставил ракетоносец на предназначенное ему место.

На борту крейсера Эрик коротко представился дежурному офицеру, дал пояснения к тем данным, которые передал уже раньше в командный центр, и похромал искать тихое местечко, где можно было бы посидеть в тишине. Мысли путались, в душе скапливалась тьма, и казалось, что боль в позвоночнике становится сильнее с каждым шагом. Тем не менее Эрик не сдавался. Он уже твердо решил, что в лазарет не пойдет, но все еще не решил, станет ли разыскивать Веру. Видок у него был сейчас не тот, чтобы за девушками ухаживать. Во всяком случае, большинство тех, кого он встретил в коридорах крейсера, старались на него не смотреть и спешили пройти мимо. Те, кто все-таки смотрел, спрашивали, не нужна ли ему помощь. От помощи Эрик отказывался, но начинал понимать, что от сочувствующих взглядов нигде не спрячется. И, как ни странно, это последнее обстоятельство решило, наконец, спор, который Эрик вел с самим собой. Он решил, что стесняться глупо, а другого случая, возможно, уже никогда не представится, потому что война, а на войне как на войне. В течение последних суток этот крейсер могли взорвать не раз и не два, да и его ракетоносец выжил одним лишь чудом. Не говоря уже о том, что два ранения и удар по голове – это три несостоявшиеся смерти.

В ответвлении коридора Эрик увидел указатель на кантину. Доковылял до просторного зала, заставленного столиками, и встал в дверях, раздраженно рассматривая толпу людей, занятых приемом пищи по расписанию.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – перед ним стояла молодая женщина с погонами младшего лейтенанта.

Первым побуждением было послать ее подальше, но Эрик сдержался.

– Да, – кивнул он, отчего голову пробило такой болью, что его даже перекосило.

– Секунду! – выдавил он из себя, превозмогая боль.

– Да, – сказал, отдышавшись. – Можете. Мне бы какое-то тихое место…

– Идемте! – Казалось, женщина поняла Эрика с полуслова.

Во всяком случае, она отвела его в небольшой и практически пустой салон, примыкающий к обеденному залу. Свет здесь был приглушен, и было на удивление тихо.

– Хотите выпить? – спросила младший лейтенант.

– Да, спасибо! – Грубить ей расхотелось, но зато пришло в голову попросить о помощи.

– Здесь, на крейсере, – сказал Эрик, когда женщина принесла ему стакан с какой-то прозрачной, пахнущей алкоголем жидкостью, – служит моя девушка. Она младший лейтенант, как и вы… Как бы мне ее найти?

– Как зовут вашу девушку, лейтенант?

– Вера…

– Мельник? – встрепенулась собеседница.

– Да, – подтвердил Эрик. – Вы ее знаете?

– Знаю! Сейчас!

Женщина сняла с пояса служебный коммуникатор и быстро набрала какой-то код.

– Верка! – гаркнула она в полный голос, с ходу перейдя на руз. – Кантина на пятом уровне, салон четыре. Бегом!

По-видимому, Вера не сразу поняла, чего от нее хотят, но женщина младший лейтенант не позволила ей задавать встречные вопросы.

– Спать будешь потом, – сказала она. – Быстро сюда! Здесь твой Эрик!

Как ни странно, ему сразу полегчало. Увидеть Веру еще хоть один только раз – это уже было наградой за все, что он сделал за прошедшие несколько часов. И речь не о долбаном героизме. В конце концов, задачу совершить подвиг он перед собой не ставил. А вот спасти Веру он действительно хотел. Хотя, правды ради, следует признать, привычка держать слово все равно заставила бы Эрика идти в бой и прикрывать израненный крейсер, даже если бы ее там не было.

Пока ждал, выпил граммов сто пятьдесят водки, но алкоголь не брал. От него не становилось ни лучше, ни хуже, но медленное потребление водки и пару сигарет помогли скоротать время и не начать бегать по потолку. Он вдруг ощутил острую необходимость увидеть Веру сейчас же. Немедленно. Обнять. Прижать к себе. Поцеловать в волосы. Почувствовать тепло ее тела и вдохнуть ни с чем не сравнимый запах… Он даже зубами заскрежетал, так его скрутило от этого мгновенного желания.

– Вам плохо? – испуганно спросила младший лейтенант. Голос ее дрогнул, и это несколько отрезвило Эрика.

С ним явно творилась какая-то ерунда. По-видимому, в его крови все еще было слишком много химии…

– Эрик!

В конце концов она пришла, но он умудрился пропустить ее приход. С ним действительно было не все в порядке. Химия, растворенная в крови, то заставляла его суетиться, то отправляла в полузабытье. В сон с открытыми глазами.

– Эрик! – Вера опустилась перед ним на колени, чтобы их глаза были вровень, и коснулась пальцами его лба. – Ты ранен?

– Ерунда! – отмахнулся он, выныривая из своего несостоявшегося беспамятства. – Ерунда…

– Ты весь в поту…

Сейчас он почувствовал, что его колотит, как в ознобе, и что он весь в поту. Холодный пот заливал лицо, стекал со лба в глаза.

– Вот черт…

– Тебе надо к врачу…

«Мне надо просто немного посидеть и посмотреть в твои глаза…»

– Не надо! – попробовал он улыбнуться. – Ты же знаешь, на мне все, как на…

– Знаю, – улыбнулась она, но, несмотря на улыбку, из глаз ее текли слезы.

«Вот же черт!»

– Скажешь, ты это все для красоты нацепил?

Ну что тут возразишь? У него на левом бедре и на левом плече поверх комбинезона были наложены пластиковые фиксаторы.

– Ерунда! – снова попытался он отмахнуться от очевидного. – Зацепило немного…

– Бог мой, Эрик! Ну что ты несешь?! Где тебя?..

Она вдруг застыла с широко распахнутыми глазами, из которых по-прежнему текли слезы.

– На каком из трех фрегатов ты был?

– На «Кабире».

– Господи! У вас же там…

Она даже не смогла произнести эти слова вслух. Но Эрик отлично понял, о чем речь. На «Кабире» было трое погибших и пятеро раненых, не считая Эрика. На двух других ракетоносцах потери были минимальными: двое-трое раненых, и все. «Кабир» во всех атаках шел первым, принимая на себя основной удар.