Макс Мах - Пилот ракетоносца [litres]

– У нас там был бой, – мягко возразил Эрик и стал вытирать кончиками пальцев слезы с ее лица. – Но это все позади.

– Так! – Вера решительно встала на ноги, вытерла лицо рукавом тужурки и протянула Эрику руку. – Пошли!

– Куда? – не понял Эрик.

– До перехода еще как минимум два часа, – объяснила Вера, – и еще больше пяти часов сам переход, как раз успеешь отлежаться.

– В моей каюте, – добавила, заставив его встать и идти с ней. – Ты крепкий парень, Эрик Минц, но даже тебе иногда следует отдыхать.

Эрик думал, что не заснет, но в результате проспал восемь часов и проснулся через два часа после того, как «Аскалон» вышел из гиперпространства в системе Эон.

– Ну, ты как? – Вера сидела у него в ногах и, судя по всему, так и не сомкнула глаз.

– Да ничего вроде бы, – сообщил Эрик, исследовав свой организм.

Похоже, все так и обстояло. Голова не болела, плечо лишь немного ныло, а в бедре чувствовалась тяжесть, но не более того.

– Ты что, так и сидела?

– Да, знаешь, – смущенно улыбнулась Вера, – я думала, у нас будет как у всех… Ну, ты же понимаешь… А у меня… В общем, если это не любовь, то даже и не знаю, что сказать…

– Поцелуй меня!

– Поцелую, – чуть шире улыбнулась Вера, – но на большее не рассчитывай! Во-первых, у меня месячные, а во-вторых, тебя разыскивает Моргенштерн. Я сказала, что ты ранен и только что заснул. Он дал времени до входа в систему Эон. И время вышло два часа назад, надо идти.

– Мне нравится очередность приоритетов, – хмыкнул Эрик, садясь на узкой койке. Он спал в одежде, только без ботинок, и совершенно не помнил ни как лег, ни как снимал ботинки. – А еще мне нравится, что ты не стала ссылаться на мои раны…

– Твои раны пустяк, – Вера смотрела ему прямо в глаза и, хотя вроде бы шутила, ни разу не улыбнулась. – Думаю, ради того, чтобы немного меня повалять, ты бы стерпел.

– Я тоже так думаю, – кивнул Эрик. – Так ты меня поцелуешь?

– Почему бы тебе самому меня не поцеловать?

– О как! – Эрик сбросил ноги на пол, встал, потянулся, оценивая ущерб, нанесенный его здоровью полученными в бою ранами, и решил, что поцелуй стоит боли .

В следующее мгновение он чуть нагнулся к Вере, аккуратно достал ее из койки, приподнял, поднося к себе, почувствовал острую боль в спине и плече, но, разумеется, превозмог, потому что полные губы девушки оказались так близко к его губам, что устоять было просто невозможно. Ну, он и не устоял. И, возможно, хотя и необязательно, что одним поцелуем они бы не ограничились, но их прервал ее собственный коммуникатор.

– Вот же черт! – улыбнулся Эрик, опуская Веру на ноги. – На самом интересном месте!

– Это ты, Эрик, забыл, где у меня самые интересные места, – улыбнулась в ответ раскрасневшаяся девушка. – Но не волнуйся, я тебе о них напомню.

– Лейтенант Мельник! – сказала она в коммуникатор, активируя связь, а Эрик подумал, что при ее смуглой коже Вера и краснеет не так, как все.

– Так точно! Рядом, – продолжала она тем временем разговор. – Есть принять к исполнению!

– Пошли! – повернулась она к Эрику, закончив разговор. – Нас ждет адмирал.

– Нас? – удивлённо переспросил Эрик.

– Кто-то настучал, что ты у меня. Приказано прибыть вместе.

Однако путь от обиталища младшего офицера до адмиральской каюты оказался неблизким. Даже со скоростными лифтами и прочей машинерией дорога заняла тридцать две минуты. Но в конце концов они прибыли на место. Вера приложила свой чип-идентификатор к контроллеру, около которого стоял один из двух бойцов охраны, и они прошли в приемную. Адъютант адмирала предложил им подождать, указав на кресла, выставленные вдоль одной из стен, и доложил Моргенштерну. А еще через двадцать минут они вошли в просторный кабинет адмирала. Доложились, как положено, и встали напротив стола, за которым сидел старый адмирал. Моргенштерн осмотрел их обоих, не скрывая своего интереса, потом щелкнул какой-то кнопкой на пульте, и на большом стенном экране возникло изображение другого кабинета. Там за не менее солидным столом сидел адмирал Мельник.

– Не возражаете, если в нашем разговоре поучаствует командующий флотом Метрополии?

– Никак нет! – строго по уставу ответил Эрик, поскольку он был старше Веры по званию, и отвечать на вопрос, пусть даже насквозь риторический, должен был именно он.

– Хорошо, – дернул губой Моргенштерн. – Тогда первый вопрос. Насколько серьезно вы ранены, лейтенант?

– Оба ранения легкие, господин адмирал.

– Пока поверим вам на слово, но по окончании беседы извольте посетить лазарет. Без медицинского освидетельствования о полетах можете забыть.

– Есть посетить лазарет.

– Отлично, – кивнул адмирал и бросил быстрый взгляд на Мельника, который в разговоре не участвовал, но смотрел и слушал с интересом. – Переходим ко второму вопросу. Система жизнеобеспечения ракетоносца «Лот-3» утверждает, что капитан первого ранга Август Бём погиб пятого августа в 18:17 локального времени системы Парацельса. Кто же тогда командовал бригадой в бою?

– Лейтенант Минц, господин адмирал, – отрапортовал Эрик. – Принял командование в 18:23 локального времени согласно пункту 1–7 регламента.

– Бортовой журнал подтверждает это заявление, – прокомментировал Моргенштерн и тут же задал следующий вопрос: – Почему, лейтенант, вы не передали командование старшему по званию?

– На «Лоте-3», господин адмирал, находились бригадный разведчик и инженер-связист. Расчёт оперативной ситуации требовал участия капитан-лейтенанта Корвина и занял у него около пяти минут. Перестройка систем связи потребовала бы как минимум десяти дополнительных минут, но у нас их не было. Учитывая время, потребное на организацию атаки на корабли противника, «Аскалон» столько бы не продержался. В условиях острого дефицита времени я принял решение применить чрезвычайный протокол согласно пункту 1–7 регламента.

– Три корабля противника, и это по минимуму, – как бы размышляя вслух, заметил прервавший затянувшееся молчание адмирал Мельник.

– Безупречное командование бригадой в бою, – продолжил за ним Моргенштерн, – а также спасение крейсера «Аскалон», на борту которого находилась… – усмешка, – прошу прощения, на борту которого находился командующий Восьмой эскадрой адмирал Моргенштерн.

– И это не считая «подвига самопожертвования», – добавил Мельник, – и трех ранений.

– Прошу прощения, господин адмирал, – позволил себе внести уточнение Эрик, – два ранения, в плечо и в бедро.

– А голова что, не считается? – удивился Мельник.

– Прошу прощения, – сдал назад Эрик. – С головой действительно получается три.